Среди всех прочих существ я рассмотрел полноватого мужчину с пышными усами в национальном баварском костюме, состоящем из кожаных в-три-четверти длины штанов, гетров, рубашки, жилета, сюртука и шляпы с перьями. Он стоял в другом конце вагона, оперевшись на стену и держал в одной руке кружку, а в другой - вполне себе баварскую сосиску. Он то и дело откусывал вновь отрастающую сосиску и отпивал из самостоятельно заполняющейся кружки пенное светлое пиво. Находился он в таких же условиях, как и я: на том же месте, где он преспокойно трапезничал, находились обычные люди, собирающиеся выходить на ближайшей остановке, поэтому своими внушительными телесами он заслонял двух небольших девушек. Заметив меня, он указал сосиской в моем направлении и, улыбнувшись до ушей, стал звать меня к себе, помахивая кружкой. Я сделал вид, что не заметил этого и отвел от него взгляд, но он стремительно направился ко мне. Подойдя вплотную, осушив залпом кружку и вытерев усы рукавом, он предусмотрительно запихнул сосиску в карман сюртука и попытался вытереть руку об штаны. Все так же приветливо улыбаясь, он протянул мне жирную руку:
- Гутн Абнд, кухмистер! - обратился он ко мне по-немецки. Его басок отлично гармонировал с его внешним видом. Видя недоумение на моем лице, он заговорил с жутким акцентом по-русски. - Эта па-немеццки 'добрый ветчер' знатчица!
- И тебе доброго вечера, попутчик. А почему кухмистер? - спросил у него я, пытаясь аккуратно пожать его запачканную лапу.
- Так ты эта, себья ва-апще видьел? Зачьем тебье тогда кухмистерский колпа-ак? - Он вопросительно наклонил голову, шевеля своими белыми усищами.
Я посмотрел на свое отражение в окне вагона и чуть не подпрыгнул от удивления. Меня осенило: ведь до сих пор даже я не задумывался о том, какой у меня полуобраз мне выдали при посвящении. В целом, внешний вид мой мало чем отличался от обычного: водонепроницаемые теплые ботинки, черные лыжные штаны, не менее черная плотная куртка с капюшоном, за спиной спортивный рюкзак, и как бельмо на глазу на фоне исключительно черного гардероба на моей голове красовался белоснежный поварской колпак!
- Какого ху... КУХМИСТЕРА?! - Вскрикнул я, не веря своим глазам. - Повар!? Это что еще за шутки?!
Мой новоиспеченный знакомый, схватившись свободной рукой за болтающийся от смеха живот, и прижав к нему кружку, чтобы не расплескать напиток, раскатисто захохотал, а затем, успокоившись, спросил:
- Так ты эта, не знал, что льи, какой тебье дальи полуобра-аз?
- Я и не задумывался об этом, то работал, то с интерфейсом разбирался, то от неадекватного гоблина спасался. Некогда было себя разглядывать. - Попытался обьяснить я. - А ты-то сам почему в немецкой одежде? И что с твоим акцентом?
- Так эта, я пиво отчень люблью! По всьему миру разъезжа-ал, всье пиво попробовал! А как в смотритьели посвяти-или, так немцем сдела-али пива налили, есче и закусь дали! - Радостно рассмеявшись, он стал отплясывать высоко поднимая колени, от чего вагон довольно сильно затрясся из стороны в сторону, чем вызвал довольно сильное волнение среди пассажиров.
- Тихо, тихо, хватит скакать, как горный козел! Сейчас поезд с рельс сойдет! Ты что вытворяешь-то? - стал успокаивать взбесившуюся тушу я, думая про себя: 'с таким лишним весом вообще бегать-то опасно, не говоря уже о танцах!'.
- Так эта, у всьех полуобразов, закрепленных за чьеловеком, есть поботчные эффекты! Я вот танцульки та-анцую, когда счастли-ив! - Пояснил он, перестав раскачивать вагон.
- Как же славно, что у меня такого нет. Или я их за собой еще не заметил... Хотя колпак мне очень не нравится. Сойдет за побочный эффект? - Усмехнулся я.
- Вполнье! - Согласился со мной он, дружелюбно улыбаясь.
- А какой у тебя класс? - Поинтересовался я у него, - а то информация о тебе гласит лишь, что ты 'Бюргер, ур. 15'
- Так эта, я - Кригер, па-немеццки 'воин' знатчица. А у тьебя?
- А я и не знаю, что значит мой класс. Называется он Архимагирус. Я думал, это как-то связано с Архимагом, но мне не дали никаких заклинаний.
Он в очередной раз расхохотался и чуть не облил меня пивом из кружки. Я отскочил в сторону, пройдя сквозь мирно читающую книжку девушку.
- Так эта, Архимагир - эта па-гретчески "шеф-повар" значитца, не знал, что льи?
- Нет, ну этому издевательству нет предела! Сначала сковорода, затем колпак, а теперь еще выясняется, что мой класс - шеф-повар?! - Я покраснел от ярости и постучал сковородой по раскрытой ладони - Я им покажу Кузькину Мать!
- Сме-ешной ты паре-ень! - Сказал он, по-дружески приобняв меня за плечо. - Аа дава-ай дружить! Я - Дирк, па-немеццки 'король наций' значицца!
На периферии зрения мигнуло окошечко с оповещением: 'Дирк добавлен в список друзей'
- А я - Арт. - скромно ответил я, смутившись от такого панибратства. Да и перегаром от него неслабо так разило, вперемешку с запахом копченой баварской сосиски. Так что я отстранился от него и взглянул в окно.За разговорами я даже не успел заметить, как вагон опустел и мы подъехали к моей остановке. - Мне уже сходить пора, ты выходишь?
- Так эта, мне да-альше ехать! Пока, Арт, до встрьечи! - Он помахал мне рукой и одним глотком осушил кружку пива.
Распрощавшись со своим странноватым попутчиком, я покинул метро и двинулся в сторону дома.
Глава тринадцатая.
Путь мой по обыкновению пролегал через большой проспект, затем сквозь пару витиеватых улочек и оканчивался в небольшом тихом дворе с детской площадкой, где я и столкнулся с ним.
Я уже не то что не надеялся на спокойный уютный вечер, но и вовсе рассчитывал хотя бы без эксцессов добраться до своей мягкой постели. Но и тут мои ожидания вдребезги разлетелись на тысячи осколков о суровую реальность.
Перед моим подъездом на лавочке со скучающим видом сидел Рухма, положив кейс на колени. Но так казалось лишь на первый взгляд. На деле же вид его был взволнованным и довольно нервным. Он, озираясь, глядел по сторонам, кого-то выискивая. "Кого-то. Ха-ха! Тут и к гадалке не ходи, понятно, что ищет он меня" - промелькнула у меня в голове мысль. Как только я его приметил, тут же остановился и хотел было развернуться, но он, бросив взгляд в мою сторону, ни чуть не сменил выражения своего ни на секунду не замирающего лица, и даже светящимся глазом не повёл, лишь спокойным и будничным тоном тихо произнёс: "Проходи спокойно, будто меня здесь нет."
Дважды мне повторять не надо, тем более, что встречи с ним я хотел бы и вовсе избежать. Я, изображая самый спокойный вид, продефилировал мимо него, магнитным ключом открыл дверь в подъезд, и только было хотел сделать шаг внутрь, как меня сбил с ног пулей пролетевший мимо и шмыгнувший в дверь внушительных размеров пёс. Я стал подниматься, опираясь на руки, но меня вновь откинуло к земле волной от пролетевшего вслед за ним расплывчатого силуэта Рухмы.
Моих ушей на фоне просвистевшего ветра коснулся его крик: "запри дверь!"
Я быстро поднялся, на этот раз удачно, и прыгнул в закрывающуюся дверь. Она щелкнула за моей спиной, и в звенящей тишине спокойного дома не осталось больше никаких звуков. Я осторожно поднялся по ступеням вверх, выглядывая хоть какое-нибудь движение на верхних этажах, но попытки мои оказались тщетными. Я продолжил движение, пока на шестом этаже не увидел Рухму, который захватом держал прижатого к земле огромного пса, размером чуть не достигающим его собственного. Пёс извивался под весом своего оппонента, пытался его укусить или скинуть с себя, но сдвинуть его не мог. Находились они под каким-то синеватым куполом, который не пропускал звуков изнутри. Рухма, увидев меня, головой кивнул в сторону собаки, призывая помочь. Я шагнул в купол, проходя сквозь тонкую пелену сферы словно через кисель, и чуть не оглох от разъярённого рыка скрученного пса.
