— Почему?

— Он еще жив и где-то болтается, а профессор связан с ним меткой, это доставляет ему небольшой дискомфорт.

— Вот что он за человек такой, а? — внезапно стукнул по столу кулаком Блэк. — Что ему стоило просто сказать об этом? И в детстве так. Забьется куда-нибудь, успокоится и все. Хоть бы раз пошел и сдал нас той же МакГонагалл. Она тетка справедливая, быстро бы нам мозги на место вставила. Или хотя бы Малфою своему драгоценному. Тот, как староста, мог много неприятностей нам доставить. Нет, мы будем страдать гордо и в одиночку, вот же скотина. Лань опять эта. Нет, чтобы поговорить, зачем? Пусть я сдохну от чувства вины, но никому ничего не скажу! — Сириус сорвался на крик. — Тварь он все-таки, — уже более спокойно произнес крестный, а меня просто распирало от любопытства.

— Сириус, а лань, что она значит? Директор говорил, что, возможно, такая была у… моей мамы, — быстро закончил я.

— Нет, у Лили была росомаха. К тому же, Снейп никогда не видел ни Лили, ни ее Патронуса - который она только после твоего рождения научилась вызывать - ни разу после школы. Интуитивно такие вещи не происходят, Гарри. И списать перерождение Патронуса на детскую влюбленность сложно, тем более, что Лили была очень красивая, и мы все немного были в нее влюблены. Так что ее Патронуса он не мог видеть. А вот лань вполне. Она могла по долгу службы ее прислать ему или директору, например, когда Снейп рядом с ним находился.

— И чья она?

— Алисы Лонгботтом, — спокойный голос наставника заставил меня подскочить, а Сириус едва не свалился со стула. — Скажи мне, Блэк, кто тебя постоянно за язык тянет?

— Ты не говорил, что это тайна, тем более, что Патронус Алисы видели слишком многие, чтобы провести параллель, — парировал Блэк, возвращая себе равновесие. — Кстати, а почему именно она?

— Потому что в том, что произошло, косвенно виноват я. Эти скоты не Лорда же искали на самом деле, они искали ребенка, который, теоретически, мог быть связан с пророчеством. Лили знала, чего ей следовало ожидать, другое дело, что ни она, ни Джеймс как следует не подготовились к этому, а Лонгботтомов застали врасплох. Мало кто знал, что Барти любит гулять с Лейстренджами, а, учитывая, кто его отец, Фрэнк мог спокойно впустить его в дом, остальное же — дело техники. Вот перед ними я действительно виноват, и это останется со мной до конца жизни.

— Да, то, что эти ублюдки с ними сотворили… Лучше уж смерть, — Сириус в очередной раз задумался. Я не стал спрашивать их, зачем? В крайнем случае, аккуратно поинтересуюсь у Невилла. — А почему тогда ты всем, кто захотел тебя слушать, о своих неземных чувствах к Лили растрепал?

— Альбус просветил? — усмехнулся наставник. — Так было проще. Я, кстати, не сразу к нему пошел, а только тогда, когда очень тщательно окклюменцию изучил. Забавно, поверить в то, что я тихо страдаю по женщине, которая послала меня подальше уже несколько лет назад, что директору, что Темному Лорду оказалось проще, чем понять, что я просто стал старше и умнее, — о, а вы, оказывается, полны сюрпризов, профессор. — Я не стал их переубеждать, мне в тот момент это было невыгодно, а сейчас… Зачем ворошить прошлое?

— Я поскандалил немного, когда Гарри у директора отпрашивал, заявил, что меня не устраивает, что мой крестник много времени проводит с тобой. Альбус тогда сказал, что ты бережешь и охраняешь его, в честь светлой памяти Лили.

— Хорош охранник, — горько усмехнулся профессор, — открою тебе тайну, Блэк, от меня безопасность Поттера практически не зависит. Так что приходи быстрее в форму и вспоминай то, чему тебя в школе авроров учили, по защите частных лиц. Безопасность Гарри полностью ложится на тебя, — да я, в общем-то, и сам в случае чего могу за себя постоять. — Рассказывайте, что вы выяснили.

Мы рассказали и задумались, каждый о своем. Затем наставник тихо произнес.

— Когда мы узнаем, кто был в доме, узнать все остальное будет проще. Я попробую разговорить Хагрида. Он полувеликан, а им сложно на память влиять.

— Профессор, это пророчество, о чем оно?

— «Рожденный на исходе седьмого месяца, теми, кто трижды бросал ему вызов…» ну и далее по тексту, итог — может победить Темного Лорда.

— Рожденный на исходе седьмого месяца… — повторил я. Про брошенный вызов, это может быть вода, как часто бывает в пророчествах, кто их, эти вызовы, во время войн считает, да и что вообще можно за вызов принять? А вот первая фраза - она указующая, и обычно несколько раз повторяется. Год не указан, так что, получается, что это пророчество может быть и обо мне.

*

Наконец, у Гермионы получилось выпустить слабенькую плеть, которая, пролетев мимо тренирующихся парней, чуть не задела Малфоя.

— Грейнджер, аккуратнее, — вскинулся Драко.

— Все, на сегодня достаточно. Сейчас еще попробуем Патронусов вызывать, они, оказывается, очень неплохо болтать умеют, а потом я хотел бы попросить Гермиону и Драко забыть на время взаимную неприязнь и проанализировать совместно вот эту книгу, — я протянул им небольшой томик, который выпросил у Батильды. Неопубликованная книга о самых известных семьях магической Британии.

— А почему вместе? — Гермиона взяла книгу и начала ее листать.

— Потому что ты умеешь анализировать, а Драко знает некоторые подробности, которые могут быть здесь не отражены - начитался, когда про свою семью подробности выяснял.

========== Глава 30. Чай. ==========

Я сижу в кабинете профессора Люпина и пью чай. Интересно, почему все пытаются напоить меня чаем? Как же я его терпеть не могу. У меня появилась дурная привычка выливать этот напиток в первый попавшийся цветок, если он находился где-нибудь поблизости, пользуясь тем, что собеседник отвлекся. А от второй чашки я мог уже с чистой совестью отказаться.

В последнее время меня часто вызывает к себе директор, говорит о каких-то пространных непонятных вещах. У меня иногда мелькала глупая мысль: а он сам понимает, о чем говорит? Мне всегда безумно жаль этого часа, посвященного монологу директора и попыткам незаметно вылить осточертевший чай в фикус, который стоял прямо перед моим креслом. Цветок в последнее время расцвел, похоже, директор забывал его поливать.

А теперь я сижу в кабинете профессора Люпина и мрачно смотрю в чашку, потому, что в кабинете профессора ЗОТИ цветов не было.

— Гарри, я недавно говорил с Молли, она не понимает, что произошло, и почему ты перестал общаться и с Роном, и с близнецами, и с Джинни. Постоянно шушукаешься о чем-то с Малфоем, неужели он стоит многолетней дружбы?

— А она была, дружба? — пробормотал я, и снова уставился в чашку. Не хочу пить чай, не буду.

— О чем ты говоришь? — вот не нужно, профессор, это же не вы говорите, это кто-то попросил вас. А вам на наши отношения с Роном наплевать, вы выглядите больным даже вне полнолуния. Это потому, что Сириус не хочет разговаривать с вами, а вы сами боитесь первым связаться с ним.

— Я говорю о том, что вы сейчас действовали непедагогично, профессор, заявляя, что Драко Малфой настолько плох, что общение с ним пятнает мою честь.

— Гарри, что ты такое говоришь? — профессор просто опешил.

— Профессор Люпин, вы бы поговорили с моим крестным, а? Ну что вы как дети, ей богу, — я все-таки поставил чашку на стол, — я же вижу, что вам обоим плохо, но я не понимаю, какие кошки между вами пробежали.

— Я не… — профессор закрыл лицо руками. — Я был уверен, что это Сириус, он… иногда он был ненадежен.

— Я знаю, что однажды Сириус очень неудачно пошутил, — я старался говорить мягко, но меня не покидало чувство какой-то брезгливости. Профессор удивленно посмотрел на меня и замолчал.

Я не видел, какой он волк, но что-то мне подсказывает, что такой же жалкий. Как наставник, профессор меня устраивал. Учитывая абсурдность самого предмета, он довольно неплохо справлялся и больше не повторял таких отвратительных выходок, как на нашем первом уроке. Однако уроки профессора Снейпа были и интересней, и намного продуктивнее. После Патронуса он начал преподавать нам дезиллюминационные чары. Вот на них все и застряли, причем, похоже, что надолго. Как я слышал из разговоров остальных учащихся, все курсы, начиная со второго, занимались одним и тем же. А первый осваивал Агуаменти. Видимо, профессор решил облегчить себе жизнь, но вот облегчение жизни студентов в его планы, похоже, не входило. Сложнейшие заклятья, которые даже не изучались в школе - это он хорошо придумал. Всем сразу захотелось обратно на первый курс, который только и делал, что брызгался водой в коридорах. Для меня подобные чары были в новинку, поэтому я страдал вместе с остальными.