- Нелепица, правда? Но я не видела никакой причины для беспокойства! – огрызнулась Джиллиан, – Мертвые не воскресают, – прикрыв глаза, она ждала, пока ее нервы немного успокоятся. – Я думала, что смогу справиться сама. Я хотела справиться сама… Я узнавала в клинике и мне подтвердили, что он погиб во время пожара.
Кэл закатил глаза, отдуваясь. Всплыла клиника и как дополнение к ней – пожар. Снова пожар.
“Клиника и пожар немного позже, сначала я должен разобраться с письмом”.
- Скажи ты о письме, все могло бы быть иначе.
- Сомневаюсь,- качнула головой Фостер, – Ты не веришь своим словам. Я слышу неуверенность. Что изменилось бы? Сумасшедший убийца был бы пойман заранее? Ты бы помчался в полицию и сунул им под нос бумажку со словами признания в любви и предупреждением от какого-то психа, чтобы его ждали. Он вернулся! Да тебя бы просто подняли на смех.
Кэл пожевал губами, в какой-то мере вынужденный согласиться с доводами Джиллиан. Только ясновидящий смог бы привести к одному знаменателю письмо и первую жертву. Связи между ними не было, даже косвенной. Но все же имело смысл прочитать, что же там настрочил давний поклонник Фостер. Или тот, кто под него косит.
- Когда ты его получила?
- Оно пришло незадолго до Рождества. И собственно говоря, с каких это пор я должна показывать тебе свою личную почту!? Ради чего? Ради твоих красивых глаз? – она прикусила нижнюю губу, замолчав на несколько секунд, язвительно ухмыльнулась, – Зная о твоем особом пристрастии к моим поклонникам, если бы я рассказала тебе о нем, то ты бы вытряс из меня всю душу, – она горько усмехнулась, – Хотя в то время ты был занят немного другим. И вероятнее всего посоветовал бы не паниковать. Не так ли, дорогой?
Она весьма ловко сместила акцент разговора, уводя его в сторону, без колебаний переходя на личности. Но как же она была права. Как же превосходно она его знала.
- Проклятье, Фостер, ты же отлично знаешь, что для тебя у меня всегда найдется время. Независимо от моих пристрастий.
- Возможно, – она приподняла бровь и сжала губы в одну линию, – Но судя по твоему поведению…
- Давай оставим в покое мое поведение, – но заметив промелькнувшее на лице Джиллиан презрение, исправился, – Признаю, – развел руками, – Я вел себя… – он пожевал губами, пытаясь найти наиболее подходящее определение.
- Не совсем вежливо, – выручила его Джиллиан. – Письмо в нижнем ящике моего рабочего стола. Белый узкий конверт без подписи.
Неожиданно ощутив глухое бессилие, Фостер на долю секунды прикрыла глаза, признавая, что за прошедшие полгода она постоянно возвращалась к этому чертову письму, разглядывала и запихивала как можно глубже между бумаг. А Майкл приходил к ней в ночных кошмарах, вернувшихся в ее сны, после долгих спокойных лет.
- Было, – сокрушенно проговорил Кэл, вспоминая какой разгром он учинил в ее кабинете в поисках семейной фотографии Фостер.
- А куда оно могло исчезнуть? – напряглась Джиллиан, – Нет! Кэл, ты не мог так поступить, шариться в моих личных вещах пока я отсутствовала?! – накатившее бешенство придало ей сил.
- Пришлось, – он поджал губы, – Искал нечто важное для расследования.
- И что же? – она жаждала его придушить. Впрочем, далеко не в первый раз и однозначно не в последний. – Кэл!
- Фото, где ты в обнимку с Алеком. Не мог вспомнить, что написано на обороте.
- А какое отношение эта надпись могла иметь к… – она запнулась, – К убийствам?
- Дата вашей свадьбы. Все убийства происходили одного числа. Четырнадцатого.
- Одиннадцатого,- удивленно вскинула брови Фостер, – Мы с Алеком поженились одиннадцатого. А на фотографии указана дата съемки.
- Получается, что четырнадцатое число не имеет отношения к…
- О, Боже, – прошептала Джиллиан, сжимая кулаки, и потрясла головой. Имеет, – она, прижала руки к груди и замолчала, скользя невидящим взглядом поверх его головы.
- Что? Джиллиан, проклятье. Не молчи.
- Это дата его рождения. Любимое число. И по его разумению, все важные события обязаны происходить в этот день. Например, он распланировал свою и мою жизни на пять лет вперед, наше венчание он назначил на четырнадцатое августа. Это дата его появления на свет. И в этот же светлый день, – Фостер говорила с отвращением, ее голос проседал и дрожал, – По его представлениям должна родиться новая семья. Чтобы получился двойной праздник. Четырнадцатое августа. Ненавижу этот день.
- Фостер, больше не имеет смысла отрицать, что Майки имеет отношение ко всем убийствам. Даже если он мертв, как ты считаешь?
- Минуточку, – Джиллиан, нахмурилась и помахала перед собой руками, – Мы уклонились от темы, и не обвиняй меня, я поступала так, как считала нужным. Я ни о чем не могла догадываться.
Презирая себя за то, что приходилось оправдываться. Она опять повернулась к окну, не в силах справиться с ощущением, что из темноты, все увеличивая скорость, на нее катится снежный ком и вот-вот наступит момент, когда стекло ограждающее ее от беды, разлетится вдребезги, а вместе с ним и ее жизнь.
- Джилл, расслабься, – Кэл потер ладонью ее окаменевшую спину. – Главное, что теперь у следствия будет весомая зацепка. Имя.
- Оно ничего не даст. Приведет к могильной плите. А на счет его знакомых ... – Джилл даже не постаралась сдержать негодующее фырканье, – Они психи. Майкл погиб на пожаре в частной психиатрической клинике в Нэшвилле.
- Охренеть! – вырвалось у Кэла, – То, что творит «не Майкл» достойно самого извращенного психопата. Агенты ФБР и уже потопали по следам Майкла Беллами. Я правильно назвал его имя?
Джиллиан кивнула. Она до сих пор не могла привести мысли в порядок, синхронизировать прошлое и настоящее. Ее сознание отказывалось воспринимать и связывать убийства, о которых рассказал Кэл и ту давнюю историю, происшедшую с ней в спальне Майкла. Если он мертв, то зачем кому-то еще преследовать ее, желая смерти. Джиллиан не хотелось втягивать и особенно посвящать Кэла в свое прошлое. Тем более – это были одни из тех воспоминаний, что хочется напрочь выкинуть из головы, позабыть, как жуткий сон и никогда не возвращаться на место событий.
У нее не было никого ближе Кэла, но видимо в жизни любого человека, есть моменты, о которых не стоит знать даже самому близкому.
- Правильно, – ее голос дрогнул от удивления и боли. – Кэл я не хочу, – умоляюще проговорила она.
- Поздно, милая, тебе придется поделиться своим прошлым не только со мной, но с агентами ФБР. То, что случилось с тобой в юности, перестало быть твоим личным. Оно здесь и сейчас и очень опасно. К сожалению. Будет больно. Неприятно. Но необходимо. Кто-то убивает ни в чем неповинных женщин. И мне бы не хотелось, чтобы следующей стала ты, Джиллиан.
- Я не собираюсь скрывать… – она обреченно вздохнула, – Если я должна вывернуть душу наизнанку, выверну.
- Но именно это ты делала. Скрывала. Это несправедливо по отношению к ним, Джилл. Как и… – резко оборвав фразу, он не договорил «ко мне». Кэл грязно выругался, перед его глазами внезапно возникли образы убитых женщин в белоснежных платьях. Но Джиллиан ни в чем не виновата, – Извини, – его голос звучал мягко, но напряженно.
- Нет, теперь уже не останавливайся, – неожиданно холодно проговорила Джиллиан. – Договаривай до конца. Как что?
- Ладно, – Кэл набрал в легкие побольше воздуха. Они дружили уже больше десяти лет. Можно было надеяться, что их дружба выдержит и эту бурю. – Несправедливо с твоей стороны скрывать от меня.
- Не понимаю, что ты имеешь в виду? Я пропустила нечто важное? Вернее ты не посчитал нужным посвятить меня в свои ЛИЧНЫЕ дела. Так, Кэл?
То, что он хотел сказать, шло в разрез со всем их разговором и не имело отношения к убийствам. Но вероятно это признание поможет Джиллиан довериться ему и перестать скрытничать, прятаться от него. Она знала, что всегда может надеяться на его поддержку и помощь, как друга, напарника, но в сложившихся обстоятельствах она должна знать о его чувствах. Независимо от того, что произошло в ее прошлом.
