Мальчик жив, ты запер его в себе. Пусто? Пустые слова? Пустая нежность? Пустая жизнь? Что заставляло тебя так думать?

«Куда я уйду, не знаю. Куда поведет Путь» - зато знал я. В твой туман. Но только все рано или поздно приводит к чему-то. Твой Путь мог привести тебя к смерти.

Часть тебя во мне. Значит, ты все еще был жив.

Я выращу этот крохотный кусочек в своей душе. Я верну его тебе. Ты сможешь быть счастливым!

Страшно. Неведомо. Непонятно. Так кричал разум. А что говорило сердце? Оно шептало: «А разве ты - не любишь его?»

Почему же я не сказал раньше? Хотя, я ведь просто не понял. Но сейчас, стоя один с твоей запиской, грея внутри часть тебя, спешно вытирая неуместную слезу, я понимал. Это я должен был просить прощения.

«Но за всем этим стоит Судья. Он во мне. Я не хочу быть им» - Судья? Раздвоение личности? Или та самая двойная жизнь?

Черт возьми, я не хотел оставлять все так! Я не хотел снова ждать тебя. Не хотел смотреть со стороны.

Хватит, Билл. Все. Надоело. Я пытался мягче, как друг. Но ты был не из таких. Ты был твердолобым! Теперь была моя очередь! Ты хотел, чтоб я жил?

Так вот: я буду жить, искать, узнавать, я найду тебя, черт возьми! Я тебя из ада вытащу! Я из тебя сделаю человека!

Еще подпись. Стоп! Это ведь…

«У тебя есть любящая мама…» - мама! Точно! Как же я забыл! Мы же оба Каулитцы! Черт!

Нет, Билл. Достаточно ты жил в темноте, достаточно боли глотнул, достаточно. Пора смотреть в глаза жизни. И смотреть без черных очков.

Хватит видеть везде боль, врагов и порок. Хватит жить дружбой с пистолетами.

***

Эта мысль окончательно отрезвила меня.

Извини, Билл, но я был зол на тебя. И очень сильно. У меня было дикое желание найти тебя, хорошенько встряхнуть, наорать, запихнуть в холодный душ, вытащить и зацеловать до невменяемости.

Нет уж, достаточно тебе досталось. Все эти пистолеты, Судья… Если бы я сам не слышал этого, то думал бы по-другому.

Твоя жизнь была очень красива, тяжела, страшна. Но ведь красива. И тебя манили ночь, путь, свобода.

Но ты ухитрился найти меня, а значит… Прости, Билл, пора начинать жить по-настоящему.

Я хотел четкости. Настоящей четкости, к которой я привык за небогатую полицейскую практику.

Я хлопнулся на кровать. Расстановка.

Отнести деньги за комнату. Только одеться и умыться для начала. Плечо совершенно не болело. Магия какая-то. Вызвать такси, поехать домой. Мне нужна была мама. Вот кто хоть что-то знает и раскроет мне правду.

Но не надейся, Билл, я не оставлю тебя. Теперь уже не пытайся спрятаться за неправильностью. Мне пле-вать! Хотелось бы, чтобы ты слышал это. Но, черт возьми, ты опять был закрыт от меня.

Судья, я заставлю тебя покинуть моего Билли, чего бы мне это ни стоило! Пистолеты? Еще проглотите свои слова!

***

- Мам, здравствуй.

- Томас! Боже, ну наконец-то! Сколько можно?! - она была взъерошена, резка и обеспокоена.

- Мам, я же сказал, - я устало сел на кресло.

- Сказал?! Это ты называешь «сказал»? Ты просто сообщил, чтобы мы пока тебя не искали, все в порядке, еще что-то… А я что думать должна?! От скольких людей я скрывать могу, что мой сын… – она чуть не плакала.

- Мамуля, я же здесь, все хорошо, - я обнял ее. Все же ей пришлось побеспокоиться.

- Может, ты все-таки соизволишь объясниться, Томас Каулитц?

- Изволю, - я вздохнул, - Только будет ли тебе от этого легче?

- Перестань. Я уж сама как-нибудь разберусь.

- Хорошо. Только сначала ответь мне: что случилось с отцом?

Она непонимающе посмотрела на меня.

- Том, зачем тебе это знать? Мы вообще о другом сейчас…

- Тем не менее. Я помню и все расскажу. Только для начала ты. Что между вами было, я знать не хочу. Я хочу знать, что было после.

Она замялась, теребя край полотенца. Давай же, мам, ты должна…

- Ну же, - подтолкнул я ее.

- Мы развелись.

- Знаю. Подробнее.

- Черте что, Том! Перестань говорить со мной как на допросе! – выкрикнула она неожиданно.

- А ведь ты нервничаешь. Давай же… – тон как раз мог мне помочь.

- Он уехал в Гамбург. Все. Я больше ничего о нем не знаю, - а глаза в пол. Нет, мам, знаешь.

- Как зовут моего брата? – все, хватит.

Все тянется слишком долго!

Ее взгляд стал удивленным, на глаза мгновенно набежал страх.

Что же, я угадал. Ничего не бывает просто так. Другой вопрос: зачем?

- Откуда ты знаешь? - тихий шепот.

- Как его зовут? - настойчиво повторил я.

- Вильгельм, Билл. Вы близнецы. Только ты родился на десять минут раньше, - она закрыла глаза руками и всхлипнула.

Сколько лет этой боли?

- Мама! Прости меня, - я больше не мог смотреть на это.

- Нет, Томми, это ты прости, - она плакала, уткнувшись мне в плечо, - Вы были вместе совсем мало времени. Я так любила вас, так берегла… Но когда мы не смогли сохранить семью, твой папа потребовал Билла. Почему-то именно его. Он даже в суд грозился подать! Что я могла сделать? Я до последнего пыталась, но он… уехал, а вместе с ним мой младший сын. Твой родной брат… близнец, Том, твоя половинка!

Она рыдала. Я и сам готов был расплакаться. Я сделал ей так больно. Боже, за что же ты лишил его такой матери?

Брат. Да еще близнец. Вот она, наша большая тайна. Вот она, суть нашей связи. И вот окончательная причина.

Я должен был рассказать тебе это.

- Тише, мам. Это он пришел ко мне в больницу, это с ним я убежал, это с ним провел самые лучшие в жизни часы.

- Что?! Он здесь, в Берлине?! Боже, Том! Где он? Я хочу… расскажи мне о нем! Какой он? – в ее голосе звучала безумная надежда.

- Он прекрасен, мам. Он очень похож на тебя. У него длинные черные волосы, очень бледная кожа, он немного худой, но очень сильный… и духом и телом. Но сейчас он в большой беде.

- Господи! Том, молю, приведи его сюда! Мы все решим, мы поможем…

В глазах потемнело.

«…И раз ты не хотел прийти за мной, я сам решил прийти к тебе. Туда, где все началось, к началу начал, в Гамбург…»

- Томас, Том! Что с тобой! Милый, как ты? – я увидел обеспокоенное лицо мамы, она трясла меня за плечи. И раненное плечо не болело. Магия.

- Его нет в Берлине. Он на пути в Гамбург, - выдавил я хрипло.

- Как ты мог его отпустить, Том?!

- Он сам ушел. Я бы и не знал, куда, но… - сказать или нет?

- Что?

Я вздохнул. Когда-то придется…

- С тех пор, как он здесь, возникла эта связь. Мы иногда слышим мысли и чувства друг друга. Он не сказал, куда ушел, но только что об этом думал.

Я посмотрел на нее.

- Я не сумасшедший! Это… знаю, что звучит по-идиотски, но если это правда! Никто кроме нас об этом не знает. Прошу, поверь, я не стал бы врать.

Она замялась.

- Хорошо, я тебе верю. Но что ты собираешься делать?

- Ехать туда. Узнаю адрес отца. Хватит неизвестности, мне осточертело это! Хоть раз я хочу взглянуть в глаза своему прошлому, чтобы достать оттуда будущее!

- Ох, Томми, - она обняла меня.

- Только не пытайся меня остановить, мам, - я гладил ее волосы, - Все равно я поеду. Обещаю: я вернусь с ним. А может, даже с отцом.

- Не буду, мой мальчик, не буду. Я хочу, чтобы вы оба были счастливы.

- Мы будем, мамочка. Вместе, только вместе.

- Том, а твое плечо?! Надо съездить в больницу…

- Оно не болит.

- Дай я посмотрю!

Я пожал плечами и снял футболку. Она начала разматывать бинт. Я услышал ее удивленный вскрик.

- Что такое?

- Там остался только шрам… Неужели Билл хирург?

Я подошел к зеркалу и осмотрел плечо.

- По-моему, он волшебник, - пробормотал я».

========== Глава 20 ==========

POV Билл

«Мне казалось, в раю не должно быть так холодно. Или в аду? В любом случае, ТАК не должно быть. Еще был запах воды. Он-то и вернул меня в реальность.

И тут я услышал голоса.

- Заслужил ли он такой участи?

- А то ты сама не знаешь!