Гермиона радостно соскочила со стула и потащила Гарри за собой к двери:

— Тогда начнем с самого начала! Давай отсюда, — она бесцеремонно вытолкала его в спину из паба. — Мадам Розмерта, вы помните, кто из них первый вошел? — решительно спросила она.

Трактирщица замерла на полдороге и оперлась рукой о ближайший столик.

— Да разве такое упомнишь? Вон их сколько здесь бывает… — Розмерта задумчиво закатила глаза вверх, словно пытаясь найти ответ на бревенчатом потолке.

Гермиона тревожно смотрела на нее в ожидании:

— Ну вспомните, — тихо попросила она. — Обычный вечер. Посетители. В дверь заходит... кто? Драко?

Розмерта какое-то время водила глазами по потолку, затем внезапно просветлела лицом и обрадованно кивнула на Гарри, недоуменно маячившего в дверном проеме:

— А ведь и впрямь вспомнила! Хотя народу в тот день полным-полно было! Ох, они меня и загоняли. Я ж вдовая, помогать-то некому, кроме Кисси. А тут гоблин этот пристал ко мне... привязался, ирод, мантикора ему в глотку: “Что-то эль у тебя некачественный! Без жучков да без листьев, кто ж так делает?”. Нет, ну ты подумай, вот я ему еще всякую дрянь в питье не кидала!

— Мадам Розмерта, — тихим голосом прервала ее Гермиона. — Так кто первым-то был?

Трактирщица недоуменно посмотрела на нее:

— Так я ж и говорю тебе. Парень. Точно помню — он это был! В аккурат за этим гоблином и вошел. Пооглядывался тихо так, поозирался да и сел вон туда, — она указала подбородком на дальний столик в углу.

Гермиона кивнула и подтолкнула Гарри в спину, отправляя к нужному месту, а сама выжидающе замерла в дверях:

— Ну ладно. Он сел. А она?

Мадам Розмерта смотрела на нее с легким сомнением:

— Она, кажись, чуток попозже вошла. Я ж вначале на нее и вовсе не смотрела, пока она в капюшоне была. Мало ли у меня тут таких ходит. Каждый второй лицо свое прячет. А зачем? Как будто я его и так не узнаю за столько-то лет… Глаз-то у меня давно наметан! — трактирщица самодовольно усмехнулась. — А потом как дева-то ваша балдахин свой сняла, вот тут-то я ее и заприметила. Ее ж вообще сложно было не заметить. Шипы эти ее, колючки, лицо белое, глаза чернющие от подводки — ну чистая вампирша. Разумеется, все тут же на нее и уставились. Мужикам-то нашим только дай поглазеть. Это я уж недавно вспомнила, что авроры-то прежде про нее всё выспрашивали. А тогда запамятовала напрочь, словно морок какой нашел…

— А Драко? — осторожно спросила Гермиона.

— Да я и не видела его толком, всё на нее поглядывала. Помню только вот, как она к нему подошла, — Розмерта кивнула, наблюдая, как Гермиона медленно двинулась по направлению к Гарри. — Во-во, так же она и шла. Словно сомневалась в чем.

— А он?

— А он этак глянул на нее высокомерно, как на блоху. Ну, знаешь, как только он один и умеет.

Гермиона внезапно улыбнулась:

— Уж я-то знаю! — она осторожно опустилась за столик рядом с Гарри. — Жюли сидела здесь?

Розмерта уверенно кивнула:

— Точно, здесь и сидела. Я вначале-то на них еще смотрела, уж больно парочка была странной. Говорили друг с другом о чем-то тихо. Он ей что-то сквозь зубы цедил, а она ему что-то доказывала. А потом этот чертов гоблин опять начал скандалить, что я эль разбавляю. Представляете, это я-то?! Эль свой! Вот ведь морда остроухая! Ну я и отвлеклась. Послала им выпивку, да и забыла про них на какое-то время.

Гермиона наклонилась поближе к Гарри, словно что-то ему объясняя, и громко спросила:

— А что потом?

Розмерта махнула рукой:

— А потом гоблин этот проклятый, наконец, отошел, так я и увидела, как парень ни с того ни с сего с ней ругаться начал. Голос повысил, стал ей выговаривать что-то, почти орал, — Розмерта задумчиво уперлась кулаками в стол. — Странно, конечно, так-то он тихий обычно. Девица его за руку попыталась взять, так он ее отбросил.

Гермиона протянула к Гарри руку, и он ее тут же откинул.

— Вот так?

— Да, точно! Вот что-то наподобие и было! — Розмерта согласно кивнула. — Ну он вообще быстро опьянел. Много ли ему надо? Дохлый весь такой, что с него взять? Вот ежели ты, Гарри, пьешь, так ты и не пьянеешь вовсе, потому что у тебя мускулы, как у нормального мужика. А у него что? Кожа да косточки сплошные, да еще амбиции. Прям посмотреть не на что!

Запнувшись об мрачный поттеровский взгляд, трактирщица тут же пошла на попятный:

— Да ты не подумай, Гарри. Я разве что говорю? Красивый парень, как есть красивый. И волосы такие... любая девушка позавидует. Только худысенький он у тебя… вот и окосел слишком быстро, — она уже снова забралась за стойку и теперь деловито протирала стакан полотенцем, избегая смотреть Гарри в глаза, и прилежно пыталась еще что-нибудь вспомнить. — Значит, говорю, заорал он на нее. Вскочил из-за стола, кулаком треснул, кружку разбил и даже не заметил. Мне-то что. Да у меня этих кружек... пусть бьет, жалко, что ли? Репаро на всех хватит. А он вроде как даже порезался и не заметил. Кровь прямо на стол каплет, а он и не видит. Это ж как напиться-то нужно было, я вас спрашиваю?

Гермиона подтолкнула Гарри ногой, и он резко поднялся с места, отшвыривая бокал. Мадам Розмерта критически их оглядела и кивнула головой:

— Ну! Я точно говорю, так всё и было. А она за ним подскочила, вроде как успокаивать. Только он пьяный был сильно, качнулся, чуть не упал, и она его за плечи удержала. Худющий же, как скелет, даже девчонка с ним сладит. А в мужчине должна быть масса. Чтобы сильный да крепкий был, чтоб как сожмет в объятиях, так и дух вон. Вот муж мой покойный…

Она снова спохватилась и, бросив опасливый взгляд на Гарри, затараторила:

— Ну, значит, она и повела его к дверям. Бери его, Гермиона, за плечи, давай, веди туда! — скользнув взглядом по двум идущим в обнимку к двери фигурам, трактирщица заметно оживилась: — Во! Вот так же они и пошли, как и вы! А уж как же вы хорошо смотритесь вместе, ребятки! — расплылась она во внезапной улыбке и, поймав гневный взгляд Гермионы, тут же исправилась. — Ну, в смысле, я говорю, правильно ты его ведешь, почти тащишь! Тот тоже так шел, еле ногами двигал, даже голову свою белобрысую ей на плечо пристроил, так набрался.

Розмерта проворно вынесла из-за стойки свое полное тело:

— Я еще вначале к этому столику подошла деньги забрать, а потом уж к ним — спросить, не надо ли чего, может, пусть лучше у меня отоспится. Да я уж тебе рассказывала об этом сто раз, Гарри! Малфой-то твой совсем уж ничего не соображал, глаза у него такие мутные-мутные были, словно стеклянные. Я ей говорю: “Что-то дружок твой плох совсем, пить совсем не умеет, а туда же”. А она кривится, мол, сами справимся, спасибо, ничего особенного, в Хогвартс его отведу, там и очухается. Ну а мне ничего — так и ничего! Мало у меня своих забот, что ли? Тут по десять раз на дню так напиваются. Да еще гоблин этот паршивый! Всю душу мне вынул!

Она досадливо швырнула клетчатое полотенце на ближайший столик. Гермиона подвела Гарри к дверям и остановилась у самого входа.

— Всё?

— Да вроде бы всё, — Розмерта разглядывала их обоих как-то неуверенно, словно пытаясь что-то припомнить.

— Значит, всё… Не получился наш эксперимент, Гермиона, — Гарри обреченно вздохнул и перевел глаза на трактирщицу: — Всё равно спасибо вам за помо… — он внезапно осекся.

Розмерта смотрела в пустоту и шевелила губами, будто высчитывала что-то в уме.

— Что? Вы что-то вспомнили? — жадно кинулся к ней Гарри.

Та перевела на него бессмысленный взгляд:

— Постой-ка, красавец ты мой. А ведь не пил он алкоголя-то, доходяга твой этот! Как есть не пил! Я ж ему чай брусничный подавала с малиновым листом и голубикой. Знаешь, в холод ничего лучше нет, коли согреться хочется. А если туда еще лимончика дольку положить да меду капнуть… так и вовсе от простуды вернейшее средство...

— Мадам Розмерта!

Трактирщица вздрогнула от отчаянного двойного вопля и снова старательно сосредоточилась на воспоминаниях: