К тому же была в этом определенная доля страха, которую Снейп прекрасно осознавал так же, как и все в своей жизни. Это был страх за этих самоуверенных оболтусов, которые не смогут защититься от трех факультетов – также как те, первые, когда Снейп занял пост декана.

Он не мог позволить им быть мышами, жмущимися по углам, они должны стать сами для себя щитом.

***

Первая неделя учебного года для Гермионы пролетела незаметно. Привычка быть лучшей подстегивала ее идти вперед, доказывать, что она имеет точно такое же право на место в магическом мире, как и любой чистокровный слизеринец (а иногда и намного больше прав). К тому же, предстояла война, а Гарри и Рон все еще оставались сущими детьми; знания их ограничивались боевыми заклинаниями и парочкой бытовых. Без нее им совершенно точно пришлось бы трудно.

Расстраивало только то, что Лаванда, кажется, всерьез настроилась на Рона, и теперь каждая его шутка была шедевром юмора, каждая фраза достойна стать цитатой, а сам он – эталоном. Естественно, это ему льстило, как льстило каждому, даже самому бестолковому мужчине, и Гермиона это понимала. Понимала, что нужно всего лишь слушать и поддакивать, восхищаться умом (который, кстати, не мешало бы и потренировать), юмором и Мерлин знает, чем еще.

Как оказалось, Лаванда знала все о «Паддлмир Юнайтед», любимой квиддичной команде Рона, умела готовить яблочные пироги, первый из которых уже был торжественно преподнесен вроде бы всему курсу, но вручен Рону. Она уже успела подарить ему какую-то забавную мелочь, восхититься его находчивостью и подружиться со всеми его друзьями. Исключение составлял только Гарри, который вечно где-то пропадал, но даже и он улыбался Лаванде при встрече.

А Гермиона еще радовалась тому, что наконец смогла переехать в комнату старосты факультета!

Конечно, она понимала, что могла бы стать не хуже. Но что-то в ней упрямо твердило: «Ты это ты, и если он такой дурак, что не видит в тебе ничего кроме друга, значит, так тому и быть! И нечего изображать из себя невесть что. А Браун… ну что Браун? Мнения своего у нее нет, принципов у нее нет, ума у нее тоже нет. Вот пусть и сидит со своей милой мордочкой, умением готовить пироги, смеяться над чужими несмешными шутками и с… да, и с Роном».

Были вещи, через которые она могла бы, наверное, перешагнуть, но совершенно точно не хотела. Ее личные принципы, которых он не понимал, ее знания, которые она тщетно пыталась впихнуть в него, ее прозорливость вкупе с жаждой справедливости, не позволявшей промолчать. Так, она не могла не замечать его нерешительности, которую он прятал за спиной у Гарри, его любви к хвастовству.

Гермиона только хотела как лучше, пытаясь вылепить из него действительно хорошего человека, вбить в его голову хоть немного серьезности и мыслей о будущем. Дать цель, натолкнуть на правильный выбор.

Но она никогда еще не задавалась вопросом, а нужно ли ему все это.

Теперь же вопрос одолевал ее. Она то воспаряла духом, думая, что с этого все и начинается, с непонимания, сопротивления, что она вот-вот преодолеет этот порог. А на следующее утро все снова виделось бесполезным, закрадывались крамольные мысли все бросить и отойти в сторону, раз ему не нужно.

За всем этим она почти не думала о войне, об угрозе нападения, о сбежавших из Азкабана узниках, о Гарри, который был где-то в стороне.

За эту неделю он уже заработал взыскание от Снейпа по чистой глупости. Они все еще отрабатывали невербальные заклинания, и результаты у всех были чуть лучше, чем никакие, да и то больше по случайности. У Гарри тоже ничего не получалось. Он казался отстраненным, далеким от урока, машинально махал палочкой, иногда чертил ею странные рисунки; Гермионе даже показалось, что это какие-то неизвестные ей руны. Но сама мысль о Гарри, занимающемся рунами, показалась ей небывалой и маловероятной.

Многие ученики уже ничего не отрабатывали, только притворяясь. У Луны иногда срабатывал Orhideus, но вместо орхидей получались какие-то небывалой расцветки растения.

Снейп язвительно комментировал, снимал баллы по мелочи, один раз добавил Малфою «за старательность» и Дэвис («Вы на правильном пути»). Гарри он не замечал с тех пор, как на одном из уроков произошла такая сцена:

- Поттер, что за абракадабру вы чертите? – подозрительно спросил Снейп, понаблюдав за движениями палочки Гарри.

- Отрабатываю невербальные чары, сэр, - не сморгнув, ответил тот, щурясь и дочерчивая замысловатый хвостик.

- Художественные? – полюбопытствовал тот. - На Защите от Темных Искусств, Поттер. На уроке. Десять баллов с Гриффиндора за…

Но за что именно, договорить он не успел; Гарри неловко опустил палочку, встряхнув руку. На Снейпа из ниоткуда свалился целый бочонок слизней.

Большая часть класса срочно попыталась научиться смеяться молча. Слизеринцы и те, кажется, с трудом сохраняли серьезность, глядя на подтекающего слизью и брезгливо смахивающего неприятных существ с плеч и рук декана. Тот резко взмахнул палочкой, убрав безобразие, и прошипел:

- Пятьдесят баллов с Гиффиндора! В субботу вечером в восемь часов жду вас здесь, Поттер!

После урока Рон еще долго допрашивал Гарри, что это было за заклинание. Тот отмахнулся вольным художеством.

Но заклинание все-таки было невербальным!

***

- Приветствую вас! – загрохотал Слагхорн, как только впустил их в кабинет.

Гарри огляделся. Кабинет превратился в помрачневшую копию того самого домика, где они с Дамблдором были в августе. Колдографии, сладости, уютная чепуха. Кабинет напоминал самого Слагхорна, который, шевеля моржовыми усами и поглаживая массивное брюшко, с важным видом стоял на кафедре. Позади него, испуская разного цвета пары, стояли несколько котлов с загадочным содержимым.

- Гарри! – радушно поприветствовал он юношу. - Я рад, что ты решил продолжать занятия по моему предмету.! Помнится, твоя мама…

- Спасибо, профессор, - спешно прервал его Поттер, заметив Малфоя, навострившего уши. Здесь слизеринцев было, конечно же, в два раза больше, чем остальных факультетов, даже Рэйвенкло не дотягивал. Кто постарался? Снейп, конечно. - Не могли бы вы помочь?

- Конечно, мой мальчик, что угодно!

- Дело в том, что у меня и Рона нет принадлежностей для урока. Профессор Снейп в прошлом году сказал, что берет только тех, у кого «Превосходно»…

- А у вас «Выше ожидаемого»? – сочувственно поинтересовался Слагхорн. Гарри пожал плечами. Слизеринцы за задними партами начали ухмыляться, показывая, что и эта оценка высока.

- Да.

- Гарри, я уверен, что профессор Снейп немного погорячился! Я слышал, что вы с ним не ладите и вообще, профессор Снейп… как бы это сказать… пристрастен, я думаю. Вы бы знали, как он и ваш отец дрались… - Слагхорн закатил глаза, складывая руки в подобие молитвенного жеста.

- Спасибо за комплимент, профессор. Может быть, расскажете мне об этом попозже? - смутился тот, оглядываясь на любопытствующих студентов.

Тот опомнился.

- Действительно, урок как-никак. Вам и мистеру Уизли?

- Да, спасибо.

Толстяк прошествовал мимо парт слизеринцев к шкафу. Гарри видел, что, задев их любимого Снейпа, он нажил себе врагов. Забини и Малфой шептались, Паркинсон и Буллстроуд молча и насмешливо созерцали его утиную походку, Гринграсс и Дэвис со скучающим видом просматривали учебник. Крэбба и Гойла не было. Поттер вдруг подумал, ко скольким вообще предметам их допустили?