— Ты хоть сам слышишь, что несешь? Отстирать можно все что угодно, но нормальная хозяйка будет долго помнить, что на этой рубашке было ужасное пятно, которое еле вывела. И больше половины таких прачек больше не наденет эту самую одежду.

— А…

— Пообщайся с психами и психиатрами столько сколько я — может, понимать будешь больше. Уизли читай.

========== Глава 27. “Расплата, пойми, потом” ==========

Не бечено.

«Когда я вернулся в Хогвартс, то обнаружил Рея в своих апартаментах. Малфоя на горизонте не наблюдалось. Вероятно, он все время проводил в Тайной комнате, тщетно пытаясь найти библиотеку Салазара. Надо же, никогда не замечал за Люциусом тяги к учению. Видимо предстоящая бойня так на него действует.

Мальсибер сидел на диване и перебирал струны моей гитары. Услышав, что я вошел, он посмотрел на меня и, не прерывая игры, начал негромко напевать:

- Я считал слонов и в нечет и в чет,

И все-таки я не уснул,

И тут явился ко мне мой черт,

И уселся верхом на стул.

Какие демоны мучают тебя Рей? Что им от тебя нужно?

- И сказал мой черт:

«Ну, как, старина,

Ну, как же мы порешим?

Подпишем союз, и айда в стремена,

И еще чуток погрешим!

И ты можешь лгать, и можешь блудить,

И друзей предавать гуртом!

А то, что придется потом платить,

Так ведь это ж, пойми, – потом!

Аллилуйя, Аллилуйя,

Аллилуйя, – потом

Ты уже заплатил за все, Рей. Я скрестил руки на груди и привалился спиной к дверному косяку. У тебя нет больше долгов. Смерть забирает с собой все грехи, а ты ведь был мертв, по-настоящему мертв.

- Но зато ты узнаешь, как сладок грех

Этой горькой порой седин.

И что счастье не в том, что один за всех,

А в том, что все – как один!

И ты поймешь, что нет над тобой суда,

Нет проклятия прошлых лет,

Когда вместе со всеми ты скажешь – да!

И вместе со всеми – нет!

И ты будешь волков на земле плодить,

И учить их вилять хвостом!

А то, что придется потом платить,

Так ведь это ж, пойми, – потом!

Аллилуйя, Аллилуйя,

Аллилуйя, – потом!

Я знаю, что ты веришь в Бога, Рей. Странное качество для мага. Ты думаешь, что я начну всеми силами доказывать общественности, что ты ни в чем не виновен? Ты думаешь мне заняться больше нечем? Этот процесс, который состоится, точнее фарс, он нужен только для тебя. И еще для нескольких человек. Чтобы ты все события со стороны увидел, чтобы понял, что ты не ублюдочный отморозок, которым сам себя считаешь, а просто настоящий мужик. Со всеми своими тараканами.

- И что душа? –

Прошлогодний снег!

А глядишь – пронесет и так!

В наш атомный век, в наш каменный век,

На совесть цена пятак!

И кому оно нужно, это «добро»,

Если всем дорога – в золу…

Так давай же, бери, старина, перо!

И вот здесь распишись, «в углу».

Да, ты однажды заключил свою сделку, но неужели мне снова и снова нужно напоминать тебе, что все сделки расторгаются, когда разумный умирает? Так что, ты никому и ничего не должен. А имя… Так у меня Гленда огромную зарплату получает, вот и пусть отрабатывает. Несколько статей, пару передач на радио и все: общество твое с потрохами. Все домохозяйки будут рыдать, и количество детей с именем Рейнард вырастет в разы. Да, еще Грейнджер. Героиня войны влюбилась в спасшего её героя, который сделал это, рискуя собственной жизнью и, что самое главное, рискуя быть раскрытым. Ну или как-то так. Пусть придумыванием романтической истории профессионалы занимаются. В конце концов – это их работа.

- Тут черт потрогал мизинцем бровь…

И придвинул ко мне флакон.

И я спросил его: «Это кровь?»

«Чернила», – ответил он…

Аллилуйя, аллилуйя!

«Чернила», – ответил он.*

Все хватит. Я решительно подошел к Рею и отобрал у него гитару.

- Рассказывай.

- Что рассказывать?

- Что произошло и почему ты в таком раздрае?

- Кто сказал, что я в раздрае? – усмехнулся он. - Просто я понял одну маленькую вещь, только и всего. А может и не понял и это навязчивая идея. Кто знает? Только сейчас я абсолютно спокоен и уравновешен. Знаешь, наверное именно сейчас все расставилось на свои места, и нет больше никаких отговорок, надежд и тому подобных розовых мыслей.

- Ты меня просто убиваешь своей логикой, - всплеснул я руками. – И какую маленькую мыслишку ты все-таки понял?

- Никогда не следует забывать, кто ты есть, - он снова потянулся за гитарой, которая все еще была в моих руках.

- Ну надо же! Открытие века! Рей, тот Мальсибер умер. С кем не бывает. Все. Нет его больше, и хватит разводить сопли! – прошипел я.

- Ты не дал Мальсиберу умереть, Сев. Вот он я. Сижу и радуюсь жизни. Дай гитару.

- Это ты что, радуешься? У каждого свое понимание радости, видимо. – Мда. Друг с комплексом неполноценности. Я все сделаю, чтобы ты не считал себя эдаким воплощением зла местного масштаба. А Малфой, чтобы не преувеличивал свой вклад в наше общее дело. А то мне начинает казаться, что тот свято уверен, что без него все пойдет наперекосяк. Нет, он нам нужен, но рисковать им в самом конце я не собираюсь. Будет сидеть безвылазно в своем Мэноре и сторожить Цисси, чтобы та не разнесла половину Министерства еще до начала боевых действий.

- У меня есть три варианта нашего дальнейшего разговора, - задумался Рей. – Я тебе представляю официальную бумажку, где будет все детально и сухо описано. Второй вариант: ты все сам смотришь или я тебе рассказываю. И третий: я показываю наиболее важные отрывки, а остальное поясняю и кратко рассказываю. Что-то смотрим вместе, что-то ты один. Не думаю, что тебе будут интересны мои будни в маггловском мире, многочисленные разговоры с людьми и разговоры с психиатрами, которых очень трудно понять.

- Я думаю, третий вариант будет уместен. Только скажи, почему ты считаешь психиатров несколько неуравновешенными? – я улыбнулся. – А то ты так говоришь, в то время как доктор Эрнест выглядел вполне здоровым.

- Ну доктор Эрнест скорее исключение. Сев, я серьезно. Я общался с тремя врачами. Один из них постоянно что-то выкладывал из кармана на стол, потом обратно – это под конец стало безумно раздражать, и я не мог сконцентрироваться ни на чем другом, кроме как наблюдать за этими повторяющими действиями. Другой не мог больше трех дней работать в одном кабинете. Когда у нас состоялся разговор в подсобке, я психанул. Третий вообще вместо того, чтобы ответить на вопросы и помочь мне, начал задавать странные вопросы, касающиеся моего детства. После вопроса, что дала мне школа, я развернулся и ушел. Я не знаю с чем это связано: то ли я немного не такой как все, то ли психические заболевания распространяются как инфекция, - Рей пожал плечами. – Но, так или иначе, я понял одно: я терпеть не могу психиатров.

Мальсибер ненадолго замолчал и достал бутылек с мерцающим содержимым.