====== Часть 4. Глава 15. ======

Занятия должны были начаться через минут сорок, когда двери Большого зала распахнулись, впуская видение, закутанное в небесно-голубой бархат и белоснежные пушистые меха, больше напоминающие облако, нежели что-то земное. Замерев в дверном проеме, как в раме картины, видение переступило порог, став леди Малфой. Прекрасной блондинкой с глазами синими и холодными, как зимнее небо вечером. Не обращая ни на кого внимания, она прошла к столу Слизерина. Остановившись рядом с сыном, она сжала его подбородок холеными пальцами, и стала поворачивать в разные стороны, разглядывая тоненькую ниточку шрама. И все – молча. Разглядев все, что хотела, она двинулась к столу преподавателей, откуда за ней, как за тикающей бомбой, следили двое мужчин. Остановившись напротив, она, по-прежнему не говоря ни слова, кивнула в сторону дверей. Не дожидаясь какой-либо реакции, женщина зашагала к выходу. Опять остановившись в проеме, она оглянулась, и недоуменно приподняла бровь, видя, что зельевар и муж не сдвинулись с места. После чего перевела взгляд на сына и приподняла уже вторую бровь, видя, что и он не сдвинулся с места. Весь зал в полной тишине наблюдал за этой семейной «разборкой». – Люциус, вы что, не поставили свою супругу в известность о несчастном случае?! – леди Лонгботтом прижала руку к груди. – Я думал рассказать ей сегодня, – лорд Малфой практически оправдывался. Как же ему не хотелось идти разбираться с Нарциссой! Женщина была в бешенстве, а это было куда страшнее, чем вспышки его золовки: если темперамент старшей сестры Блэк заставлял ту вспыхивать, как порох, и так же быстро перегорать, то ярость его жены тлела долго. Но когда вспыхивала… Судя по дернувшемуся горлу партнера, Северус так же знал эту особенность леди Малфой, и не питал никаких иллюзий по поводу ожидавшегося разговора. Хотя, явившись вот так вот в зал, она определенно перегибала палку. Их положение не позволяло сразу вскочить и броситься за ней вслед, Впрочем, выручил Северус. – Простите, господа, у нас гости, я предложу леди свои апартаменты для отдыха, – и он покинул зал. Дав шанс Люциусу выдержать лицо. И не дать шанса сплетням о «подкаблучности Малфоя», но после трапезы они все ожидали крайне неприятного разговора. Однако уже через несколько минут, достаточных для паузы лорд Малфой и его сын присоединились к ушедшим. Вот так и вышло, что в подземелья сейчас направлялась процессия из четырех человек: впереди величественно плыла леди Малфой, а в некотором отдалении за ней, печатая шаг, как приговоренные к эшафоту, следовали ее супруг, партнер супруга и сын, который был виноват не меньше чем старшие мужчины. Остановившись возле двери в личные покои зельевара, она подождала, пока Северус паролем откроет перед ней дверь, и, все так же молча, вошла. Пройдя к одинокому креслу, она сначала долго усаживалась на нем, расправляя складки своего одеяния наиболее красиво, и только когда результат ее удовлетворил, указала мужчинам на диван напротив, а сыну, на ковер у своих ног. Тем ничего не оставалось делать, кроме как выполнить молчаливый приказ. Когда все заняли указанные места, она еще раз обратила свое внимание на состояние сына. Только как же отличался этот раз от того, что было в Зале! Мягкие ласкающие движения пальцев, нахмуренные брови и прикушенная губа показывали не высокомерную бесчувственную аристократку, а встревоженную мать. – О, Драко! Сын… Прости меня! Но эти безмозглые мужчины столь бесчувственны, что даже не соизволили поставить меня в известность! Я обо всем произошедшем узнала только из третьих рук! Дракон мой…! Твой крестный обязательно найдет способ убрать это! Не так ли, Северус? – от нежной вопросительной улыбки, адресованной в их сторону, у сидящих на диване на спине выступил ледяной пот. – Безусловно, Нарцисса. Я уже прилагаю к этому все силы, – склонил голову Снейп. – Люциус, я полагаю, ты так расстроился, что только поэтому не поставил меня в известность, о случившемся с нашим сыном, и о твоих планах напоить его Сывороткой правды? – Нарцисса, это мужские дела, – Малфой изо всех сил старался сохранить лицо и самообладание. Сейчас он боялся своей хрупкой жены куда больше, чем Темного Господина. – Драко влез во взрослые дела, пытаясь плести интриги за спиной семьи. С ним поступили гораздо мягче, чем со мной поступил бы мой отец. Я всего лишь напоил его Веритасерумом, а не стал добиваться ответов более жесткими способами. Он знал, на что шел, когда связывался с Голосом. Так что не стоит обвинять меня, тем более что этот несчастный случай косвенная вина самого Драко. – Люциус, ты пытаешься мне сказать, что не чувствуешь за собой никакой вины? Что Драко сам во всем виноват? – Нарси, он ведет взрослые игры. Соответственно, и отношение к нему теперь будет как к взрослому. Со всеми вытекающими, – а вот Снейп благоразумно помалкивал. – Драко, – женщина вернулась к безмолвному сыну. – Насколько серьезна та каша, в которую ты влез? И можешь ли ты покинуть ее с минимальным ущербом для себя? – Могу. Меня отпустят без вопросов и условий. – Тогда что тебя там держит? – Он. Я не смогу без него. Он как часть меня, моя самая лучшая часть, без которой мне никогда не быть целым. Он как я… Мне порой хочется сжать его горло и трясти, трясти, трясти, пока я не вытрясу из него всю дурь! Но это моя дурь! Он мне нужен именно такой! Он мне нужен любым… – поник блондин. – Я так долго его искал… так долго ждал и верил, что мы найдем друг друга… Не заставляйте меня выбирать между вами… Опершись на подлокотник одной рукой, а второй перебирая пряди волос сына, Нарцисса закрыла глаза, пытаясь справиться с печалью, сменившей гнев. Слухи, дошедшие до нее, оказались правдой. Сын действительно нашел своего магического партнера, и теперь центром его жизни стал кто-то другой, а не они. Ее мальчик вырос, а они и не заметили. – А он…? ТЫ так же дорог ему, как он тебе? – она соскользнула на пол, вглядываясь в такие взрослые сейчас глаза своего ребенка. – Да, мама. Он сделает для меня все. Все-все-все, и даже немного больше. Я уверен в нем, уверен даже больше, чем в самом себе. Не бойся за меня. Он меня никогда не обидит, и никогда не причинит мне зла, – Драко обхватил руками кисти матери и поцеловал их. – Что ж, – Нарцисса глубоко вздохнула, прогоняя набежавшие слезы. – Тогда, тебе пора на занятия, мой Дракон. А у меня есть пара слов для твоих папочки и крестного… – Э, мама… Они ни в чем не виноваты, – встревожился подросток, на памяти которого мать два раза выходила из себя. Ему ну, оч-ч-чень не хотелось стать свидетелем третьего. – Ну, раз не виноваты, то и убивать их я не буду, – слыша эти слова, и видя, что гроза миновала, Северус и Малфой расслабились, и именно в этот момент раздалось два заклинания: – Приапус! Потенус регрессо! – все произошло настолько стремительно и внезапно, что мужчины не успели защититься. – Я сказала, что не буду убивать. Про отмену наказания не было ни слова! Заклинание вступит в силу через двенадцать часов, и пропадет еще через двенадцать. Пытаться снять можете даже не стараться, Блэки знали толк в наказаниях! И скажите спасибо, что я вас еще пощадила, и укоротила его до половины суток! – угрожающе предупредила она, видя гнев мужчин. Увы, но они оба слишком хорошо знали леди. Как-никак, знакомы они давно. И последние слова были не пустой угрозой. В зал они успели вернуться, когда медлившие до последнего ученики, жаждущие узнать, чем закончится этот разговор, начали расходиться на уроки. Вошедшие немедленно подверглись пристальному рассматриванию, в поисках каких-либо следов. К разочарованию публики, ничего обнаружить не удалось. Мужчины остановились возле стола преподавателей, а женщина процокала каблуками почти до порога, когда всплеснула руками и вернулась обратно. – О, Люциус! Прости! Но я так переживала, что право слово, немудрено, что забыла! Вот, – и с милой улыбкой протянула свернутый в трубочку пергамент, извлеченный ею из муфты, полностью сливающейся с мехом накидки. Не без оснований полагая, что это часть мести разгневанной супруги, лорд молча спрятал свиток в складках мантии, даже не задав вопрос, что это. Задержавшиеся в зале разочарованно вздохнули: Малфои умели хранить тайны, так что о свитке можно было смело забыть. О свитке. Но не о леди Малфой. – Понимаешь, я больше не в силах переживать за вас всех, поэтому с сегодняшнего дня ты свободный человек. Это бумаги о разводе. Поздравляю со свободой, я больше не буду препятствовать тебе в поисках личного счастья! * * * Опоздавших на уроки в тот день было больше половины школы. К вечеру совятня практически опустела. А среди магической аристократии начались лихорадочные поиски подходящего члена семьи для брачного предложения лорду Малфою и его партнеру, Мастеру Зелий Северусу Снейпу, которые сегодня, совершенно неожиданно для себя, оказались на брачном рынке. Причем благодаря леди Малфой, фактически на его витрине. Но этим двоим не было до этого дела. Проклятье теперь уже окончательно бывшей леди Малфой вступило в силу. И двенадцать часов Люциус, страдающий от каменной эрекции, не давал покоя своему партнеру, который страдал от совершенно противоположного – полной невозможности возбудиться. Блэки умели наказывать, когда этого хотели. -Люциус, может уже хватит? Я ощущаю себя шлюхой под очередным клиентом в конце смены, – простонал Снейп уже на рассвете. Блондин заскрипел зубами. Он действительно не мог ничего поделать, хоть на стенку лезь! Он и так с трудом выдержал первые два часа этой пытки, просто развлекаясь болтовней у камина и пытаясь этим как-то отвлечься от собственного напряжения. Потом Северус сжалился над его мучениями. Предоставив собственное тело к радости Малфоя. Тут уже ни о какой борьбе за первенство даже речи не шло, потому, как тело зельевара казалось, потеряло всякую возможность получить удовольствие. Если первый мучился от неудовлетворимости, то второй от неудовлетворенности. Ночь была ужасной. Часть ее удалось заглушить зельем сна без сновидений повышенной концентрации, срубившей Люциуса на четыре часа, но потом заклятье перебороло действие зелья, и он вновь стал испытывать все прелести прощального подарка благоверной супруги. Особенно ужасны были последние часы, когда действие заклятья, перед тем как закончиться, казалось, набрало максимальную силу. Снейп уже даже подумал о том, не отплатить ли Нарциссе чем-нибудь вроде этого. У Принцев тоже хватало фамильных гадостей. Хорошо хоть Люциусу было не до того. С одной стороны у него не было уже сил, с другой проклятье не отступало, – Север, прости, самому неприятно ощущать себя похотливым козлом, но я … мм…мог бы просто сопроводить меня в бордель, в конце концов… – и он прерывисто вздохнул. Последнего Снейп ну совсем никак не ожидал. – Дурень. Она же нас двоих связала, так что бордель бы не помог, – он коснулся любовника губами, – что не сделаешь для Малфоя… И Люциус в блаженстве прикрыл глаза, пряча непроизвольно всплывающую довольную, несмотря на общее измождение, улыбку. Однако успел услышать, – Ничего, дорогой, завтра я на тебе отыграюсь.