— И знаешь куда он меня послал в этом?

— А…

— Вот поэтому я тебе и посоветовал заткнуться.

— Ты чего такой злой?

— Лорд не хочет меня видеть. Отправил меня пустой Хогвартс и Альбуса караулить. Да еще и Скримджер довел, — я протер лицо обеими руками. — Ладно, хватит рассиживаться, пошли. Не забудь Розмерте память подправить, когда выходить будешь, все же ты в тюрьме сидишь, не забыл?

В это же самое время в моем наушнике, который я практически не снимал в последнее время, прозвучал напряженный голос Андре:

— Сев, Лорд зачем-то похитил Оливандера.

— Твою мать! — я даже остановился в дверях бара. — За каким хером ему это понадобилось?

— Вопрос, который должен был бы задан тебе, если бы Лорд тебя не послал… инвентаризацию проводить. В общем, судя по всему старику пока ничего не грозит, они пока только разговоры разговаривают. Причем бессмысленные.

— Где он его держит?

— Не поверишь в Малфой-мэноре. И леди Малфой готовит небольшое восстание.

— Почему не поверю? Поверю. Но так даже лучше. Если что, сразу же связывайся со мной. С Цисси я сам поговорю. Отправить ее куда-нибудь нужно, пока ее муж в Азкабане сидит.

— Еще. Ты сегодня заглянешь к нам?

— Думаю. Что-то еще случилось?

— Нет. Но нам уже стало не хватать Мальсибера. Может его вернуть все-таки? А то мальчик совсем заигрался в Шерлока Холмса.

— Он на связь-то выходил с вами? — я сокрушенно покачал головой. Друг еще называется. Времени прошло довольно много, а я о нем даже не вспомнил ни разу.

— Нет. Я думал, он с тобой контактирует. Всю аппаратуру оставил в Отделе, сказав, что только мешать будет. С ним вообще все в порядке, а то времени прилично прошло?

— Сегодня попытаюсь с ним связаться. Ладно, отбой, — я отключил связь и, наконец, вышел на улицу.

— Сев, ты скотина! Зачем ты в кабаке о делах разговаривал? Мне пришлось Розмерте память три раза править. — Люциус выглядел, мягко говоря, недовольным.

— Люц, иди уже в школу, дорогу знаешь, да иллюзию какую-нибудь на морду натяни, чтобы народ в обмороке до конца этой заварухи не валялся.

И я аппарировал. Уж не знаю почему, но мне захотелось увидеть мать.

Меня всегда поражало мое чувство своевременности. Вот за каким хреном я потащился во Францию именно сейчас?

В доме на Лазурном берегу, где мать любила проводить время, было тихо. Это было странно, учитывая, что на дворе был теплый летний день. Я быстро прошелся по комнатам. Никого. Ни людей, ни эльфов. Почувствовав легкое беспокойство, я просто ворвался в спальню. В следующую секунду я стоял на пороге с выпученными глазами и не в силах вымолвить ни слова.

Мама сидела перед зеркалом, одетая во что-то воздушное и расчесывала свои длинные черные волосы, но не это вогнало меня в ступор. Столбняк напал на меня при виде мужчины лежащего на кровати. Очень знакомого мужчины. И очень раздетого. То есть, раздет ли он был полностью я не знал, так как его бедра закрывало легкое одеяло, но вот верхняя половина тела была у него полностью обнажена. Каким-то не заклинившим участком сознания, я отметил, что он в прекрасной форме, не смотря на возраст.

— Когда-то ты предлагал мне поэкспериментировать, если на то будет мое желание, — у меня в голове вертелась одна мысль: это моя мать! Точнее мысли было две, вторая звучала еще проще — я хочу его убить! Как они могли у меня за спиной?!

— Сев, я разве никогда не учила тебя стучаться, перед тем как врываться в чужие спальни? — мама опять повернулась к зеркалу и взяла в руку расческу.

— Вы, вы… — больше слов у меня не находилось. — Да как вы могли?!

— Северус, — этот… этот… встал, обернув одеяло вокруг бедер. — Пойдем поговорить нужно. Пойдем-пойдем. — И он буквально вытолкнул меня из комнаты в коридор.

Протащив меня в гостиную, он буквально швырнул меня в кресло и через пару десятков секунд впихнул бокал с коньяком в мои дрожащие руки. Я выпил, не чувствуя вкуса. И начал, наконец, думать.

Нет, я не против того, что мама не похоронила себя вместе с Тобиасом. Она все еще очень красивая женщина. Я тем более не против, что его привлекают не только мужчины, но и женщины, хотя он никогда не скрывал своей бисексуальности. Но, когда я задумался о том, что они вместе, на меня просто нахлынула волна ярости.

— Успокойся, — он говорил как обычно спокойно и чуть насмешливо.

— Для меня всё это как-то слишком, — мой голос звучал жалобно.

— Я понимаю, просто прошу тебя, не веди себя как обиженный мальчишка, хотя, о чём это я? Ты и есть обиженный мальчишка.

— Вы вообще меня в известность поставить собирались? Или это был большой сюрприз.

— Я хотел. Но Эйлин примерно предполагала вот такую неадекватную реакцию у тебя и попросила не торопиться. Пойми, я тебя очень люблю, но Эйлин. Никогда не думал, что могу влюбиться как мальчишка, — он вздохнул.

— Когда вы… Мерлин, — я с силой провел рукой по волосам. — Когда вы стали парой?

— Практически сразу после того, как Эйлин вернулась из Египта, вскоре после той твоей безобразной выходки, когда мы все думали, что поседеем.

— Так вот почему она меня игнорировала? Не хотела рассказывать про тебя?

— Я не знаю, Севи. Иногда я этого боюсь. Боюсь остаться для неё просто небольшой пикантной тайной.

— И что дальше?

— Дальше? Дальше я хочу сделать ей предложение. Надеюсь, что меня не пошлют.

— Да нет, не должна. Она не подпустила бы тебя настолько близко, если бы не была в тебе как минимум заинтересована.

— Ты успокоился?

— Да, похоже на то, но это не значит, что я не хочу отправить тебя в Афганистан, налаживать дипломатические отношения с горными троллями.

— Я понимаю, — он все-таки рассмеялся. — Кстати, можешь попробовать.

— Нет уж. Я тебя как-нибудь по-тихому прикончу. У матери рука тяжелая. Не думал, что когда-нибудь это скажу, но Нарциссе до нее далеко. Ладно, я, пожалуй, пойду. Мне нужно прийти в себя, а здесь это вряд ли получится.

Я выполз из кресла и невинно спросил:

— Мне нужно тренироваться и называть тебя «папа»? — и полюбовавшись на его вытянувшееся лицо, расхохотался и аппарировал.

И все-таки как это рассматривать, как мезальянс? Все-таки мама — маркиза Сонвье, а Фил всего лишь граф.»

— Эйлин, — в голосе Альбуса звучало неподдельное восхищение.