На следующий день после Рождества мы, наконец-то, отправились в Косой переулок, выкупать «бесценный» футляр. Я был, наверное, последним, кого хотел видеть продавец. Сначала он пошел в отказ. Типа ничего не видел, ничего не знает, ни в чем не участвовал. Затем Малфой поставил меня на прилавок, я даже возмутиться не успел, и попросил продемонстрировать палочку. Я еще переспросил, мне нужно показать всю ее мощь или обойдемся внешним видом? Продавец уже тогда заметно побледнел. Я вытащил палочку и Люциус начал свою душещипательную историю про то, как два великих артефакта волею судьбы были разлучены. И теперь очень добрый волшебник, захотевший соединить страдающие души, наткнулся на жестокое сердце разделяющего их продавца. Во время этого монолога я убрал палочку обратно в кобуру и слез с прилавка. Вовремя я это сделал. В магазин зашли двое взрослых мужчин. Один из них показался мне знакомым. Именно показался. Потому как именно такие же чувства возникали у меня в присутствии Люпина. Второй мне сразу не понравился. Странный он какой-то.

— Люциус.

— Фенрир, мистер Риддл, — пожал обоим руки Малфой.

— Что ты здесь делаешь, да еще в компании столь юного джентльмена? — в голосе явно прослеживались шипящие нотки.

— Возникла небольшая проблема. В трудный момент свой жизни младшекурсник НАШЕГО факультета, кстати, имеющий очень древнее и благородное происхождение по материнской линии, — ага, знал бы ты кто мой папа, — попал в неприятную ситуацию. Одна из семейных реликвий была продана этому милому господину. Но в результате сделки они были жестоко обмануты. Я, как староста Нашего факультета, решил восстановить справедливость. Мы же не бросаем СВОИХ в беде, — во время его монолога этот странный господин рассматривал меня, как один из представленных на витрине товаров. Затем он медленно повернулся в сторону продавца и мягко спросил:

— А что, с восстановлением справедливости возникли какие-то проблемы?

— Н-н-нет, что вы, Господин, — проблеял продавец и скрылся в подсобке.

— Ну, тогда до вечера, Люциус, — попрощался тот, кого представили Риддлом. И выходя из магазина, он умудрился потрепать меня по волосам. На редкость неприятные ощущения.

Продавец быстро притащил футляр и еще быстрее оформил сделку. Люциус прижал к груди свое долгожданное приобретение, а я чувствовал лишь рвотные позывы. С недавних пор все, что связано с Салазаром Слизерином, вызывает у меня стойкое отвращение.

Когда мы вернулись в поместье, у Люциуса проснулись зачатки совести. Некстати так. Он часа два допытывался у меня, что он мне должен. Ну вот не понимаю я ценности этой коробки! Поэтому, чтобы он отвязался, я сказал, что он должен мне желание. Магический контракт оформил его отец, который, судя по виду, был очень доволен заключенной сделкой. Еще бы, не его же за домовика подписали.»

Дочитывая эту запись, Перси все больше раздражался. Ему надоело, что его речь заглушают всхлипывания МакГонаглл, которая крепко вцепившись в брошь с листом чертополоха, постоянно лепетала что-то, похожее на «мой милый мальчик, как я могла усомниться в тебе».

— Что, Эйлин, из трех полученных писем одно оказалось Малфоевским? — со смешком спросил Альбус.

— Заткнись, Дамблдор, — рявкнула Эйлин.

— Что, их было всего два? — уточнил Директор

— Альбус, если ты сейчас не заткнешься, я тебя убью! И меня не остановит Азкабан!

— Ой, боюсь-боюсь, как именно убивать будешь? Горло перегрызешь? Или пилочкой для ногтей насмерть затыкаешь? — похоже, директор отошел уже от первого потрясения и теперь просто наслаждался.

Их перепалку прервал вопль Малфоя:

— Этот поганец что, все мои подарки передаривал своим подружкам?

— То есть все два? — уточнил Дамблдор.

— Почему два? — опешил Малфой.

— Люциус, те бутылки виски не считаются. Вы же их потом честно на пополам распивали.

— Так ты еще и моего сына спаиваешь?! — закричала Эйлин.

— Ага, его споишь.

— Так, виски, подарки, девочки. Это вы сами как-нибудь разберетесь. Вы мне лучше скажите, он действительно встретил Того-Кого-Нельзя-Называть в двенадцать лет? И почему он ему не понравился? Это же невозможно было от Него скрыть.

— Нет, миледи, что вы. Это был приезжий циркач со своей комнатной собачкой! — вспылил Малфой. — Невозможно скрыть? Да он двадцать лет с легкостью скрывал, что Дамблдор его крестный, всю жизнь, что он темный маг и был учеником самого Слизерина. А помнишь то утро, Паркинсон, когда вы проснулись на полянке, в обнимку с аврорами, помнишь? Мы тогда выяснили, что виновато во всем ведро с коноплей, которую чья-то щедрая рука в костер швырнула. Теперь я практически уверен в том, чья это была рука!

— А как же воспоминания?! Я же видел его воспоминания! Он же был влюблен в маму с самого детства, а оказывается он даже не помнил, как ее зовут! — негодовал Поттер

— Воспоминания? Какие воспоминания? — удивление Дамблдора было настолько искренне, что ему почти поверили.

— Хватит! Молчать!— в голосе Кингсли начали проскальзывать надрывные нотки. — Читай дальше!

====== Глава 13 “Princeps serpentium” ======

«1 июня 1973 года.

В прошедшем семестре Учитель сумел донести до меня две вещи: первая, но не самая главная — я гений. Мои темные предки могут мною гордится. Но вторая заставляет переворачиваться их в гробу: Слизерин строго-настрого запретил мне о ней забывать до конца своих дней. Она очень лаконично выражается в двух словах: «Я дебил». Ну, насчет первого я никогда не сомневался, но второе стало для меня откровением.

В принципе, семестр я не помню. Мои шестичасовые занятия с Салазаром плавно, и как-то незаметно, переросли в восьмичасовые. На мое возмущение, что я не могу как следует подготовиться к обычным занятиям, он хмыкнул и сократил мое времяпрепровождение в комнате до 5 минут реального времени. Он что, всерьез думал, что десять минут сыграют великую роль? Как он и обещал, мы начали изучать настоящую магию. На первой лекции он ярко описывал, что под настоящей магией он подразумевает: боевую, темную, очень темную и совсем темную. Совсем темную мы будем проходить в следующем году. А начнем мы просто с темной и боевой. Боевая магия проводилась таким образом: он давал мне на самостоятельное изучение груду пыльных фолиантов, за один взгляд на которые Малфой бы распрощался с последними трусами. А я ничего, просто читал. Потом была практика. Во время которой я вылизывал собой пол в огромном зале. А зачетом по пройденной теме, была дуэль с Учителем. Зачет ставился только в том случае, если я продержусь против него пять минут. Курс боевой магии заканчивался экзаменом, во время которого я должен был десять раз подряд(!) победить Салазара. Пять раз с палочкой, а пять раз без нее. Экзамен затянулся надолго. Недели на полторы, но потом мне надоело работать в качестве швабры, и я его победил. Одиннадцать раз. Так как он захотел взять реванш. Наивный. Если бы я знал, что он подразумевает под просто темной магией, я бы все оставшееся время занимался исключительно боевой. Просто что-нибудь шарахнуть в противника и выставить щит. Да это детский сад.

В один далеко не прекрасный день, когда я появился на традиционном занятии, перед учителем лежала куча мертвых крыс, веревка, мел и пять свечей разных цветов: черная, белая, красная, синяя и желтая. И к чему бы это? Он мне объяснил, что раздел простой темной магии включает в себя только один блок занятий: занятия по некромантии. Сказать, что я не хотел в это ввязываться, просто ничего не сказать. Я пытался уйти. Целых два раза. Но Учитель умеет переубеждать. Посадив меня в кресло так, чтобы я не смог даже встать, он просто вызвал патронуса. Нет, я, конечно, все понимаю, но какое отношение эти светлые создания имеют к «простой» темной некромантии? Я так и спросил, провожая взглядом серебристую змею, которая нарезала вокруг нас уже десятый круг. Что ни говори, но лекции у Слизерина были очень хорошие.

— Что такое, по-твоему, патронус? Нет, не отвечай. Я вижу у тебя в глазах интересный отблеск. И нет, это не мое отражение. Слушай и запоминай, а лучше запиши. Как — писать не на чем? Ты что, наши уроки посещаешь без письменных принадлежностей? Как это — ни разу не пригождались? Ну и что, что у тебя память хорошая. Это она сейчас у тебя хорошая, а представь, какая она у тебя будет лет через сто? Вот тут тебе эти записи и пригодятся. Что значит, ты столько не проживешь? Ну ты не проживешь, детям твоим достанутся. Как это — у тебя не будет детей? Да, собственно, это твои проблемы. Значит, патронус. Заклинание вызова патронуса относится к простейшим заклинаниям некромагии. Ну и что, что они светятся? Да, светятся. Не перебивай меня. Так вот, они светятся... тьфу ты! Они относятся к простейшей некромагии. Проще говоря — это дух-защитник. Что по-твоему означает дух? Защитник, я думаю, в пояснениях не нуждается. При чем тут душа? Дух — это как бы отпечаток умершего родного человека, воплощенный в форму зверя, близкого ему. Так, а это что за песец пришел? Нет, это не в переносном смысле. Когда ты его успел вызвать? Что значит, подслушал заклинание? О, да он еще и рычать пытается. Зубки-то, зубки какие. А ну, не трогай мою змею! Фу, я сказал! Успокой своего бобика! Что значит, не можешь? Мозгов у тебя хватает только на подслушать? Делай как я! — взмах призрачной палочкой и мой песец рассыпался снопом серебристых искр. Я недоумевающе смотрел на своего Учителя, — хороший у тебя защитник. Опытный. Видит, что тебе здесь ничего не грозит и ушел по своим делам. Ну, в общем, смысл ты понял. Что значит, белая магия? Что-то толпы светлых некромантов я не встречал. Как это — патронусов только они вызывают? А ты кого сейчас вызвал? Как лаконично, песца. Видать, чтоб за тебя писал. Вот вызвал бы ты обезьяну. Но, к сожалению, это простейшее заклинание, кого хотим, вызвать мы не можем. Тот, кто действительно хочет тебя защитить, тот и придет. Поэтому патронусы могут иногда меняться. Проще говоря, кто первый успел, тот и патронус. Вот ты сейчас устал? Что значит, хочешь жрать? Сколько в тебя влезает? Как это, ты здесь не ешь. И кто тебе мешает? Как это я не даю? Мальчик, не предлагаю и не даю — это разные вещи! Эльфа-то позвать, гордость не позволяет? Что значит, не подумал? Заставить свой мозг шевелиться ты сам не можешь? На основе рефлексов работает? Так вот, светлым, чтобы призвать своего защитника, необходима уйма сил, приятные эмоции, уютная обстановка, и радостные воспоминания. Прекрати чавкать! Думаю, следует включить в наши занятия правила этикета. Вот ты о чем думал, когда вызывал его? Убить меня? Эта мысль вызывает в тебе настолько радостные чувства? Шучу-шучу. Тебе не нужны положительные эмоции. Ты его просто вызываешь. Ну что, будем учиться некромантии? Хотя, о чем это я? Когда я спрашивал у тебя согласие?