— Что ты, хороший мой?
Драко позорно вцепился ему в мантию, уткнулся лицом в шею и глубоко вдохнул знакомый горьковатый запах миндаля, отчаянно хватаясь за перепуганного Поттера, как за последнюю опору в этой жизни. Гарри растерянно утешал его, целовал светлые виски, согревал ледяные пальцы и баюкал, как ребенка, привычно нашептывая успокаивающие глупости. “Я с тобой, слышишь? Драко. Я всегда буду с тобой. Всё в порядке. Поверь мне”. И Драко на самом деле верил этим словам, цеплялся за них, как за единственную ветку в топком болоте, и, наплевав на приличия, вжимался в своего Гарри всё сильней.
После этой вспышки в трактире они стали практически неразлучны, словно ощутив необходимость друг в друге на каком-то новом уровне. Теперь они старательно прятали свои отношения от посторонних глаз, ведь то настоящее, что возникло между ними, случилось с обоими впервые в жизни.
Драко наслаждался каждой прожитой минутой. Холодный и отстраненный внешне, внутри он всё ощущал так болезненно, отчаянно и ярко, как, наверное, и положено для первой любви. Привычка не показывать никому свою слабость заставляла его скрывать свои чувства тщательней, чем обычно, прячась за равнодушным высокомерием. Но, казалось, Поттеру вполне хватало того, что есть. Знакомое, чуть насмешливое — то, без чего Драко уже не мог прожить и дня: “Я люблю тебя, Малфой”. Постоянная дружеская забота, теплые сильные руки, страстные поцелуи, чуть застенчивые, торопливые, жадные ночные ласки и, главное, помолвочные кольца, о которых оба, не сговариваясь, молчали, но носили, не снимая — это дарило робкую надежду на то, что всё между ними серьезно. На то, что теперь так будет всегда.
Новый день обещал быть длинным. Гриффиндор со Слизерином должны были пересечься лишь после обеда на Травологии, и парни, уже как обычно перед разлукой, неосознанно старались встать поближе и прикоснуться друг к другу, сцепляясь руками. Перед входом в Большой зал Гарри быстро оглянулся по сторонам, притянул Драко к себе и поцеловал в губы.
— Не хочу тебя отпускать, может быть, сядешь с нами?
Драко молча покачал головой и улыбнулся. Он не должен так зависеть от Поттера.
— Гарри, ты идешь? — подошедший Рон подтолкнул друга к дверям, полностью игнорируя Малфоя.
Тот с делано равнодушным видом отвернулся от них и пошел к слизеринцам. Усаживаясь на скамью, Драко по привычке бросил взгляд на гриффиндорский стол и заметил, что Грейнджер и рыжая Уизли подводят к друзьям незнакомую темноволосую девушку. Гермиона принялась что-то воодушевленно объяснять приветственно приподнявшемуся Поттеру, а тот смотрел на новенькую во все глаза, как, собственно, и все остальные. Впрочем, там было на что посмотреть: черные прямые волосы, тяжелая подводка, огромные загадочные глаза, пухлые темные губы, резко контрастирующие со светлым лицом. Несмотря на то, что девушка была в школьной форме, тем не менее, она умудрялась выглядеть так, словно только что вышла с вампирской тусовки. По спине приталенной мантии крест-накрест шла вызывающая шнуровка, продернутая сквозь металлические кольца, на ногах красовались грубые ботинки на толстой подошве, а ее запястья, уши и пальцы с черными ногтями украшали металлические шипы и колючки всевозможных размеров и форм.
Все вокруг оживленно шептались, обсуждая новую ученицу и ее внешний вид, но та не обращала на это ровно никакого внимания. Видимо, такая реакция окружающих была для нее привычной. Странная девица бросила на Поттера заинтересованный взгляд, откинула за спину блестящие волосы и вполголоса сказала Гермионе что-то такое, отчего все вокруг покатились со смеху. Гарри тоже улыбнулся, привстал с места и подал ей руку. Она быстро и призывно глянула на него из-под длинных ресниц и ответила нарочито застенчивой белозубой улыбкой, протягивая в ответ узкую ладонь.
Сквозь гомон Большого зала Драко удалось только расслышать “Шаг’мбатон”, “Жюли”, “учиться с нами”, и всё остальное утонуло в общем шуме. А еще в просветах между закрывающими обзор спинами он успел заметить, как француженка, будто по рассеянности, задержала поттеровскую руку в своей. Драко кольнула неосознанная тревога, и в груди взметнулся ураган ненависти к очередной фанатке Национального героя. “Похоже, я становлюсь параноиком”, — усмехнулся он и невольно погладил кольцо, словно утверждаясь в своих правах на Поттера. В образовавшееся между учениками пространство он увидел, как Гарри дернулся, разрывая рукопожатие, и со смущенной улыбкой затряс кистью. Драко злорадно усмехнулся, наблюдая, как Грейнджер накладывает Поттеру Заживляющее на пораненную руку, а девица, покраснев от неловкости, извиняется за свои шипы.
Когда все наконец-то расселись и принялись за еду, Драко снова посмотрел на противоположный стол и с раздражением заметил, что черноволосая Жюли уселась рядом с Гарри и что-то ему оживленно вещает, а тот внимательно ее слушает, изредка кивая и улыбаясь. Девушка, несмотря на свой необычный вид, была очаровательна, можно сказать, красива, и Драко, почувствовав острый приступ болезненной ревности, уткнулся в свою тарелку. Следующие пять минут он чутко и настороженно прислушивался к доносящемуся издалека веселому голосу Грейнджер, незнакомой бойкой чуть картавой речи новенькой, громкому смеху мелкой Уизли и отчаянно злился.
Не удержавшись, он снова бросил быстрый взгляд на гриффиндорский стол. Надо же, какое оживление! Даже рыжий Уизел очнулся от спячки, что-то бубнит про квиддич и суетится вокруг вампирши. Лонгботтом отложил вилку, внимательно слушая ее россказни, а Томас, пытаясь обратить на себя внимание, вклинивается в разговор со своими дурацкими анекдотами. Но судя по тому, что видели глаза Драко, экстравагантную девицу интересовали вовсе не они. Малфой стиснул зубы и, чтобы отвлечься, посмотрел на преподавателей. МакГонанагалл и Драгаров тоже не сводили глаз с гриффиндорцев. Она смотрела на своих подопечных тревожно, а он с таким мрачным удовлетворением, что Драко невольно вздрогнул.
Вяло поковырявшись в тарелке, но так толком ничего и не съев, Малфой встал и направился к выходу. Неожиданно для него Поттер нагнал его у самых дверей и положил руку на плечи, чуть прижимая к себе.
— Уже поел? — Гарри сжал пальцы покрепче, словно боясь, что тот начнет вырываться. Но, во-первых, в коридоре никого не было, а, во-вторых, сейчас Драко точно не собирался этого делать. Ему были нужны ответы.
— У вас новенькая? — он постарался, чтобы его голос звучал как можно равнодушнее.
— Ага, — Гарри затолкнул его в ближайшую нишу и вжал спиной в стену. — Соскучился по тебе страшно, — пробормотал он и потерся носом о его висок.
— Кажется, симпатичная? — Драко понимал, что нужно промолчать, но это было выше его сил. Поэтому насмешливой интонацией он постарался прикрыть свою тревогу.
Гарри внезапно оторвался от него и посмотрел вызывающе и сердито:
— Не твое дело! — резко сказал он.
— Что? — Драко растерялся от неожиданного ответа.
— Я сказал, это не твое дело, симпатичная она или нет! Ясно?! — еще более раздраженно повторил Гарри.
— Поттер, ты совсем охренел? — Драко очнулся и от такого хамства завелся с пол-оборота.
Зеленые глаза опасно сузились:
— Тебе что, меня мало? Тогда так и скажи.
— Что? — Драко снова повторил это, как полный идиот, и тут до него наконец дошло. Он чуть не расхохотался. — Ты что, ревнуешь?
Гарри упрямо сдвинул брови и насупленно молчал. Драко всё же не выдержал и рассмеялся, так велико было облегчение:
— Ну ты придурок! Да не нужна она мне. Я просто так спросил, — но поскольку Гарри все еще дулся, притянул его к себе и прошептал ему в губы: — Поттер, не дури. Мне не нравятся девушки.
— А кто тебе нравится? — казалось, Гарри разобиделся еще больше.
— Угадай, — фыркнул Драко и поцеловал его так, что тот задохнулся и жадно ему ответил, разом забыв про всех девушек и парней вместе взятых.
До комнаты они постарались добраться как можно быстрей. Распаленный до предела коварными малфоевскими поцелуями и его жарким дыханием в шею, Гарри почти летел по коридору, чтобы продолжить начатое без посторонних глаз. Поэтому, когда на полдороге его за рукав ухватила Гермиона, он с трудом смог сдержать свое нетерпение.
