В ванной погас свет. Значит, Дэзи готовится к выходу.

Миллионы иголочек рассыпались по телу Майка, он распластался на диване в предвкушении. Словно пианист перед ответственным выступлением он разминал пальцы, готовясь к акту соития со своей «жертвой». Гнев ушел. Как же Майкл обожал тетушку Дэзи за возможность извращенного траханья. Но будь проклята эта развратная стерва. Ведь ни кто иной, а именно она научила его получать удовольствие таким необычным способом. Или обладая фантастическим талантом предвидения, рассмотрела в озабоченном, мальчишке гнусные пороки, до поры до времени таящиеся на дне его черной души. И выпустила на свободу злобное чудовище, упиваясь и наслаждаясь своей властью над ним.

Бурная рождественская вечеринка к полночи превратился в не менее бурную пьянку потерявших человеческий облик гостей. Они постепенно расползались по отведенным им комнатам, а то просто, отойдя в ближайший угол, справляли свои физиологические потребности.

Подруга мамаши и по совместительству его крестная Лидия, позабыв где-то в доме нажравшегося в руль мужа, самозабвенно трахалась с красавцем латиносом, адвокатом отчима. Майклу было известно, что курчавый смуглый мачо частенько пользовал и Мэлоди, сливаясь с ней в экстазе на одном их многочисленных диванов, рассованных в каждом укромном углу особняка.

И вот любовник мамаши и ее лучшая подруга, прилично накачавшиеся виски с шампанским, потеряв стеснение и стыд, пристроились в углу открытой террасы ярко освещенной разноцветными фонариками. Майкл, прокравшись следом за охваченной вожделением парочкой, внимательно наблюдал за захватывающим действием.

Сбросив для удобства туфли, задрав подол вечернего платья до вывалившихся из выреза пышных сисек, Лидия широко раскорячилась, высоко закинув согнутую в колене ногу, упиралась пяткой в стену дома. На щиколотке другой ноги болтались спущенные кружевные трусики.

Женщина стонала, хрипела, выкрикивала матерные слова, повизгивала, извиваясь в огромных лапищах своего партнера, придавившего ее к мраморному ограждению и с хорошо отлаженной ритмичностью вгонявшему член между широко раскинутых ног, распаленной до неприличия женщины. Смачные хлюпающие, чмокающие звуки, которые издавали в своем единении снующий туда-сюда покрасневший и блестящий в свете фонариков хуй и, истекающая соками пизда, не могла заглушить музыка, громко играющая в танцевальном зале.

Осмелев, Майкл подошел к увлеченной процессом парочке очень близко и даже ухитрился потрогать теплые бедра крестной, измазанные в липкой жидкости, но тут же получил пинок в грудь. Прервавшись на пару секунд, мачо вытащил свой член и, угрожающе махнув им в сторону Майкла, рявкнул:

— Пошел отсюда щенок.

Майкл попятился, споткнулся об одну из туфель крестной, и шлепнулся на задницу. Довольный проделкой мужик заржал как конь и вернулся к прерванному занятию.

Сидя на полу, Майкл продолжил наблюдать, и внезапно ощутил, как по низу живота растеклось приятное тепло, ширинка легких брюк вздыбилась, мальчишка заерзал, ощущая тянущую боль в паху. Майкл прекрасно знал, что такое эрекция и ненавидел это состояние. Соседские мальчишки рассказывали, как это приятно и балдежно, когда тугая струя спермы вылетает из члена и наступает блаженное облегчение, они даже устраивали соревнование, кто быстрее кончит и дальше «выплюнет». У него же ничего не получалось. Член вставал, твердел, наливался кровью и болел. Чтобы Майкл не делал, как не сжимал свой ноющий хуй, потирая ладонью, суя его между двух кожаных подушек смазанных маслом, ничего не получалось. Напряжение росло, боль усиливалась. Но стоило только вспомнить убитую сестренку, ее тихий вздох и крохотное тельце, укрытое белоснежным одеялом из отверстия на головке члене медленно вытекала мутная жидкость, принося едва уловимое облегчение.

Заскулив, как раненый щенок, Майкл вскочил на ноги и, прикрывая обеими ладонями торчащий член убежал к себе в спальню. Быстро разделся до гола и, встав перед зеркалом с ненавистью смотрел на хуй, прижавшийся к животу, подрагивающий от пульсирующей в нем крови.

— Малыш, что случилось? — раздался за спиной вкрадчивый женский голос.

Заперев дверь, ведущую в коридор, Майкл забыл о раздвижном окне, выходящим на террасу.

— Ничего, — буркнул он, прижимая руки к животу.

— Я же вижу, что ты врешь, — прошептала, улыбаясь тетушка Дззи, задергивая тяжелую штору, — Я могу тебе помочь. Она подошла к Майклу вплотную и наклонилась к нему, чмокая в макушку. Белое гипюровое платье, мягко шелестело в такт ее движениям. Полные груди, едва не выпадали из глубокого выреза. От тетушки сладко пахло фиалками. Майкл вздохнул и уткнулся носом в благоухающую ложбинку между округлых полушарий, пока теплые ладони Дэзи осторожно поглаживали его плечи и спину.

— Ты уже совсем взрослый, — подобрав шуршащие кружевные юбки, Дези опустилась на колени перед Майклом, ухватила его за запястья и развела руки в стороны, — Боже! Бедный мальчик, как же ты давно терпишь, — Дэзи тонким указательным пальчиком легонько касаясь натянутой кожицы, прошлась по торчащему члену, — Это очень вредно, малыш. — Бережно сжав между ладоней налитую кровью плоть, она наклонилась еще ниже и прижалась губами к головке, Майкл дернулся и заскрипел зубами. — Потерпи чуточку, скоро будет очень приятно. У тебя красивый и большой хуй, как у настоящего мужчины. Ты очень вырос и изменился за этот год, что я была в Европе. Потерпи, — Она лизнула блестящую в полумраке спальни головку и начала ввинчиваться кончиком языка в отверстие уретры.

— Аааааа! — не смог удержать стона Майкл, теплая сладостная волна обрушилась на него, колени подогнулись, и он неожиданно подался вперед. Дэзи вздрогнула и цапнула зубами и без того болезненный член.

— Блядь, — заорал Макйл, вцепился тетушке в горло, опрокидывая ее навзничь и падая на нее.

— Тише, не ори,- просипела она, пытаясь разогнуть все сильнее сжимавшие шею неожиданно сильнее пальцы Майкла. — Не души меня, а трахни, трахни маленький сучонок.

Но он молча навалился на нее всем телом, продолжая сжимать руки.

— Ты что с ума сошел? — вскричала Дэзи, Майкл словно очнувшись, вздрогнул, но пальцы не разжал.

— Ну, давай же, сосунок, выеби меня, чего ты ждешь. Ты стал таким красавчиком, — она нетерпеливо ерзала на ковре.

— Я убью тебя, убью, — голос Майкла сорвался на визг, долбясь членом в собранные пышным кольцом белоснежные юбки тетушки, и словно в агонии давил и давил ей на горло. Она, почти теряя сознание от нехватки воздуха, раскинула ноги и буквально наугад махнула рукой, поймав член Майкла и, приподняв бедра, другой рукой надавила мальчишке на поясницу, направляя член во влагалище. Ухнув в горячую влажную глубину, Майкл разжал пальцы и в туже секунду кончил, выплеснув густую застоявшуюся сперму задыхающейся тетке во влагалище, хватая ртом воздух, она исхитрилась поработать внутренними мышцами, доставляя мальчишке несказанное удовольствие.

С того вечера тетушка Дэзи регулярно посещала спальню Майкла, научила его разнообразным штучкам и разрешала ему душить себя. Под ее четким руководством он научился контролировать своих эскапады, вызванные сексуальным напряжением.

Поглощенный воспоминаниями, Майкл не обратил внимания, что яркий свет в гостиной стал приглушенно мягким. Шум воды в ванной сменился на почти неслышную музыку, пианист где-то очень далеко виртуозно перебирал клавиши, извлекая нежные, завораживающие звуки.

— Эй, малыш, — раздался тихий, с сексуальной хрипотцой, голос тетушки.

Подняв голову, Майкл встретился с ней взглядом, прочитав в нем нежность и желание. Она, медленно приближаясь к нему, несла свое тело подобно драгоценной чаше, едва заметно покачиваясь, переступая по мягкому ворсу ковра босыми ногами. Пышные, чуть вьющиеся волосы рассыпались по плечам, достигая поясницы. Белоснежная, в викторианском стиле ночная рубашка, при каждом шаге мягко колыхалась и облепляла ее стройные ноги. Атласные тесемочки, завязанные бантиком, стягивали ткань под горлом и на запястьях, оставляя обнаженными только кисти рук и шею, придав женщине особый порочно-невинный вид. Сквозь легкую полупрозрачную ткань просвечивали тяжелые груди с торчащими сосками и темный треугольник внизу живота. Дэзи принципиально не брила волосы в интимных местах, считая, что ничто так не красит женщину, как естественность. Впрочем, она могла позволить себе такую безделицу. Волоски на лобке у нее были мягкими и шелковистыми. Достаточно было лишь немного их укоротить, придав нужную форму.