- Зорь, ты жива? - глотая слёзы, дрожащим голосом спросила она.

Зорька медленно повернула в их сторону голову, абсолютно не меняя идиотского выражения лица. При этом она ничего не ответила, зато пришла в себя Дануха. Она шумно кряхтя поднялась с пола, как ванька-встанька, перекатившись на устойчивую попу и злобно шипя, выругалась:

- Да разъядрить вас всех удилами чурбанными, - тут у неё кончался воздух в лёгких, она громко и глубоко вздохнула, шумно выдохнула, вновь вздохнула и закончила, - звиздец.

Тут она принялась охлопывать себя руками, как бы проверяя все ли части её тела целы, потом принялась испуганно озираться. Сначала увидела перепуганных девок у входа, которые плотно прижались друг к другу и вытаращенными от ужаса глазами смотрели на Матерь. Только потом увидела голую и похоже не в себе Зорьку, которая до сих пор отойти не могла и залилась таким отборным матом, притом удивительно не впопад и абсолютно бессвязно. Собственная неспособность связать двух слов, ещё больше взбесило Дануху, и она не с того ни с чего схватила клюку и замахнувшись на Зорьку хотела врезать ей со всего маха. Но тут в ней что-то надломилось, она обмякла, видать пар вышел. Клюка из резко обессиленной руки упала на пол и Дануха шумно и тяжело дыша, будто бегом бегала, потупила глаза в пол и закончила:

- Дрянь.

На Зорьку это не произвело абсолютно никакого впечатления. Она как сидела дура дурой, так дурой и осталась. Только когда Звёздочка насосалась и выпустила титьку, тут же кряхтя принимая вертикальное положение и шумно удивляясь собравшимся, у Зорьки в голове что-то наконец включилось. Она осмотрела собравшихся, с трудом соображая зачем они здесь все.

- И чё стоим то? - неожиданно спросила она девок, - в поход я за вас готовиться буду?

- Какой поход? - тут же встряла Дануха, - Зорь, у тебя с башкой то чё, совсем плохо?

- Мы не закончили, Данух, - спокойно и твёрдо ответила ей Матёрая, - там одного мудака отпустили, чтоб сползал кой куда, а теперь и его кончить велено.

- Вот ничего себе веление, - хмыкнула Дануха, - я чуть со страху весь подол не уделала. Ну ка выкладывай, чё творила? Прибивалка твоих рук дело?

- Меня саму в бане только что так прибили да ублажили вдоль хребта за слова не по делу высказанные, рада бы кого прибить, что не скоро отойду.

- Это кто ж тебя так, Дева твоя чё ли?

- Да нет, повыше.

- Какая ж нежить к тебе захаживала?

- Ещё выше Данух.

Удивление на лице бабы надо было видеть. Если б не момент величественности, можно было загнуться со смеху. Такое дурацкое лицо специально не получается.

- Общность ко мне наведывалась, девоньки, сама Мать Сыра Земля.

- Блядишь, - выдохнула Дануха сделав такой жалостливый вид, будто упрашивая, всё что угодно, только не это.

- Ни говори, у самой ляхи мокры.

- Чё сказала?

- Ни слова не сказала. Просто душу вынула, встряхнула и обратно засунула, и стало всё ясно и понятно. Без слов.

Зорька передала ошарашенной Данухе дочь, встала и только тут обнаружила, что абсолютно голая, вспомнив, что собиралась одежду постирать, но никак не могла вспомнить, как из бани сюда пришла. Что это выходит, она по всему лагерю так разгуливала? Да и наплевать.

- Ну чё стоим, как уды деревянные, - рявкнула она на девок, - выход по готовности.

Девки затолпились на выходе и вскоре рассосались по своим шатрам, собираясь. Зорька направилась за ними.

- Это ты куда? - услышала она из-за спины голос Данухи.

- Пойду Данаву наведаю. Спрошу за заказ, - тут же ответила Зорька даже не оборачиваясь.

- Да срам хотя прикрой, оторва бесстыжая, - взъелась баба.

Зорька ничего ей на это не ответила, но вернулась, оделась в сменку, не проронив ни звука, вышла. Она вроде бы уже была не под мороком, но и нормальной её назвать было нельзя.

Данава не подвёл. Сделал всё как просила Зорька, даже лучше. Для каждой девки он сделал кожаный пояс с кармашками, в которые вложил маленькие глиняные сосудики, полностью той же глиной запечатанные. Тут же предупредил, что сосудики хрупкие и как только раздавятся, тут же вытекут, а коль огонь будет рядом, так неминуемо та, кто раздавила, сгорит заживо. Поэтому от греха подальше до поры до времени, пояса одевать не стали, а сложили их аккуратно на грузовых лошадей.

Покинули лагерь уже когда совсем стемнело. По крайней мере в лесу. Хотя, когда вышли в степь, было достаточно светло. Ехали прямым ходом в логово. Нигде не останавливаясь, не отворачивали и на утро второго дня достигли проклятого леса. Скакали довольно резво, даже не разворачиваясь в боевое построение. Зорька впереди. Её стая за ней. Буря со своими позади всех. Заскочив на последний холм, с которого открылся вид на лес логова, Зорька даже не подумала сбавлять темп. Прямо на ходу, прикинув расстояние, она прикрыла глаза и начала разжигать в себе утреннюю зарю, а когда открыла и засветилась лучезарной улыбкой, до входа в лес оставалось уже совсем чуть- чуть.

Дальний дозор сидел в засаде и выскакивать на встречу скачущим всадницам не спешил. Зорька, прекрасно зная их засадные места, подъехала почти в плотную и остановилась, накрывая всё вокруг Славой. Вскоре из зарослей выползли замороченные четыре дозорных и упали перед Зорькой на колени. Она осмотрела их, что-то взвесила в голове, видно вспоминая кто это такие и спокойно скомандовала девкам:

- Этих кончаем.

И тут же, не обращая больше внимание на молодых лучников, проехала мимо них в лес.

Достигнув первых ворот в деревянном частоколе, она опять остановилась, озирая ворота и прилегающий к ним частокол своей лучезарной, хищной улыбкой. Подняла руку и кому-то ласково велела:

- Откройте ворота.

Тут же послышалась беготня, шум, грохот и ворота распахнулись. Здесь её встречали восемь лучников. С ними она велела сделать тоже самое и поскакала дальше, минуя внешний город, где по дороге никто не встретился. Наконец подъехала к воротам внутреннего круга. Опять внимательно и хищно осмотрела их и так же велела кому-то их открыть. И последние ворота распахнулись, но тут вместо лучников, их встретили пацаны, притом абсолютно разного возраста, от мала до велика, но старшему было не более лет четырнадцати. Зорька осмотрела их внимательным взглядом, с кем-то персонально поздоровалась, потом подъехала к одному, видимо самому старшему и спокойным голосом позвала из-за спины Малху.

- Малхуш, - проговорила она с тоном, будто сейчас познакомит девку с завидным претендентом на её сердце, - вот этого змеёныша придуши по-тихому.

Малхе дважды повторять не пришлось. Затем Зорька обратилась к другому:

- Ероля, ты ль это?

- Я, моя богиня, - пролепетал щупленький пацанчик, расплываясь в улыбке раболепия.

- Атаман где?

- Так у себя. Хвор он и Хабарка при нём. Из города приехала лечить.

- Во как! - удивилась не сказанной удаче Зорька, возможности расправиться сразу с двумя ненавистными вражинами, и обращаясь ко всем сказала, - стоять, меня ждать.

Но никуда не поскакала, а наоборот спрыгнула с Солнышка, достала со Спокойной из пояса глиняный сосудик с огнём и пошла пешком по укатанной дорожке. Подошла к кибитке не со входа, а с бока, к открытому окошку. Тихонько так подошла, будто чувствовала, что услышит нужный ей разговор. Она сразу узнала лебезящий голос Хабарки и глухой, болезненный голос своего мужа. Ещё подходя она издали услышала его требовательный голос:

- Позови жену!

"Опаньки! Это он меня зовёт, иль скорей всего другой обзавёлся", - тут же подумала Зорька, тем более ответа от Хабарки она не услышала, та говорила тихо.

- Как нет! - вновь рявкнул Индра, - А где же они? - и после небольшой паузы, во время которой Зорька уже подошла в кибитке вплотную, тише добавил, - я их тоже убил? Всех?

- Да, - ответила спокойно Хабарка, и тут же заискивающи и наигранно лживо запричитала, - одни мы с тобой остались атаман. Видно судьба нас связала. Давай я тебе тело протру прохладной водой, горишь весь.