Люпин уже успел обратиться, и Северус с помощью мощных чар загнал оборотня в туннель под Иву. Когда я это увидела, сердце просто оборвалось, я молила всех богов и высшие силы, чтобы только он остался живой. Петтигрю, похоже, сбежал, Блэк, в виде пса, на пару с Поттером погнались за ним, пока Северус боролся с оборотнем. Гермиона осталась помочь Рону, их вскоре доставили в замок. Как по канону на берегу на Поттера с Блэком напали дементоры. Но вот как там оказался мой таракан? Потом появилась лань Северуса, но его, похоже, оглушили, и мой таракан поспешил к нему.

История с хроноворотом, судя по тому, как здоровенный олень раскидал всех дементоров, повторилась. Вовремя подоспела и помощь из замка. В конце концов, Блэк верхом на гиппогрифе покинул Хогвартс. Я видела издалека, красивое было зрелище. Северус оказался в больничном крыле, я была там с ним под чарами невидимости, даже держала за руку, но более себя не выдала — он был бы зол, слишком не любит быть слабым и беззащитным.

Когда очнулся, он рвал и метал, хотел немедленно сдать Люпина, даже пошел к директору. Не знаю, что там наш светлый сделал, но на завтрак Северус не пришел. Я же немедля пошла к Люпину, и теперь шантаж сработал. Он был согласен, что в школе ему не место и, не сопротивляясь, собрал вещи. Ученики пятого курса стали активно строить догадки об истинной природе профессора-оборотня, последовали проверки, правда вылезла наружу. У директора снова были неприятности, но он, как всегда, умело повернул все в свою пользу. ЗОТИ оставшийся месяц по очереди вели Снейп и Флитвик.

О том, что произошло, Северус говорить не хотел, начал замыкаться и реже бывать у меня. Хотя последнее можно объяснить объявлением Голдов о разрыве помолвки. Я официально была признана недостойной продолжить их светлый род. Новая невеста, родовитая Брунгильда Штольц, смотрелась какой-то испуганной на колдографиях в «Пророке», будто была не в своей тарелке, а в «Ведьмополитене» уже мило улыбалась.

Юлиус тоже выглядел довольным. Отстаивать мою честь в аристократических кругах взялась миссис Флинт, вытащив все грязное белье Голда. В результате ее пропаганды я оказалась такой белой и пушистой, что самой стало не по себе. Коллеги начали меня жалеть. Дамблдор изучающе смотрел на меня и кольцо. Похоже, всех подробностей помолвки он не знал, даже вызвал на беседу с лимонными дольками. Попытка легилименции от директора закончилась моим обмороком.

Перед экзаменами, как обычно, пришлось изъять у учеников кучу всякой гадости, которую одни продавали, а другие пытались использовать. Каждый год одно и тоже! Сами экзамены прошли нормально, без эксцессов.

На выпускном Перси блистал вместе с Пенелопой. Одет он был шикарно: ткань по его новой методике, строгие украшения, а мисс Кристалл была в расписной мантии ручной работы от Луны. По уже сложившийся традиции я танцевала с выпускниками. Маркус Флинт и Оливер Вуд, оба сильные, мощные, выбрали очень хрупких девушек, которых уверенно кружили в вальсе.

Комментарий к Глава 19

1 Тануки (яп. 狸 или タヌキ) — традиционные японские звери-оборотни, символизирующие счастье и благополучие. Обычно описываются в виде енотовидных собак. Считается, что тануки — большие любители саке. Поэтому без его присутствия нельзя сделать хорошего сакэ. По этой же причине фигурки тануки, порой весьма большие, являются украшением многих питейных заведений. Они изображают тануки толстяком-добряком с заметным брюшком, из-под которого проглядывают признаки его мужского достоинства. Считается, что тануки может раздувать их до невероятных размеров.

Кицунэ. Лиса-оборотень — способны принять форму человека; лис, по преданиям, учится делать это по достижении определённого возраста (обычно сто лет, хотя в некоторых легендах — пятьдесят). Кицунэ обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и мужчинами.

========== Глава 20 ==========

Летом я сначала отправилась к матери Квиринуса, хотела вернуть книги, но женщина отдала их мне насовсем. Аманда стала выглядеть лучше и занялась поиском юных магов в приютах. Если находила, то пыталась отыскать опекунов или же просто навещала, пытаясь хоть как-то их адаптировать к будущему. На каминной полке я заметила фотографию мальчика, удивительно похожего на ее сына. Женщина поделилась, что хочет забрать малыша из приюта, но пока сомневается.

Северус сумел вырваться на две недели из цепких лап директора. Первый день мы посвятили хождению по магазинам, и, как выяснилось, при правильном подборе одежды и аксессуаров он смотрелся очень эффектно. Чего мне это стоило, знаю только я: шантаж, уговоры, подкуп, куча мелких ухищрений и дыхательные упражнения возле примерочной. Зато благодаря моим титаническим усилиям подземельная летучая мышь теперь могла сойти за приличного и интересного человека.

Потом нас ждал Корнуолл, мы провели оставшееся время в одной малоизвестной деревушке. Природа здесь была потрясающая: скалы, узкие дорожки, море; правда купаться было прохладно. На вересковых пустошах стали распускаться цветы, а в середине августа в этих местах, должно быть, будет еще красивее. Северус нашел несколько образцов магического растения, и собирался воссоздать уникальное зелье «Вересковый эль» по рецепту древних пиктов(1). На Лагнасад мы даже провели обряд очищения и попробовали напиток, который, так старательно готовил мой зельевар. Эффект омоложения в глаза не бросался, но ощущался каждой клеточкой, наполняя все тело какой-то своеобразной энергией и жаждой деятельности. Северуса результат не удовлетворил, он собирался еще экспериментировать. В нашей маленькой хижине стоял букет из вереска, наполняя комнату приятным ароматом. Как оказалось, я случайно нашла уникальные белые и розовые цветы, которые давали защиту и сулили удачу. Он пытался и их пустить в дело, но я не дала.

Совместное проживание выявило мой главный недостаток: я знала, что очень плохо готовлю, но выяснилось, что рядом с любовником я не просто делаю невкусную еду, я жгу все, что только можно. Северус обозвал меня Лонгботтомом от кулинарных искусств, я в ответ запустила в него тарелкой с напутствием готовить самому, если не нравится. Критик был вынужден встать к плите, и я злорадно отметила, что он сам тоже в кулинарии не блистал. Потом он извинился, заявив, что был не прав, и, в отличие от Невилла, мои кастрюли не взрываются, и выдвинул предложение питаться в местном пабе. Ради кофе пришлось даже принести песок с пляжа и готовить на нем, иначе напиток от нас сбегал, а два кофемана без ежедневной «дозы» — жалкое зрелище.

Мы проводили дни в праздности: завтракали, бродили по окрестностям или трасгрессировали в самые интересные места, занимались любовью (и на природе тоже), слегка лениво просматривали литературу и периодику по своим специальностям. Мы не говорили о чувствах, планах на будущее, нам просто было очень комфортно вместе. Меня не часто задевали его язвительные и ехидные реплики, к тому же в язвительности, если хотела, я ему не уступала. Его лань я воспринимала как часть его самого. Но все хорошее подходит к концу, Северуса уже дважды вызывал директор, он и так задержался на неделю.

После очередного послания великого светлого я с грустью начала перебирать приглашения на астрономические конференции. Самые интересные темы в этом году были заявлены в Пекине в обсерватории Бэйцзин Гугуан Сянтай(2). Северус внимательно смотрел за моим процессом отбора:

— Планируешь новую поездку?

— Да, думаю, все-таки Пекин. Я там не была, и темы семинаров интересные.

— Маги там, по крайней мере, прилично одеваются.

— Послушай, ты! Я была на пляже, а на мне был купальник! Маглы в Пекине тоже так купаются в бассейне!

— А юбка из листьев?

— Это национальная одежда гавайцев, и потом я училась танцевать хулу, а Дамблдор мне не дал, так что этот пробел в моем образовании целиком на его совести!

— Ты хоть понимаешь, что со мной было, когда я тебя такую увидел? — он откинул мои распущенные волосы и начал целовать шею. — До сих пор в жар бросает.