-А-а, "трупова сожительница" стало быть! - ухмыльнулся Виктор.

Ее "морда лица" не выдавала никаких эмоций, кроме желания выпить в связи с неожиданно появившимся поводом.

-Скажи своим корешам, чтобы не расходились. Мне понадобится еще один свидетель и пара понятых.

Виктор осмотрел труп, затем схватив его "за грудки", слегка приподнял его торс, заглядывая под него. При этом тело жмурика издав характерный звук, "испустило дух", от чего воздухе распространился тухлый запах. Оставив тело в покое, Виктор отошел в сторону и огляделся. Не увидев во дворе ничего стоящего внимания, прошел в дом. В помещении дома, давно не убираемом и не мытом кругом громоздился разнообразный старый хлам и мусор. По углам стояла, старая поломанная мебель, валялись пустые бутылки, окурки и коробки из-под сигарет. Всюду были разбросаны объедки и прочий мелкий сор. В доме сильно воняло мочой и гниющим мусором, из-за чего Виктор поспешил выйти наружу, на свежий воздух. Пока он был в доме, часть алкобратства исчезла.

Виктор присел на ступеньки и, достав бланк объяснения, положив планшетку на колени, приготовился писать. Со слов сожительницы получалось, что Белов А.Н при жизни был хроническим алкоголиком, детей не имел, нигде не работал, кроме того страдал эпилепсией, за что получал пенсию. Из-за его пенсии вокруг него всегда крутилось много местных алкоголиков, так как он имел, пусть и небольшой, но постоянный халявный источник доходов. Прошлой ночью (примерно в час ночи) с ним случился очередной приступ эпилепсии. Вызвали "скорую". Те осмотрели его, что-то вкололи ему в задницу и уехали. Около шести утра он попросил принести ему "опохмелиться". Сожительница поднесла ему, после чего опять завалилась спать. Примерно через полчаса она вышла во двор по нужде и обнаружила Белова лежащего во дворе без признаков жизни.

Записав объяснение, Виктор попросил "трупову сожительницу" прочитать написанное, написать внизу под текстом: "с моих слов записано верно, мною прочитано" и поставить подпись. Виктор подозвал стоявшего поблизости алкоголика и после нескольких расспросов выяснил, что тот ничего нового дополнить не может, его рассказ в общих чертах повторял сказанное сожительницей. Выяснив его анкетные данные, Виктор составил второе объяснение с его слов, попросил прочитать и подписать под текстом, что объяснение им прочитано и расписаться.

Достав из планшетки протокол осмотра места происшествия, заполнив установочные графы, вписав в качестве понятых пару стоявших рядом алкоголиков, Виктор приступил к описанию двора. Закончив самую длинную и нудную часть описания, отметил: "...был осмотрен труп славянской внешности, лежащий в естественной позе, лицом вверх, ноги вытянуты в сторону веранды. При визуальном осмотре трупа видимых телесных повреждений не выявлено. Следов борьбы, крови во дворе и помещении дома не обнаружено..."

-Ну вот и все! - Воскликнул Виктор - Вот вам направление в морг, повезете труп сами.

-Как, а вы его не отвезете?

-Нет, наша обязанность отвозить только криминальные трупы и бесхозные. Ищите родственников, пусть хлопочут. Когда надо будет жилье делить, ведь сразу налетят, как воронье на падаль, отбою от них не будет. На крайняк позвоните в "Медэкспресс" они за умеренную плату и подберут его, и погрузят, и в морг отвезут. А пока прощувайте, не забывайте, если чего надо обращайтесь!..

Спрятав исписанные листы в планшетку, Виктор направился к выходу. Около калитки он еще раз оглянулся. Местная алкобратия - стоявшие во дворе алкоголики - выглядели как-то особенно грустно и сиротливо. Потеряв своего алкобрата с пенсией, они лишились хоть и небольшого, но стабильного источника финансирования своих регулярных попоек.

Вот так вот местный алкоголик, - жил как свинья и помер как свинья - не сделав ничего полезного, не оставив в этом мире ни детей, ни каких-либо других следов своего пребывания... Только груда пустых бутылок и разлагающееся тело. Что жил - что не жил, - зря только небо коптил, да землю засирал...

Выйдя с территории частного сектора, Виктор прошел наискосок через дворы новых девятиэтажек и вскоре приблизился к крыльцу родного "опопчика". Открыв дверь, он прошел вовнутрь, положил на стол планшетку, скинул бушлат и фуражку и вернулся на крыльцо.

Стоял один из тех последних солнечных дней поздней осени. Было довольно тепло, в воздухе чувствовалась бодрящая влага. Настроение было бодрое, срочной работы не было, можно было немного расслабиться. В лицо дыхнул свежий осенний ветер. Виктор достал портсигар, зажигалку и закурил...

* * *

16.11.2007г. Пятница.

Пятница - долгожданный конец трудовой недели. На этой неделе Виктор дежурил в опергруппе, из-за чего у него опять стали накапливаться неисполненные материалы. Год или два назад вышел какой-то приказ о запрете привлекать участковых на суточные дежурства в опергруппы. В связи с этим их ставили в опергруппы только на дневное время, как правило, до девяти или до десяти часов вечера, а утром, на следующий день должны были явиться на службу в обычном режиме. Таким образом, дежурный участковый, потеряв весь день (точнее 14 часов рабочего и личного времени) на дежурстве не получал ни каких компенсаций или хотя бы "отсыпного", как другие сотрудники, задействованные в опергруппе на сутки.

Сегодня в жизни участковых намечался еще один, самый знаменательный после "Дня милиции" день - "День участковых". Сам праздник вообще-то отмечается 17 ноября, то есть ровно через неделю после "Дня милиции", но в этом году он попал на субботу, поэтому все праздничные мероприятия намечались шестнадцатого. Как обычно утром было торжественное заседание. Особо отличившихся высокими показателями, а так же "блатных" - родственников всевозможных начальников или их хороших знакомых поощрили премиями и почетными грамотами. Остальным просто сказали что они, в принципе тоже "ничего", но должны больше стараться. Начальники подразделений и их представители выступили с поздравлениями службе участковых, которые прозвучали в основном слишком формально и заурядно.

После "торжественного", участковые разошлись по своим делам, договорившись собраться в 18.00 на четвертом опорном. Сегодня, по причине праздника совещание в 17.00 не проводили. Ребята заранее скинулись по сотне и, как обычно заслали гонцов в магазин. На этот раз собирались более тесным коллективом, на опорном пункте, удаленном от центральных улиц, никто из начальства кроме Ромки Никонова приехать не обещали.

К вечеру, на четвертом опорном, большая часть отдела участковых собралась. Ребята сдвинули столы, накрыли их бракованными отказными постановлениями, в избытке сваленными рядом с компьютером и стали расставлять пластиковую посуду. Вскоре привезли закусочную снедь, выпивку и запивку, а так же газировку для непьющих (были и такие в коллективе участковых). Когда все было нарезано и разложено по тарелкам, все поднялись, Ромка Никонов сказал краткую, но содержательную напутственную речь, которую следовало считать тостом, и все дружно сдвинули пластиковые одноразовые стаканы. После непродолжительного шуршания, стаканы "опрокинули", запили и закусили.

Мерно потекли застольные беседы. Участковые сгруппировались небольшими кучками, кто с кем больше всего корешился. Периодически говорили тосты, спорили, выходили покурить. Сегодня коллектив был небольшой, дружный. Можно было расслабиться, так что Виктор, сидевший рядом с Виталиком, не пытался отлынивать от спиртного и с каждым часом пьянел все сильнее.

Некоторые постепенно уходили, после полуночи, как обычно, остались только горстка самых "стойких". Когда выпивка кончилась, а почти вся закуска была съедена, оставшиеся друзья слегка прибрались в кабинете и тоже покинули опорный. Вернувшись на опорный, Виктор выпил, сколько мог воды, чтобы быстрее очистить организм от алкоголя, закрыл входную дверь и, пройдя в "будуар" рухнул на диван...