Кэл передернулся и, похрустев пальцами, гадливо ухмыльнулся — это скользкое отвращение вызвано не ревностью. Хотя она тоже добавляет пару пунктов, заставляет выискивать в поведении Дина некие недостатки, которыми можно оправдать неприятие. Но придраться не к чему! Недостатков в Дине не более чем в любом молодом симпатичном, даже красивом мужчине. А Кэла основательно бесит все, даже запах его туалетной воды, моментально заполнивший кабинет, проникший в ноздри, добравшийся до мозгов и осевший там, как нефтяная пленка. Стоило только Таннеру переступить порог и опуститься в кресло напротив, Кэл понял что задыхается.
Ухоженные руки, модная спортивная стрижка, одна непокорная волнистая прядка постоянно падает на лоб, добавляя и без того привлекательной внешности некий эротический шарм, придавая строгому деловому виду Дина что−то озорное, мальчишеское. Не одно женское сердце ёкнуло при виде того, как Дин небрежным жестом водворяет загулявшую прядку на место. Костюмчик, рубашечка, галстук все словно только что из−под утюга выскочило. Не мужчина, а сладкая конфетка. «Вкусняшка», как выразилась бы Фостер. И что она только нашла в этом идеальном нафуфыренном самце? А она явно ему симпатизировала. Кэл негодующе мотнул головой и скорчил одну из самых отвратительных гримас.
Небольшое расследование, которое провела по его просьбе Валловски, пытаясь разузнать по−больше подробностей из жизни агента Таннера не принесло каких−то особых результатов. Обычный, со всех сторон обычный агент среднего звена в отделе по расследованию тяжких преступлений ФБР. Большая часть его биографии закодирована, но краткий послужной список удалось раздобыть.
Три дня назад, вытаскивая из сейфа досье на Майкла, которое прислал Фостер Рейнольдс, а она, паршивка, Кэл восхищенно фыркнул, вычислив код электронного замка, припрятала документики в его личный сейф, случайно прихватил бумажную папочку с «делом Дина». Воспылав неожиданным интересом и под воздействием очередной волны бешенства в адрес этого дерьмеца Таннера, Кэл сунул нос в папочку и неосторожно оставил ее открытой на столе, возмущенный внеурочным появлением Зоуи. Она словно ураган влетела в кабинет, требуя отчета о местонахождении дочери.
Ох уж эта прокурорская привычка, выгуливать себя любимую перед оппонентом, а при возможности и через плечо глянуть.
— Дин Таннер? — Зоуи опустила ладонь на спину своего бывшего мужа, побарабанила пальцами и коротко хмыкнув, уставилась на стопочку бумаг, лежащих на столе перед Кэлом, — Не тот ли это красавчик агент, что подкатывал к Фостер?
— Что из того, если и тот? — проворчал Кэл, раздраженно переворачивая всю стопку бумаг лицом вниз.
— Ничего особенного, просто хотела спросить, — Зоуи обошла его и села на стул для посетителей, картинно закидывая ногу на ногу, улыбнулась, показав идеальные зубы, — А Фостер знает о твоем интересе к ее предполагаемому другу? Или она просила тебя просмотреть дела, касающиеся его прошлого?
— Нет! — рыкнул Кэл, — И нет, она не просила.
По тому, как сомкнулись ее губы, раздулись ноздри, Кэл понял, что Зоуи распознала его тон и решила, что лучше прекратить этот разговор, но бывают такие искушения, которым не может противостоять ни один смертный и уж тем более женщина, хоть и утратившая права на мужчину, но все еще считающая его своим.
— Я думала, что у вас с Фостер сложились взаимоотношения, основанные на, как это называется …на «доверии и взаимном уважении»?
Глаза Кэла сузились, и он забарабанил пальцами по бумаге.
— Да. Ну и что?
— Ну… — Зоуи отхлебнула большой глоток давно остывшего кофе из чашки Кэла, еще больше взбесив его своей навязчивостью, — Мне кажется, что проверка других мужчин в ее жизни не в точности соответствует этим параметрам.
С грохотом откатившись на кресле, Кэл вскочил на ноги и, сунув руки в карманы, зло уставился на бывшую жену.
— Это не твое проклятое дело.
— Ты прав. Извини, — расплылась в самодовольной улыбке Зоуи, она просто испытывала прилив адреналина в кровь, если ей удавалось вывести из себя Кэла и согнать с его лица безразличную ухмылочку. Сейчас ей это удалось в полной мере.
— Я интересуюсь им… — Кэл хмыкнул и, скорчив премерзкую гримасу, опустил растопыренную ладонь на бумаги, одновременно нависая над сидящей Зоуи, — Впрочем, как я уже и сказал не твое собачье дело.
— Да разве я спорю, — она примирительно вскинула руки.
Казалось, пальцы Кэла помимо его воли смяли самый верхний лист из пачки.
— Фостер может встречаться с кем пожелает, — в голосе Кэла было столько недосказанности, что Зоуи это почувствовала и едва заметно улыбнулась.
Кэл изобразил пародию на улыбку, сгреб со стола документы, широким нервным жестом раздвинул дверь в библиотеку, скрываясь из поля зрения Зоуи, буркнув что—то невнятное.
— Разумеется, Фостер может, — произнесла Зоуи в пространство, — И сколько угодно, пока не встречается с ним слишком часто, а также до тех пор, пока доктор Лайтман эти встречи одобряет.
— Заткнись и убирайся прочь, — рявкнул Кэл из−за двери, запихивая папку в сейф.
Хорошего мало, даже Зоуи легко распознала его заинтересованность, которую ему не удалось скрыть. Кэл ехидно фыркнул, может «положить» на остатки вежливости и спросить Таннера в лоб? Правда, ему еще не удалось окончательно сформулировать вопрос. К чему бы лучше придраться. Зацепок не было, хоть ты тресни.
Кэл держа в пальцах оставленную Дином розовую пластиковую папочку, постукивал ее ребром по столу, пытаясь сосредоточится, и обдумать то немногое, что стало известно о пожаре в психушке. Потом резко согнув руки в локтях, поднес папку к лицу и понюхал, от нее воняло Дином. Матюгнулся, шлепнул её поверх стопки бумаг, сорвался с кресла и подлетел к окну. «Кондиционеры это хорошо, но свежий воздух лучше», — подумал Кэл, поднимая жалюзи и распахивая окно. Ворвавшийся с улицы воздух горячий, пропитанный бензиновыми парами, раскаленным асфальтом моментально перебил бесивший Кэла оставшийся после Дина аромат зеленого яблока. Вдохнув полной грудью, Кэл прогулялся по кабинету, мысленно раскладывая по полочкам те крохи, что удалось добыть Дину.
Первое. В сгоревшем корпусе клиники, содержались так называемые «выпускники», больные прошедшие полный курс лечения и, по мнению тамошних эскулапов — недоучек полностью готовые для жизни в обществе. Режим содержания был достаточно вольный, на выходные вылечившиеся психи расходились по домам, их забирали родственники, которых в клинике величали «опекунами». Такая своеобразная адаптация к дальнейшей жизни среди нормальных людей. Одним из этих «вылечившихся» был Майкл Беллами. По мнению Кэла, не бывает вылечившихся идиотов, как и наркоманов с алкоголиками. Идиот это пожизненное состояние души. Просто их болезнь купируют и загоняют вглубь подсознания, прививают навыки общения и умение сдерживать порывы, но в любой экстремальный момент их психическая нестабильность, как чертик из табакерки, снова выскочит наружу, и пока это обнаружится, слетевший с катушек псих наворочает кучу дел. Хотя о чем он это думает. Психи, психам рознь. Его вот тоже частенько заносят в этот реестр. Ласково величая ненормальным и недоумком.
Второе. Расследование пожара толком не производилось. Пожарные следователи пришли к выводу, что возгорание началось из−за короткого замыкания на чердаке здания. Четвертый этаж корпуса, нежилой, находился в состоянии ремонта пятый год, что−то там не срослось со спонсорскими деньгами. Здание старое, построенное еще в начале прошлого века, перекрытия и вся внутренняя отделка деревянные. Погода в то время стояла жаркая, хватило искры, чтобы полыхнуло. Судебно—медицинскую экспертизу не производили, криминалисты на месте происшествия не выезжали, и как−то уж быстро пригнали строительную технику и за пару дней расчистили место пожара, уничтожив все возможные улики. Сгоревших просто посчитали по головам. И согласно места расположения останков, раздали трупы, или что там от них осталось, родственникам для захоронения. Тем, кто пытался вякать и требовать подробностей, затыкали рты внушительными суммами. Психушка пользовалась большой популярностью в определенных кругах. В ней «отдыхали, зализывали раны и прочищали мозги» многие известные в мире политики и шоу бизнеса люди. И терять статустность владельцам было не в кайф.
