Тот кивнул и свернулся в кресле, угловатый и нелепый по-прежнему. Лишь его слова придавали иллюзию значимости и обличали изворотливый ум, сам Драко был всего лишь ребенком.

Как и Поттер. Бэйли осенило. Они считали Поттера ребенком, медалькой для отвлечения внимания Темного Лорда, но вдруг? Дамблдор не зря так его оберегал. Хотя многого это, конечно, не даст.

- Вы, значит, были в Хогсмиде? - невзначай спросил он.

- Кое-что видели, но мало, - уклончиво отозвался Малфой. - Вы согласны организовать операцию? Я дам вам крохи, отец даст полную картину. Это писала мама, значит, она тоже знает больше, чем я. Понимаете?

«Понимаю, - подумал следователь, - ты хочешь безопасности для них, плевав на себя. Что Поттер тебе обещал? Я бы скорее поверил, что ты готовился сбежать с ними с его помощью. Личные мотивы?»

- Вас что-то связывает с Поттером, кроме обоюдной выгоды, - ткнул он пальцем в небо; кажется, попал.

Малфой слегка вздрогнул, но тут же справился с собой. Ему еще не хватало опыта, но со временем из него вырастет достойный политик.

- Наши отношения не играют роли.

- Но они существуют?

- Но не играют роли, - уперся Малфой.

Ну надо же, вот удивительно, слизеринец и гриффиндорец. Теоретически, он мог бы использовать Поттера, действительно выманить, но делает ставку совсем на другое… Или игра тоньше? Или он подсовывает очевидный план - Поттер в роли приманки, - чтобы пойти за той стороной, которая перевесит? Не надеется же он, что Тот-Кого-Не-Называют действительно отпустит их на все четыре стороны?

Бэйли не знал и не мог знать глубину и изворотливость этого ума. Слизеринец. Непредсказуемый.

Внезапно совсем другая догадка призрачно связала ниточки совсем в другом месте. Это же подростки, одержимые гормонами, так?

- Поттер и девочка Уизли - их тоже что-то связывало, так ведь?

Драко, насторожившись, кивнул.

- Она могла сбежать, узнав о том, что он ей изменяет?

Малфой задумался, но, вспомнив горящие глаза Джинни, так напоминавшие ему тетушку, ее агрессивные повадки, слухи об ее ревности и дуэлях с другими девушками за Поттера…

- Да, - просто отозвался он.

Бэйли кивнул, удовлетворенный. Значит, он правильно понял природу этих отношений.

Подростки? Да. Но слабые звенья? Нет.

Просто война дает даже подросткам превращать свою бурю гормонов из простых потасовок, подножек и ссор в серьезные битвы.

Оставалось обсудить это со всеми и понять, как действовать дальше, а пока следовало вернуть Малфоя в лоно факультета.

- Еще кое-что, - неловко начал Драко, подняв глаза у Подземелий, куда Бэйли его проводил. - Старшие курсы… обстановка не очень хорошая. Их нужно чем-то занять.

- Чем?

- Не знаю, но нужно, - Драко вздохнул. - И мне надо им как-то объяснить свое отсутствие.

- Занять… - Бэйли задумался. - Что слизеринцы умеют лучше всего? Кроме построения интриг, конечно.

Малфой усмехнулся на секунду.

- Держаться вместе. Молчать. Зелья варить.

- Ну, сам и ответил, - Роберт кое-что прикинул. - Я скажу директрисе. Слагхорну нужна помощь, а ваш Снейп пропал… Кстати, молчи о письме. Оно сыграло совсем другую роль, создало иллюзию, что жив Дамблдор. Скажи, что тебя допрашивали мы, авроры, даже с сывороткой правды.

- Но ведь я вам тогда что-то выдал? - сообразил Драко.

- Конечно, - серьезно кивнул Бэйли, - а это значит, что вы под двойным надзором и никто вас не выпустит. Ясно?

- Неплохо, - пробормотал Малфой, понуро спускаясь в собственную гостиную.

Врать не привыкать. Только бы у Поттера все получилось. Письмо осталось у Бэйли, но камень на шее никуда не исчез.

Может, у них еще есть шанс.

***

Лунная ночь воняла морозной тоской, от дыхания шел пар. Открытое место - плохое место, к тому же, он совсем один с этой луной. Лес, надо сбежать в лес, но это - плохой лес, оттуда несет смертью и терпким мускусом волков, крупных, ненастоящих. От скал на той стороне воняло чем-то вроде людей, только значительно больше, а от озера - нехорошей рыбой.

Это плохо, он один и в какой-то ловушке.

Где был свет, суетились люди, люди - это беспокойство и опасность.

У луны было щербатое лицо уродины, греющейся в тени признанной красавицы. Иногда она почти подыхала от своего горя, истончаясь в месяц. Сейчас она была почти круглобока, и отчего-то причиняла неимоверную тоску.

Кто-то ушел. Кто-то важный и близкий покинул его. Он хотел выразить тоску плачем, ведь он был совсем один, но не смог - получился лишь какой-то скулеж. Он еще слаб.

Гарри сел на кровати в медпункте, мокрый как мышь. Покусанная луна глядела прямиком в окно, и желание расплакаться никуда не ушло, лишь усиливаясь. На секунду ему показалось, что ее свет серебрится на запястье, но это быстро прошло. Он проглотил слезы, вспоминая, как здесь очутился.

Ад продолжался долго, пока он пытался поддержать семью Уизли, пока топтал свою совесть, глядя в глаза Фреду и Джорджу, ни на секунду не верившим в его вину. Потом они ушли готовить могилу, а МакГонагалл о чем-то его спрашивала, а он кричал, что виноват во всем, и они вдвоем с Помфри держали его, вливая какое-то зелье, снотворное, конечно.

Забыть о Джинни, о похоронах, как о страшном сне. У него есть дело, последнее дело, после которого уже ничто не будет иметь значение. Он встряхнул головой и вдруг фыркнул, почуяв запах лекарств так явно, будто они стояли под носом. Обоняние обострилось, сны стали более явными.

Нужно постараться сделать то, что написано в книге, очистить сознание и дать волю тому, что шевелилось внутри.

Почему оно появилось сейчас, почему не раньше? Книга приводила истории анимагов и пространно рассуждала о том, что движущей силой может послужить некое значимое событие, но для ребенка и для взрослого это разные вещи, так что читатель сам себе хозяин. Гарри прислушался к своему дыханию (очищать сознание он так и не научился, как Снейп его ни учил, раз за разом терзая) и ощутил отчетливую тягу неясного происхождения. Это нечто не хотело находиться в замке, как, в общем-то, и любое животное.

Он напряг всю волю, чтобы осмыслить его, осознать и исполнить его желание. Мысли возвращались к смерти Джинни, к вине, к будущей смерти, хотелось чего-то неопределенного, но чего…

Полчаса бесплодных попыток так его измотали, что он снова провалился в сон. На сей раз ему не снилось ничего.

***

Панси обняла его крепко, не по-женски, слабо улыбнулась и… выдала такую пощечину, что голова мотнулась вправо и пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть.

- Ублюдок! Где ты шлялся?! - прошипела она.

К ее чести, это было уже после того, как все задали ему сто вопросов, после того, как Винс и Грег крепко стиснули его в объятьях, как Тед и Тимоти выразили искренний ужас тем фактом, что их запрут и что он выдал что-то, после того, как Драко соврал, что ему выпоили сыворотку правды, и у него не было выбора, после того, как Милли и Трейси ему посочувствовали, а Триш зачем-то спросила, не имеет ли поттеровская гвардия отношения к этой истории. Все это время Панси сидела в кресле и наблюдала, лишь позже, когда все разошлись, молча указала ему на чулан, тщательно заперла дверь, поставила двойную антипрослушку и… высказалась.