====== ГЛАВА 10. ======

Шутка Невилла разрядила атмосферу и дальше разговор потек обо всем и ни о чем. Правда, ненадолго – Гарри все чаще закрывал глаза и проваливался в дрему. После третьего раза все дружно засобирались по домам под недвусмысленным взглядом зельевара. Оставшись один, Снейп подошел к мужу накрыть того пледом и увидел полностью осмысленный взгляд без всяких следов сна. – Поттер, и зачем тебе понадобился этот спектакль? – ворчливо спросил Северус. – Не хотел всех видеть, так незачем было приглашать. – Почему не хотел? Хотел. Просто, я и правда устал, но не до такой степени, чтобы отрубаться при всех. И потом… Мне через несколько дней на работу, а там у меня целая орава великовозрастных балбесов, за которыми глаз да глаз нужен. И ни минуты продыха. Вот я и пользуюсь моментом. – Тогда объясни мне, что там за история с василиском? – Помнишь, второй курс? Гермиона тогда сумела понять, что «гуляет» по коридорам школы, но не успела сказать нам. Мы нашли клочок бумаги у нее в кулаке, так и узнали. Потом как раз пропала Джинни и выбора у меня не осталось. Хотя… Знаешь, все же, недостатки воспитания сказываются при любом уме. Одно дело – понимать, и совсем другое – чувствовать. Я знал, что это дело взрослых, но промывка мозгов, что раз за разом устраивал мне директор, сделала свое дело. Я полез за этой дурой в Тайную Комнату. – Двенадцать лет. Поттер, как же ты выжил? – Сам не знаю. Но вопросов потом у меня возникло… – Каких? – Тогда, на пятом курсе, когда директор исчез при помощи Фоукса… Помнишь? – Это было эффектно. – Северус, если Фоукс может выдержать вес двух подростков или одного взрослого мужчины…, если он может прилететь туда, не знаю куда, то почему?! – …? – Фоукс тогда прилетел ко мне. Только потому, что он выклевал глаза василиску, я смог потрепыхаться. Но, Северус… Почему он не принес директора? Почему он прилетел только со Шляпой, из которой я вытащил меч Гриффиндора? – Подожди, ты говоришь…. – Директор послал своего феникса со Шляпой и мечом, но остался сидеть и ждать результатов. Вот так-то. А василиск... Это было года через три после войны, я как раз закончил обучение на аврора и вспомнил о туше. Мне ничего не стоило навешать Макгонагалл лапши на уши по поводу ностальгии и желании побродить по школе. Остальное было просто. Бездонный мешок, купленный у гоблинов за немаленькую сумму, хотя, как я туда этого василиска запихивал!!! Думал, с него вся чешуя облезет от моих матов. Потом этот мешок вытряхнули в специально арендованном сейфе, и гоблины же разделали его по всем правилам. Хотя заплатить им за это пришлось немало. Правда, они были согласны взять вдвое меньше, но – частями самого василиска, однако денег у меня было много, а василиска – мало. Так что я предпочел расстаться с галеонами. Ну, и с тех пор продаю его помаленьку. Я тогда вовремя успел: мы с Роном уже были в ссоре, когда он буквально через неделю явился ко мне с претензиями – почему я захапал тушу себе и не отдал ему его законную половину? Я тогда чуть мимо стула не сел. Шел спасать его сестру я. Сражался с василиском тоже я. Убил его я. Так почему я должен был отдавать половину своей добычи ему? Собственно, это еще один вопрос, почему мы перестали общаться – его жадность. – Я не перестаю тебе удивляться. У тебя есть все – ум, деньги, понимание ситуации… Но твои действия, твоя импульсивность, что вредит прежде всего самому тебе… – Северус, я тебе уже сказал – есть разум, а есть – чувства. И они редко когда совпадают. Если ты о Сириусе сейчас… Ответь мне на один вопрос: был ли в твоей жизни человек, который олицетворял собой все твои мечты? – Такой человек был. – Сириус… Понимаешь, я четко знал и понимал, что он из себя представляет. Большой ребенок, который так никогда и не вырос. В чьем мире смерть бывает только понарошку, и где враги – это всегда Зло и Тьма, а друзья – Добро и Свет. Он не научился видеть полутонов и идти на компромиссы. Но для меня он был именно что мечтой. – Какой? Потому что я абсолютно не понимаю, что он мог дать тебе. – Мог. При всех его недостатках он мог дать мне то, чего я жаждал всем сердцем и всей душой. Дом. Семью. То, чего у меня не было. И когда мне показали его в Отделе Тайн… Я кинулся спасать не человека. Я бросился спасать свое будущее. Да, я понимал, что это полная глупость, но потерять шанс вырваться от Дурслей, от вечного голода, оскорблений, криков, унижений, разговоров о том, что родители были алкоголиками, что я урод и ненормальный… от побоев…Не так, что бы совсем уж сильных, но регулярных… Это было выше моих сил. Результат тебе известен. – После наших «уроков» окклюменции я предполагал что-то подобное, но не в таких масштабах. Альбус, Альбус… Что же в твоем понимании значило «всеобщее благо», если ты поступал с доверяющими тебе людьми так? Гарри ничего не ответил на вопрос. Не потому, что не знал как, а потому – что спал. На этот раз без малейшего притворства: все же, слишком мало времени прошло после того дня, едва не ставшего для него последним. Поэтому, все же накрыв спящего пледом, как и собирался до разговора, Северус еще немного посидел рядом, внимательно разглядывая Поттера. Кто бы мог подумать, что насмешница-судьба соединит его жизнь с тем, кого он никогда бы не предположил в качестве спутника жизни, и с кем ему оказалось удивительно комфортно сосуществовать рядом, невзирая на общее прошлое, дурацкие привычки мужа, его не менее дурных друзей и абсолютно противоположные характеры? Впрочем, прошло только неполных пять месяцев, впереди еще семь и один день. Пока рано загадывать. А где-то на грани разума встрепенулась надежда: хоть бы ничего не случилось, и все осталось так, как идет! * * * Довольный жизнью, Гарри шел по коридору к тому помещению, где обычно коротали время дежурные по группе. Беззаботно улыбаясь, он прокручивал в памяти эти дни отдыха. Выигранный такой ценой разговор оказался не так уж для него и сложен. Только вот, впервые за долгие годы ему пришлось признаться самому себе в истинных причинах такой привязанности к Блэку. А заодно уж, и почему ему постоянно приходилось давить в себе чувство какой-то брезгливой жалости к Люпину. Но это дела прошлые, а нынешние вот они – ему удивительно тепло и уютно с тем, кто был самым страшным его кошмаром на протяжении семи лет. А еще – толпа неизвестно над чем гогочущих, как кони, подчиненных. И причина должна быть выдающаяся, если смех слышен на весь коридор при плотно закрытых дверях. Мучимый неистребимым любопытством, Гарри проверил вход на сигнальные чары (молодцы, парни! Не забывают про осторожность!), осторожно «раздвинул» линии, приоткрыл дверь буквально полсантиметра и прислушался. И чем больше слушал, тем стремительнее покидало его то радужное настроение, с которым он сегодня вышел на работу. – Всем добрррого утррра! Все, кто находился в комнате, вздрогнули от неожиданности: картинно оперевшись на косяк, в проеме двери стоял Глава ОБРа и ласково-ласково так улыбался. И от этой улыбки бывалым бойцам становилось жутковато. Как он так незаметно сумел зайти при поставленной сигналке?! Но сумасшедших, рискнувших задать Поттеру этот вопрос, не нашлось. – Итак, что я вижу? Пока ваш шеф болеет, вы, вместо того, чтобы тренироваться, сидите здесь, и смеетесь неизвестно над чем так, что вас слышно на весь коридор. Что, расслабились в мое отсутствие? Ну, ничего, родные мои, ничего. Я теперь на ногах, полностью здоров, так что, раз уж у нас пока нет вызовов, я за вас возьмусь вплотную. Кто у нас сегодня дежурные? Вот они и остаются на дежурстве, а остальные – на выход, пожалуйста! КОНЕЦ РАБОЧЕГО ДНЯ. Шумные, веселые, энергичные, сильные, видные… Все это любые служащие Министерства могли сказать про парней из ОБРа. А что? Где хоть слово неправды? Но сейчас ни у кого бы не повернулся язык сказать о них эти слова. Мокрые, жалкие, едва плетущиеся – вот на что были они похожи после тренировки, устроенной им Поттером. В полном молчании, и сопровождающей их гробовой тишине, они доплелись до своей комнаты и расползлись по всем горизонтальным поверхностям, способных выдержать их вес. – Кто-нибудь, убейте меня… – удивительно подвижный, Попрыгунчик сейчас был похож на выжатую медузу. – Ну что за соплохвост его ужалил? – В маггловской психологии это называется сексуальная неудовлетворенность, – мрачно пробурчал Финниганн. – Ты что, хочешь сказать, что Снейп его плохо… э-э-э, удовлетворяет?! И он из-за этого такой злой?! – Пиноккио ради этого вопроса даже смог приподнять голову с подлокотника кресла. – Так давайте отловим его, напоим возбуждающим и запрем в одной комнате! А там, глядишь, опять спокойные деньки наступят! – почти мечтательно закончил излагать он свой «план». – Слу-у-ушайте, классная идея! Леро, ты придумал, тебе и карты в руки. Действуй! Но запомни – если нас и завтра погонят на тренировку, то этим зельем мы напоим тебя, и запрем в одной комнате… Народ, а с кем? – С Малфоем! – Да ну, это несерьезно. Хоть со старшим, хоть с младшим не откажутся провести ночь многие. Да и какое это наказание? – Тогда… тогда… О! Знаю! С Гойлом или Креббом! Любым. – С Уизли. Роном или Джиневрой. – О-о-о! Ну что, слышал? – Народ, да вы что, совсем рехнулись?! Вы себе это как представляете? Я отлавливаю Снейпа, и силком вливаю в него зелье? – Тогда помалкивай, и молись всем богам, чтобы то, из-за чего шеф на стенку лезет, быстрее прошло! Иначе… Иначе нам всем стоит подумать, как жить дальше будем… Несладко… * * * Снейп был уже дома, и спокойно сидел в гостиной, читая новый выпуск «Вестник Зельевара», когда в дом разъяренной хвосторогой влетел его муж. Еще утром аккуратная косичка теперь была похожа на помело, мантия была пропыленной, пропахшей потом, кое-где в подпаленных дырах, а сам Поттер сжимал-разжимал кулаки и обводил пространство вокруг себя взглядом маньяка. – Поттер? На тебя что, опять кто-то напал? – Напа-а-а-а-ал? О, не-е-ет, Северус-с-с. Не напал. Мы всего лишь провели усиленную тренировку с парнями. Оказывается, они разленились, раз у них находится время… Ничего, я ими займусь. Я ими ТАК займусь! – В таком случае иди, прими душ и переоденься, а то на тебя не только смотреть не хочется, но и обонять. – Не хочется, говоришь? Хорошо, я ушел принимать душ и переодеваться, раз тебя так оскорбляет мой внешний вид. – Поттер, меня всегда поражала твоя способность делать абсолютно противоположные выводы из, казалось бы, полностью понятных фраз. Я. Тебя. Не. Оскорбил. На твоей мантии столько пыли, что песок на зубах скрипит, и пахнет, даже воняет, от тебя так, что создается ощущение конюшни. – Ну, что ты, Северус! Конечно-конечно! Я очень-очень постараюсь не оскорблять твое чувство прекрасного! Ты же в нем эксперт! Сей же момент ушел приводить себя в порядок. И громко топая, Гарри поднялся по лестнице. Когда наверху сердито хлопнули дверью комнаты, Снейп со вздохом аккуратно закрыл журнал, положил на столик рядом, и с еще одним вздохом откинул голову на спинку кресла, закрыв глаза. Судя по всему, в Аврорате что-то случилось. Причем, это что-то напрямую касалось самого Поттера, и это что-то настолько вывело его мужа из себя, что стоило ожидать неприятностей и дома. Но это же Поттер… А значит… ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ И ОДНА НЕДЕЛЯ ПОСЛЕ РЕГИСТРАЦИИ БРАКА. Снейп никак не мог понять, в чем дело. Он даже навел справки среди знакомых: что произошло. Однако ничего особенного не услышал. Покушений не было, каких-либо кадровых перестановок – тоже. Поттер каждый день гоняет свою команду на тренировках, вызовов опять нет, выборы Министра еще не скоро, все, как всегда. Однако, напряженный оскал, который муженек стал называть улыбкой, никуда не делся, как и маниакальный блеск в зеленых глазах. Значит, это что-то настолько обыденное, что знают все, не придавая значения, но при этом настолько взбесившее супруга, что от него можно ожидать любой глупости. Именно с такими мыслями Снейп шел в Отдел Патентов, договариваться о мелочах своего детища: зелья мужской беременности. Патент был уже на руках, но еще оставались кое-какие мелочи, требующие согласования. В принципе, ничего такого. Снейп просто говорил, а служащие Отдела кивали головой, соглашаясь и записывая его рекомендации. Пока все присутствующие как-то разом не начали напоминать собой гриффиндорцев на первом уроке зелий: вытаращенные глаза, открытый рот и вываливающиеся из рук предметы. Незаметно приготовив палочку, которую мужчина по старой привычке носил в наручных ножнах, он постарался понять, что именно могло вызвать такую реакцию абсолютно у всех, находящихся в помещении, но при этом не затронуть его. Аналитический ум очень быстро вывел одну закономерность: все, кто сейчас изображал из себя Лонгботтома, смотрели на него. А быстрый взгляд, которым он себя окинул, показал и причину: его темно-темно-зеленая, сшитая на заказ за пятьдесят галеонов мантия из тончайшей шерсти, одна из самых любимых, была сейчас похожа на клумбу. По подолу и обшлагам «цвели» огромные белые ромашки с солнечно-желтой сердцевиной. А вокруг гематитовых пуговиц пышным венком распускались крохотные бутончики роз всех цветов радуги. Два шага к зеркалу на стене и… За спиной отразились сверкающие глаза записных сплетников, уже готовых сорваться с места и разнести вести о произошедшем по всему Министерству. – Поттер… Если хочешь получить цветы, не обязательно намекать мне ТАК! Мог сказать и языком! После этой фразы, сказанной нарочито громко, в комнате послышалось несколько вздохов, а глаза у некоторых открылись настолько широко, что сквозь раздражение пробилось любопытство: вылезут из орбит, или нет?