Рассерженно сплюнув, Кэл размашистым шагом пересек проезжую часть, но чем ближе подходил к дому, тем его шаги замедлялись, а уверенность испарялась. Пришлось на мгновение остановиться и перевести дыхание.

Кэл не видел Фостер с момента её выписки из больницы.

Злой и обиженный на весь белый свет он укатил из госпиталя, но трепыхавшееся где-то на дне его эгоистичной душонки, чувство самоуважения и чего там паясничать и фыркать, разламывающая душу, раненая любовь к Джиллиан вынудили вернуться. Может, не стоило? У него остались незаданные вопросы, а Джиллиан не пожелала на них отвечать. Они так и не обмолвились ни единым словом о её беременности. Она всячески пресекала его попытки заговорить на эту столь волнительную тему. Объясняя нежелание одним коротким «потом». А он ощущал себя гребаным идиотом, глядя на незнакомую, держащую внушительную дистанцию, Фостер.

К моменту его возвращения, она уже сменила больничную одежду на строгий офисный костюм. В ту секунду, когда он ворвался в палату, она натягивала пиджак, надев под него вместо блузки странную вещицу без рукавов, но с высоким горлом, скрывающим все синяки на шее. Белоснежный тугой воротник, вынуждал Джиллиан немного откидывать голову назад и напоминал медицинский ошейник, жутко раздражая Кэла. Да и весь облик Фостер был чужой, отталкивающий. Она никогда не носила эту униформу деловой женщины, столь обожаемую Зоуи. И эта особенность Джиллиан, заметно выделяла её среди офисного населения женского рода. Любовь к красивым платьям, узким юбкам и воздушным кофточкам, обтягивающим джинсам, мягким свитерам и кожаным курткам, делала Фостер особенной. Она даже на самую важную-преважную встречу «в верхах» приходила в элегантном, делового кроя, но платье. Или костюмчике, не имеющем ничего общего с пиджачной парой. А тут…

Словно в скафандр заковалась. И волосы. Гладко зачесала назад, собрав в узел на затылке. А Кэл так обожал ту легкую небрежность и растрепанность, её хвостик и непослушные пряди, вечно падающие на лицо.

Вежливая Сара, оставила их наедине, отправившись за выписными документами Джиллиан, дав им время поговорить. Поговорили.

Фостер односложно отвечала на его вопросы, предпочитая отмалчиваться, то и дело издавая протяжное, царапающее сердце «Ммм..» Отводила взгляд, смотрела куда угодно — на пол, стену, потолок, изучала носки своих туфель или его ботинок, но так ни разу и не глянула ему глаза, лишь нервно одергивала полы пиджака, бормоча проклятое «потом». И вдруг со страстной горячностью, выразительно жестикулируя, спотыкаясь на простых словах, и облизывая влажные губы, что-то попыталась объяснить, твердя о своих обязательствах, связанных с бизнесом. Она может работать дистанционно. Про интернет, финансы и о прочей не волнующей Кэла ереси. Он криво улыбался и кивал, пропустив мимо ушей большую часть её сбивчивых рассуждений. А Джиллиан замолчала, вполоборота села на краешек жесткого стула, сомкнув колени и прикрыв их ладонями. Провинившаяся школьница, черт её дери.

Белоснежная дверь, «золотая» ручка, узорчатое стекло, занавешенное сборчатым тюлем…

Поднявшись на невысокое крыльцо — всего три деревянные ступени, Кэл поискал взглядом кнопку звонка и снова обратил внимание на детскую коляску. Разлапистый кленовый лист, залетевший непонятно откуда, разрисованный всеми оттенками оранжевого, прилепился к боку симпатичного экипажа.

Беременность Джиллиан оказалась неожиданной, и до сих пор ему с трудом верилось, что через несколько месяцев ему придется управлять таким транспортным средством. Кэл, не сводя взгляда с прилипшего к коляске, трепыхающегося на ветру листа, позвонил, лист оторвался и подхваченный потоком воздуха плавно спланировал ему на лицо, чиркнул по носу и полетел дальше.

Недовольно фыркнув, Кэл снова подумал, что не видел Фостер больше месяца, не слышал её голоса. Не представлял, какую встречу она ему приготовила. Внезапно накатила паника, а за ней тошнота первоклассная, от которой вся жизнь словно сосредотачивалась на уровне горла и кажется вот-вот задохнешься, и нужно как-то остановить, удержать в себе, нельзя выворачиваться на изнанку. Втянув сквозь зубы прохладный осенний воздух, Кэл нажал на кнопку звонка, медлить дальше не было смысла. «Она сильная, она сильнее всех, она справится и вернется» — как заклинание повторил про себя Кэл, эта немудреная фраза вот уже второй месяц была его девизом.

Он расслышал приближающиеся легкие шаги, быстренько натянул на физиономию безразличную ничего не выражающую маску. Трижды щелкнул ключ, повернувшись в замке. Кэл ожидал увидеть Сару или кого-то еще, из живущих в доме, но дверь приоткрылась на четверть, а на пороге стояла Джиллиан и смотрела на Кэла, вернее сквозь него. От неожиданности встречи ему с трудом удалось «сохранить лицо» и не выдать рванувших наружу эмоций, Кэл растянул губы в насквозь фальшивой улыбке и прикрыл веки, пряча взгляд, рассматривая стоящую в дверях Фостер. Эта женщина совершенно не походила на очаровательную Джиллиан, ту Джиллиан, которую он изучил от макушки до пяток, до кончиков волос и каждой родинки. Она даже не имела ничего общего с доктором Фостер. Разве что телесная оболочка осталась прежней, узнаваемой.

Взгляд её светло-серых глаз казался не просто усталым, а тусклым и безжизненным. Под глазами красовались темные круги. Волосы она подобрала в хвост, но отдельные пряди падали на глаза и на воротник махрового апельсинового цвета халата. Джиллиан любила яркие домашние вещи, говоря, что буйство красок радует взгляд и поднимает настроение, особенно в холодные зимние вечера и темным утром, когда за окном еще ночь, а надо вставать. Видимо он громко вздохнул и Фостер посмотрела на Кэла долгим взглядом и молча сняла дверную цепочку, отступая вглубь холла.

— Хм, — выдавил из себя Кэл, — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

— Я могу войти?

— А что это так неочевидно?

Кэл покосился на Джиллиан, она устало опустилась на край дивана и выглядела непривычно худой в объемном не по размеру большом халате. Выражение лица оставалось отрешенным, на Кэла она больше не смотрела. Ему сразу же стало не по себе, он не привык видеть Фостер такой молчаливой и отсутствующей, она редко упускала возможность потрепаться с ним или провести разъяснительную беседу, что такое хорошо, а что такое плохо.

Полы халата разошлись и перед его носом замаячили ноги Джиллиан — длинные, стройные восхитительные и предназначенные для вещей не имеющих ничего общего к ходьбе. Вытянув и скрестив их в щиколотках, она едва заметно покачивала ступнями, отчего уши тапок-зайцев забавно трепыхались. Кэл, наверное, слишком громко и многозначно вздохнул, Джиллиан скользнула взглядом по его лицу и, подобрав полы, прикрыла колени, лишив его возбуждающего зрелища. Она сделала это с текучей грацией, с бездумной небрежной чувственностью, заставив гормоны вести себя так, как им заблагорассудится, не внимая желанию хозяина и наплевав на неуместность и не своевременность.

Чтобы отвлечься от неподобающих обстановке мыслей и чувств, Кэл прошелся по гостиной, отметив её уют и стиль меблировки. Светлые стены увешаны репродукциями известных авторов-маринистов и пейзажистов. На резном комоде свежий номер дамского гламурного журнала, точно такой же вчера притащила Эмили. Рядом с ним нераспечатанный яркий пакетик итальянского кофе. Вскрывая их, Фостер замирала от восторга, щурилась, как довольная кошка и, вдыхая аромат, говорила, как только запах вырывается наружу, сразу же освежает голову, обдает радостным предвкушением. И так мило сердилась, видя его насмешливую гримасу, и недоверие, отмахивалась и через пару минут ставила под нос дымящуюся чашку, налитую до краев густой коричневой жидкостью — кофе действительно был вкусным и крепким, заслуживал эпитетов, которыми награждала его Фостер. Подхватив пакетик, Кэл подбросил его в руке и вернул на место. Он не имеет и малейшего права сомневаться, что Джиллиан станет пить или есть что-то вредное для ребенка.