Крестный нашел, чем меня занять, чтобы я ничего не натворил и никого не провоцировал. Все свободное время я помогал мадам Помфри готовить зелья для больничного крыла. Все стандартные зелья были мною переработаны и полностью оптимизированы. Писать мне совершенно не хотелось и все исправления я делал прямо в учебнике. Во время работы с этими зельями у меня возникло только два вопроса: почему за сотни лет никто их так и не доработал и зачем больничному крылу столько зелья от поноса. Я его готовил в два раза чаще, чем кровоостанавливающее и перечное. С объемами «запирающего» средства могло сравнится только успокаивающее. Неужели применение первого студентов так расстраивает, что его необходимо запивать вторым?
Наконец, наступило долгожданное лето. Прямо с вокзала Кинг-Кросс я потащил маму в банк Гринготс, чтобы проверить состояние своего счета. Там я узнал две новости. Хорошую и плохую. Злобный гоблин начал с плохой. Оказывается, Слагхорн настолько впечатлился придуманной крестным историей про мое несчастное детство, что решил оградить от посягательств на мои деньги моего папашу-алкоголика, тем самым заблокировав мой счет до наступления совершеннолетия. Хорошая новость заключалась в том, что денег там оказалось достаточно, чтобы прожить безбедную жизнь мне и моим родителям. И к моему совершеннолетию эта сумма утроится, по расчетам гоблина, если не учетверится. Кстати, я впервые общался с гоблинами и удивился, что они все такие вежливые и обходительные. Даже перед двенадцатилетним мальчиком. Врут все, что они грубые и жадные. По рассказам матери я понял, что из вырученных от продажи шкатулки галеонов не было потрачено и кната, мол, они мне пригодятся в будущем. Я разозлился. Я очень сильно разозлился. И заявил, что не позволю родителям экономить на себе ради меня, не голодаю я, в самом-то деле, а на новую мантию я сам смогу заработать. Мама была удивлена, но ничего не сказала.
И как заработать маленькому мальчишке в маггловском мире, если волшебство вне школы под запретом (и стоило вообще туда идти!) и применять магию нельзя было ни под каким предлогом? Впрочем, это был вполне решаемый вопрос. Работу я нашел на маггловской автомойке недалеко от дома. Там я и познакомился с маггловскими мальчишками, подрабатывающими летом так же, как и я. Интересные они люди! Если бы я не знал, что они магглы, подумал бы, что они темные. Они очень много рассказывали про свою школу и меня очень сильно заинтересовала наука, которую они назвали «Химия». Я даже выцыганил у них учебник. Это что-то наподобие нашего зельеварения, только более взрывоопасное. Многие ингредиенты, которые магглы используют для своих зелий, мои новые приятели притащили мне в подарок в довольно больших количествах и с диким хохотом объяснили, где все это можно удачно применить. Я обязательно это проверю! Да я уже мечтаю, как поеду в школу! Вместе с ингредиентами они впихнули много различных маггловских приспособлений, среди которых были порох, капсюли, и многое другое с детальной инструкцией по применению. Кроме развлечений я уже прикидывал, что можно добавить в зелья в качестве эксперимента. Можно сказать, что лето прошло не зря».
— Как же он так просто ловил снитчи, если он всю жизнь завидовал моему отцу из-за того, что тот стал непревзойденным ловцом?! — завопил возмущенный поттеровский голос.
— Гарри, а кто тебе сказал, что Снейп ни разу не был ловцом и ни разу не обыгрывал твоего отца? — раздался тихий голос МакГонагалл.
— Да, я помню этот...
Мечтательный голос прервала Эйлин:
— Так, не будем торопить события, я думаю мой мальчик просто обязан был про это...
И тут, к удивлению всех собравшихся, Перси, прервав Эйлин, начал судорожно читать.
====== Глава 10 “И снова в школу” ======
«1 сентября 1972 года.
В Косой переулок я в этом году не попал. Все, что нужно к новому учебному году, мне привез крестный. Надо же, раскошелился сам по доброй воле. Наверняка где-то что-то сдохло. Надеюсь, это его любимая птичка обожралась лимонных долек и сгорела безвозвратно. Пожелав мне счастливого пути и традиционно не оставшись на обед, Альбус удалился, оставив предварительно мне список паролей на целый год. А крестный оригинален. Я и не знал, что в мире существует столько шоколадных извращений.
Собирая свой сундук, я решил примерить свои прошлогодние старые мантии и обнаружил, что я не вырос из них ни на дюйм. Но почему я такой маленький?! Если так дальше пойдет, то меня с домовиками путать будут! Причитая и скорбя о своей судьбе, я решил взять прошлогодние мантии в качестве рабочих. Мама успокаивала меня, говорила что-то о наследственности, что папа тоже был маленьким, а потом буквально за год вытянулся до своего не очень маленького роста. Но меня это мало успокаивало. Результат для темных должен быть сиюминутным: прямо здесь и сейчас. Слушая мое бурчание, мама с ласковой улыбкой и заботливым голосом предложила мне дыбу. Я внутренне содрогнулся. Видел-видел я это сооружение, где-то в одном из подвалов. Говорят, оно пылится с незапамятных времен. Но что-то папа резко вырос, видимо, он тоже, комплексуя из-за своего роста, умудрился так вывести маму из себя, что она исправила это столь радикальными методами. Но я против насилия над детьми! Поэтому бурчать я продолжил уже в своей комнате.
Я не знаю, что нашло на Тобиаса, но он самолично вызвался меня проводить. Так как он не выносил поездов, мы аппарировали прямо на вокзал. Моих ожиданий он не оправдал. Прохождение через барьер его никак не впечатлило. Он даже в лице не изменился. Попрощались мы сухо, можно сказать, официально: за руки, но затем он резко притянул меня к себе и судорожно обнял. «Береги себя» — прошептал он мне куда-то в макушку, потом также резко выпустил меня из объятий, быстро встал и ушел, не оглядываясь. Я опять ничего не понимаю.
Первыми, кого я встретил в поезде, были золотая троица и еще какой-то хмырь. Когда я рассмотрел его внимательнее, меня передернуло. Жуть какая. Интересно, они специально его таскают с собой, чтобы даже Люпин на его фоне выглядел презентабельно? Не удивлюсь, если он сам его где-нибудь подобрал. Видимо, мои передергивания были не только внутренними.
— Что, Нюньчик, уже испугался? Дрожишь весь, — голос Блека действительно такой противный, или я пристрастен? Конечно, я вас испугался, просто дрожу весь от ужаса, боюсь как бы вы во сне ко мне не пришли, особенно вон тот, слева который. Представили бы хоть, чтоб я знал свой страх по имени. Хотя, вроде бы этот хмырь с нами на одном курсе учится, в Гриффиндоре, или я ошибаюсь?
— Слушайте, ребята, а может он вообще говорить не умеет? Вы хоть раз слышали, чтоб он голос в нашу сторону подавал? Нюня, может ты немой? — заржал Блек.
— Не твой, не твой, придурок, — не выдержал я. И вообще, почему я должен себя сдерживать? Я же еще не в школе! А, кстати, я так и не заметил, как Люпин по шажочку, не привлекая внимания, скрылся за широкими спинами своих товарищей. Я это заметил лишь тогда, когда он практически слился с обстановкой. Да, вот это инстинкт самосохранения, работающий на полную катушку. Я уже мысленно представлял, как кидаю в них не смертельное, но малоприятное заклятие. Заминка заключалась в том, что я никак не мог выбрать, что именно я хочу с ними сделать.
Но почему? Почему этих дебилов всегда кто-то непроизвольно спасает?! Обереги на них что ли какие висят? Причем исключительно от темных! От собственного идиотизма их еще ничего не спасло.
— Разборки в поезде запрещены, — манерно протянул мой Староста, вплывая в наш вагон, — что вы умудрились не поделить, еще не начав учебный год?
— Ничего, — отважных гриффиндорцев как-будто втянуло в ближайшее к ним купе.
— Так, пойдем-ка со мной, — схватив меня одной рукой, а чемодан другой, он поволок меня куда-то вглубь поезда. “Пойдем”, в моем понимании это идти самому, а не болтаться, как ридикюль, у него на руке. Я еле успевал переступать ногами. Впихнув меня в какое-то купе, он буквально швырнул меня на сидение. И этот человек когда-то возмущался, что со мной плохо обращаются? Приземлился я довольно неудачно, практически распластавшись на подушках и выронив из рукава мою палочку. Когда я ее туда запихал? Вроде в чемодан упаковывал. Малфой переводил взгляд с меня на палочку, с палочки на меня, а потом опять на палочку, одиноко лежавшую на полу, подобрал бы хоть что ли. Дрожащая рука протянулась к черному дереву и не дойдя до цели буквально дюйма, пошла в обратном направлении. На Малфоя было любо дорого смотреть. Еще бледнее обычного, с испариной на лбу и о-о-очень большими глазами. Он что, палочки никогда не видел? Наверно, думал, что у него одного она есть. Я нагнулся и схватил палочку, рукавом протер от пыли и засунул в карман. Нужно будет что-нибудь прикупить фиксирующее во избежание подобных эксцессов.
