Носители девиза "Никогда больше не пошлем наших учеников на поле боя" поют в своем гимне:

…Когда бог Идзанаки спускался с небес, чтобы отделить земную твердь от хляби, он ударил своим всемогущим копьем по зыбко колыхавшейся внизу пучине. И тогда с его выдернутого назад копья упала вереница капель, образовав изогнутую цепь островов.

Сотворение Японии, которому посвящена давняя легенда, еще не завершено. Капли, упавшие с исполинского копья, еще не застыли окончательно. Молодая суша из конца в конец вздулась волдырями вулканов, то и дело ходит ходуном из-за землетрясений.

Японцам приходится жить словно на вздрагивающей спине, которую выставил из пучины океанский дракон. Вулканические извержения и подземные толчки для них — не редкая трагическая случайность, а скорее нечто неизбежное, как жара летом или холод зимой.

Все это воспитало в японском характере стойкость к внезапным ударам судьбы. Бог удачи Дарума — разновидность ваньки-встаньки в японском народном искусстве — олицетворяет собой девиз: "Семь раз упасть — восемь раз подняться".

Вереница окаменевших капель, что, по преданию, упали со всемогущего копья, заканчивается на юге вулканом Сакурадзйма. Эта огнедышащая гора воплощает собой соединение ярости и ласки, необузданность разрушительных и созидательных сил природы, соседство первозданного хаоса с упорством человеческого труда.

Во время последнего извержения огненные потоки лавы заставили шаг за шагом отступать яростно вскипавшее море. В этом противоборстве враждебных стихий родилась тихая бухта, названная Атласной.

Склоны Сакурадзимы напоминают фантастический неземной пейзаж. Это не нагромождения валунов, какие оставляет ледник, и не осыпи. Это не скалы — не скажешь, что их кололи. И не утесы — непохоже, чтобы их тесали.

Кажется, какой-то великан яростно резал лопатой и еще яростнее швырял из кратера гигантские комья глины, которые налипали друг на друга, искривлялись, корежились и твердели. Эти изгибы и выгибы, отпечатавшие следы буйства стихий, обрываются в ласковую гладь залива. Здесь, в рожденной извержением бухте, люди умудрились теперь выращивать жемчуг.

А с мертвым юго-западным склоном соседствует царство зелени. Окаменевшие лавовые потоки превращены в ступени террас для плантаций мандаринов и бивы. Кажется, будто деревья усыпаны большими белыми цветами, но цветы эти бумажные. Таким кулечком садовод оберегает каждую завязь. Тут вызревают самые ранние в Японии фрукты, которые уже в апреле вывозят на продажу.

Япония — это страна, где природа и человек состязаются в неистовстве. Здесь постоянно дает о себе знать необузданность стихийных сил. Но здесь же на каждом шагу видишь следы упорного труда — нечеловечески человеческого.

Природа здесь не только жестока, но и скупа. Пять шестых японской земли составляют крутые горные склоны. И лишь одна шестая остается человеку — тут и поля, возделанные словно клумбы, и города, и заводы. Япония столь же гориста, как и Швейцария, но ее равнинная часть заселена в пять раз плотнее. Порой кажется, что несметная рать гор захватила эту страну для себя, оттеснив людей к побережью.

Потребовался поистине подвиг бесчисленных поколений земледельцев, чтобы превратить горные склоны в уступчатые террасы рисовых полей, в чайные и тутовые плантации; чтобы, возделав каждый клочок земли, кормить сто двадцать миллионов человек, имея на всю страну лишь шесть миллионов гектаров пашни.

Даже воды внутренних заливов заштрихованы темными полосами, словно борозды вспаханных полей. Это плоты, к которым под водой привязаны корзины с жемчужными раковинами. Жемчуговодство олицетворяет собой способность японцев находчиво восполнять скупость недр своей страны.

Ведь жемчужина, выращенная человеком, как и крохотный транзисторный телевизор, на который затрачено ничтожное количество сырья, олицетворяет собой ценности, созданные будто бы из ничего, — это овеществленный труд и разум.

Остановимся на перекрестке улиц Токио. Окинем взглядом фасады современных зданий, потоки автомашин, толпы людей — все то, что составляет бурное кипение жизни крупнейшего города мира. С трудом укладывается в голове, что металл, из которого созданы стальные эстакады над улицами, каркасы небоскребов, кузова бесчисленных автомашин, целиком привезен в виде руды из других стран.

Нефть, которая приводит в движение автомобильные потоки и турбины электростанций, заливающих город рекламным сиянием, доставлена гигантскими танкерами из-за морей. Каждый грамм хлопка или шерсти в одежде людей на улице тоже откуда-то привезен.

Япония, которая по выплавке стали вплотную приблизилась к СССР, которая по выпуску автомашин опередила Соединенные Штаты, которая спускает на воду половину всех строящихся в мире судов, вынуждена ввозить 80 процентов необходимого ей промышленного сырья и почти 30 процентов продовольствия. Она стала третьей индустриальной державой мира, будучи богата лишь одним видом ресурсов — трудом.

Чтобы существовать в подобных условиях, Японии приходится быть гигантским обрабатывающим заводом и одновременно — торговой фирмой. Как можно дешевле приобрести сырье и, обогатив его вложенным трудом, как можно выгоднее сбыть в виде готовой продукции.

Потерпев поражение в войне, Япония лишилась своих колоний, возможностей эксплуатировать недра захваченных земель, рабский труд корейских и китайских рабочих. Кое-кто считал, что экономика бывшей метрополии окажется нежизнеспособной. Но подобные прогнозы не сбылись.

В отличие от других капиталистических государств Япония приступила к послевоенному восстановлению, не испытывая нехватки в квалифицированных кадрах. Вернулись на родину люди, накопившие управленческий опыт на заморских территориях. К тому же многие отрасли, работавшие на военные нужды, например, металлургия, судостроение, оптика, сохранили костяк опытных специалистов. Наряду с высоким общеобразовательным уровнем молодежи в целом все это обеспечило промышленности достаточный приток квалифицированных кадров.

Что касается отсутствия собственного сырья, то, по мнению японских предпринимателей, на каком-то этапе это даже помогло их стране совершить стремительный рывок вперед. Япония, считают они, смогла сосредоточить все силы на создании самых новых и перспективных отраслей индустрии именно потому, что у нее не висели гирями на ногах добывающие отрасли — наименее рентабельные, наиболее трудоемкие и капиталоемкие.

Избавив себя от обременительных расходов на модернизацию рудников, шахт, железнодорожных перевозок, японские монополии сделали ставку на морской транспорт, на его новые возможности, открывшиеся с созданием крупнотоннажных судов и механизацией погрузо-разгрузочных работ.

Бедная полезными ископаемыми, Япония богата… побережьем. Это оказалось огромным преимуществом для страны в условиях удешевления морских перевозок. Извилистая береговая линия Японских островов создает благоприятные условия для того, чтобы почти каждое промышленное предприятие, перерабатывающее импортное сырье в экспортную продукцию, имело собственный порт.

Если старые металлургические заводы строились вблизи угольных шахт Кюсю или Хоккайдо, то теперь они создаются "на воде". С одной стороны насыпного участка оборудуется приемный порт, где руда, уголь и другое сырье прямо с судов поступают в обработку. А на противоположной стороне отвоеванной у моря территории создается отгрузочный порт, куда после завершения технологического процесса поступает готовая продукция.

Став продолжением цехов, порты сократили до минимума нужду в железнодорожных перевозках. Япония почти не знает товарных поездов. Подсчитано, что доставить тонну коксующегося угля морем из Австралии в Японию дешевле, чем по железной дороге из Рура в Лотарингию.