Это было… Драко задохнулся от ощущений. Чертов Поттер… Драко всегда считал себя холодным и сдержанным. Но проклятый гриффиндорец постоянно творил с ним что-то неописуемое и будил в нем такие чувства, о наличии которых Драко у себя даже не подозревал.

Пока Драко пытался прийти в себя от первых острых ощущений, ловкий язык осторожно, словно изучая, долго и влажно лизнул его еще раз, затем прошелся по нежной головке, забрался в расщелинку, поласкал ее самым кончиком и медленно и чувственно обвел ее всю по кругу. Драко дернулся и всхлипнул от удовольствия, ощущая, как его обволакивает и сжимает упругое кольцо губ. Мерлин Всемогущий! Ну почему они не делали этого раньше? Перед глазами взрывались фейерверки и плыли круги. Всё тело то заливало огненной лавой, то обжигало холодом. В паху мучительно сладко ныло от удовольствия и отчаянно требовало добавки.

— Гарри… — прохрипел он, но лишь ощутил, как его плотно обхватывает уверенный рот и скользит по стволу вниз, всё дальше и глубже, как его вбирает в себя бесстыжее, мягкое, манящее тепло, и всё вокруг начинает гореть, пульсировать и двигаться рваными толчками — быстрее, жестче, насаживаясь до самого конца.

Горло пересохло, в ушах звенело. Драко плохо помнил, что было дальше. Словно одно невыносимое жгучее желание заполняло и разрывало его изнутри. Кажется, он стонал, метался по подушке, о чем-то умолял, в чем-то признавался; вцеплялся руками в жесткие волосы, беззастенчиво насаживая любовника глубже, сильнее, как того нестерпимо хотелось. В мире не осталось больше ничего. Только одуряющий жар в паху; этот влажный пошлый рот, который способен вытворять такое, и бесстыдная рука, сжимающая яйца и настойчиво ласкающая вход. Драко с трудом разлепил веки и сквозь ресницы посмотрел вниз, чтобы увидеть, как ритмично двигаются черные вихры и как скользят вверх-вниз плотно сомкнутые на его члене губы. Нестерпимо, обжигающе, хорошо. Как нестерпимо хорошо! Как невозможно… больше… терпеть…

— Не… могу… — прохрипел Драко и из последних сил попытался оттолкнуть его голову, но Гарри только плотнее прижался к нему, вжимаясь пальцами в бедра, и Драко, вздрагивая от наслаждения, от сладкой невыносимости, заскулил и начал изливаться ему в рот длинными пульсирующими рывками, продолжая жадно толкаться в него, даже когда семени уже совсем не осталось.

Спустя несколько секунд он обессиленно растекся по кровати и закрыл глаза. Поэтому не увидел, а почувствовал, как Гарри поднялся к его лицу, облизываясь и сглатывая.

— Теперь признаешься? — голос у Поттера был хрипловатым, словно простуженным. Он нежно и мокро поцеловал Драко в шею, посылая по телу щекотные искры. — Любишь?

— Люблю, придурок, — простонал Драко. Сил спорить с настырным Поттером не было, намного проще было позволить себе капитулировать, благодарно зарыться пальцами в темные пряди и притянуть для ленивого глубокого поцелуя. — А как ты?.. — он внезапно вспомнил, что сам Гарри остался неудовлетворенным, и потянулся к его брюкам.

Тот усмехнулся и, взяв его руку, положил себе на мокрую ширинку.

— А я сейчас буду накладывать на себя Очищающие. Потому что кто-то слишком громко стонал. И теперь мне показываться в таком виде на завтраке не слишком удобно.

Драко фыркнул и снова расслабленно поцеловал его в губы, проскальзывая вглубь языком. На вкус Гарри был горько-соленый, и это было так странно, волнующе и неприлично — чувствовать свой вкус на его губах. Но почему-то всё самое запретное, стыдное и тайное становилось рядом с Поттером возможным и абсолютно нормальным. Словно для того, чтобы проверить себя, Драко еще раз пробормотал сосредоточенно очищающему свою одежду Поттеру “люблю тебя”, тем самым отметая прочь вековые условности и табу.

В Большой зал они примчались как раз к завтраку. Как ни уговаривал его Гарри, Драко снова отказался сесть с гриффиндорцами, направляясь на свое привычное место. Он и сам не мог понять, почему так сопротивляется. Как будто, сидя за столом своего факультета, он удерживал тонкую ниточку, связывающую его с прошлым. Да и самого Поттера вместе с рыжим Уизли вскоре увел за собой Драгаров готовить кабинет к занятиям. Гарри скорчил Драко печальную рожу, жалобно развел руками и потащился следом за мрачным профессором. Драко вяло доел свой бекон — вряд ли после такого утра он был способен куда-то торопиться — и только успел потянуться за сумкой, как услышал над головой знакомый бодрый голос:

— Привет, Малфой! Уже поел? Пойдем, мне нужно тебе что-то рассказать, — стоявшая рядом с ним Грейнджер бесцеремонно потянула его из-за стола точно так же, как всегда тянула за собой Гарри.

Под раздраженными взглядами слизеринцев, внутренне улыбаясь, несопротивляющийся Драко поднялся и демонстративно послушно пошел за ней. Кажется, он и правда больше не один.

В коридоре у высокого узорчатого окна их обоих уже поджидала Джинни. Гермиона уселась рядом с подругой на подоконник.

— Я не могла говорить об этом за завтраком, — с места в карьер начала Гермиона, подаваясь вперед. Цветные витражи отбрасывали на ее лицо красные и зеленые полосы, причудливо сочетая на нем цвета двух факультетов. — Но с утра я уже была в больничном крыле. Кстати, вы тоже могли бы туда зайти, — она укоризненно посмотрела на Малфоя. — Но, наверняка, ты мне сейчас скажешь, что вы просто проспали?

Драко слегка порозовел и ограничился быстрым кивком.

— А почему ты меня не позвала? — вскинулась Джинни.

— Не хотела привлекать излишнее внимание, — отмахнулась от нее Гермиона и продолжила: — Так вот, — она сделала выразительную паузу: — Случилось то, чего я и боялась! Жюли там нет!

— Как нет? — Малфой и Джинни уставились на нее во все глаза.

— А вот так! Мадам Помфри сказала, что отлучилась совсем ненадолго, а когда вернулась, ее уже и след простыл! А потом она меня вообще прогнала из палаты, сказала, чтобы я не брала в голову и шла учиться.

— Может быть, ей стало лучше, она уже вернулась и сидит где-нибудь в вашей спальне? — пробормотал Драко.

— Разумеется, я там всё проверила. Со вчерашнего вечера никто ее не видел и не слышал! — Гермиона понизила голос до шепота: — И вообще, мне проболтался портрет Белого Рыцаря, что Помфри еще ночью обо всем сообщила МакГонагалл, и всё это время они ищут Жюли по всему замку. Но пока не нашли, — Гермиона многозначительно посмотрела на растерянные лица. — А еще я сегодня снова пыталась найти нож. Но, конечно же, его нигде не было!

— Какой нож? — Джинни недоуменно взглянула на Малфоя, словно желая найти ответ у него.

— С их общей кровью! Малфоя и Гарри! — негромко пояснила ей Гермиона. — Мы забыли его на подоконнике, и он куда-то исчез. А я ведь их предупреждала! Но они оба такие безалаберные. Разве им что-нибудь объяснишь? — досадливо сказала она. — Драко! — внезапно обернулась она к Малфою. — Вы хотя бы вчера вечером сделали то, что положено? На вас больше не действуют приворотные?

Драко обреченно закатил глаза и нехотя кивнул.

— А что они должны были сде…? — Джинни внезапно осеклась на полуслове, вспыхнула, стиснула зубы и отвернулась.

— Ну хоть за это можно не волноваться, — Гермиона кинула быстрый встревоженный взгляд на подругу и снова посмотрела на Драко. — Я вас прошу! Будьте осторожны! — понизив голос, сказала она. — Непонятно, что здесь происходит, и кто и зачем всё это затеял.

Она поднялась с подоконника, увлекая за собой озадаченного Малфоя и растерянную Джинни. Они все вместе добрались до кабинета Защиты от Темных искусств, по дороге строя версии, одну фантастичнее другой. У дверей в класс Гермиона прощально кивнула Джинни и уже привычно ухватила Драко за рукав, затаскивая его внутрь. Он только усмехнулся, покорно идя следом за ней. Неужели он и в самом деле начал свыкаться с поттеровской подругой? Драко упал на свое место рядом с дремлющим Поттером, и тот мгновенно встрепенулся и стиснул его руку под партой, радостно улыбаясь.

— Она пропала, — шепнул Драко, наклоняясь к его уху как можно ближе.