— Никогда! — серьезно ответил Кэл, словно обещал всю оставшуюся жизнь носить Джиллиан на руках.
— Очень надеюсь, — выдохнула она, вцепляясь ему в плечи.
— Не сомневайся.
Джиллиан внезапно расслышала нечто особое в кратком диалоге, он обрел иную окраску, перейдя на эмоциональный уровень, зазвучав : « не обижу, не предам».
Сделав крутой вираж, Кэл замер на мгновение, прижался щекой к щеке Джиллиан и, тяжело дыша ей в шею, поддерживал под лопатки, низко наклонил, нависая над ней. В какую-ту долю секунды, Джиллиан подумала, что они рухнут на пол, но все обошлось. Ощущая себя немного оглушенной, она приземлилась на краешек дивана. Чувствуя сердце, бухающее в желудке, сжала слегка дрожащие ноги и спрятала между коленями повлажневшие ладони. Кэл бесконечно довольный собой, сияя нахальной улыбкой, размашистой походкой направился к бару. Успевая по пути отвешивать поклоны, посетителям ресторана, пялящимся на него. Взгромоздился на стул, упал грудью на стойку, и хозяйским жестом попросил налить себе виски. В ожидании выпивки, нашел себе увлекательное занятие: отвешивал щелбаны пустым стаканам, наблюдая, как они со звоном сталкиваются. Все говорят — любовь слепа. Возможно. Но что делать, если у твоей любви длинный и тернистый путь, если для тебя объект страсти не загадка, а открытая книга, и жизнь его не назовешь праведной. Тогда как? Закрыть глаза, заткнуть уши и дать обмануть себя, отбросить сомнения, посчитав, что он вдруг стал святым и не способен оступиться, и просто доверять безоглядно? Любовь не трезвый расчет, но и не беспросветная глупость. Любовь многолика, дерзка, опасна и нежна. Любовь прощает, понимает и принимает. А Джиллиан любила. Это чувство, выросшее из многолетней дружбы, изменило ее жизнь, изменило ее саму, заставив думать и делать не свойственные ей вещи.
Оставшись в одиночестве за столиком, вернее, брошенная неловким кавалером по танцу, Джиллиан хмурилась, поджимала, покусывая губы, судорожно поправляла волосы, теребила золотую подвеску на шее, сцепляла и расцепляла пальцы и молчала, наблюдая, как развлекается Кэл. Но ей так и не удалось понять, сколько порций виски он выпил и вообще выпил ли, или же просто дурит таких же подвыпивших мужчин, сидящих за барной стойкой и ржущих над его выходками, и проверяет ее терпение и выдержку. Все же, какая он отвратительная сволочь. Паршивый эгоист. Но она поняла одно, что кривляясь и выделываясь перед обступившими его посетителями ресторана, он ждет ее.
— Кэл! Мне, кажется, нам пора домой,— Джиллиан закусила губу, опустившись на высокий стул рядом, — Ты как?
— Лучше не бывает, — он положил руку на спину стула Джиллиан, прочертив пальцами ей по спине откровенно наслаждаясь ее близостью.
— Я вызвала такси.
— Умница, — Кэл приблизился к ее лицу настолько, что мог коснуться губами кожи, облизнулся, жарко выдохнул, — Мне сложно тебя читать.
— Так просто спроси, — с оттенком горечи ответила она, соскользнула с сиденья и стоя в отдалении, заглянула Кэлу в глаза, — Поднимайся, такси уже, наверное, ждет.
====== Часть 21 ======
Водитель такси оказался болтлив и общителен сверх меры. Едва машина тронулась с места, он словно включил свой внутренний мотор и под аккомпанемент работающего в салоне радио, норовя переорать вопящего во всю глотку писклявого кантри-певца, тараторил без остановки, перепрыгивая с темы на тему. Припомнил и погоду, и развратную молодежь, бейсбол и полеты в космос, не обошел вниманием президента и высказал свое мнение о конгрессе. Возмущался качеством еды и безработицей. Ухитрялся одновременно с управлением машиной и трепотней яростно жестикулировать, выпуская руль и оборачиваясь назад, плутовато улыбаться притихшим пассажирам. Смачно откусывал от необъятного гамбургера, отчего его речь временами становилась невнятной, а машина опасно виляя, норовила уйти на встречную полосу. И когда столкновение уже казалось неминуемым, а сидящие на заднем сиденье Кэл и Джиллиан затаив дыхание прощались с жизнью, хлопал себя по лбу вспоминал о том зачем он вообще-то тут нужен, хватался за руль, тормозил так резко, что шины со скрежетом сцеплялись с асфальтом, а в воздух летели искры, и поддавал газку лихо обгоняя идущие впереди машины.
Бесконечные полчаса этой адской поездки Кэл просидел с окаменевшим лицом, выпучив глаза и плотно сомкнув губы. Джиллиан крепко держала его за руку, ловя малейшее движение его тела, и по тому, как напрягалась обозначенная рука, желая обрести свободу, говорило, что Кэл близок к эмоциональному взрыву стискивала пальцы еще сильнее, и так на всякий случай, для острастки больно впивалась ногтями в нежную кожу тыльной стороны запястья. Кэл почувствовав боль, расслаблялся, а Джиллиан делала очередной выдох: и на этот раз обошлось.
Такси с разгона влетело всем корпусом в единственную на дороге огромную лужу и, устроив мини шторм, резко затормозило, взбрыкнув задними колесами, едва не скинув Кэла и Джиллиан с сиденья.
— Молчи, — умоляюще прошептала Джиллиан на ухо Кэлу, сжимая за плечо и, одарив водителя очаровательной улыбкой, ловко бросила на пассажирское сиденье приготовленную заранее купюру и, не выпуская руки Кэла, выбралась наружу, вытянув следом за собой, почти не сопротивляющегося мужчину.
— Что это было? — прохрипел Кэл, выпав из машины, и хаотично шарил в воздухе руками, изображая слепого, — Мы на Марсе? Привет зелененькие.
— Мы на Земле, недалеко от дома,— успокоила его Джиллиан, заботливо похлопав по спине,— И не кривляйся, ты не настолько пьян, как хочешь мне показать.
— Я? — он приоткрыл один глаз, — Травка, Фостер, фонарь, — обрадовано пропел он.
— Прекрати, Кэл. И смотри под ноги, попросила его Джиллиан, — Шагай, — она выглядела беспечной и расслабленной, хотя ее с трудом отпускало тошнотворное чувство страха, и желудок слава Богу вернулся на свое законное место .
— Прямо, вперед, налево? — обиженно проворчал Кэл, размахивая руками, топтался перед Джиллиан и не давал ей пройти.
— Ты несносен, Кэл ,— она положила ладони ему на плечи, развернула лицом в нужную сторону и легонько шлепнула его под зад, — Вперед!
— Больно же, — он потер бедро и повернулся к Фостер, обиженно хмурясь и растягивая губы.
— Кэл, осторожней!
Но ее предупреждение Лайтман пропустил мимо ушей, и, заметно качнувшись, широко шагнул. Его повело в сторону, и он тут же ухнул в лужу, подняв тучу брызг.
— С градусами… — проорал и тут же запнулся, забыв, что хотел сказать, громко икнул, — Мать твою! — развернулся, погрозил кулаком давно уехавшему такси и с наслаждением высказал вслух все, что думал о водителе: поганом дебиле, недоделанном родителями и моральном уроде.
Грязные ругательства вызвали смех у Джиллиан, сказывалось нервное напряжение, и выпитое за ужином вино не совсем выветрилось, и повлияло и на ее восприятие окружающего мира, будь она абсолютно трезва, то упрекнула бы Кэла за неумение держать язык за зубами и не позволила бы себе озорно хихикать над грубостью.
Кэл поднимая волны, топтался в луже.
— Прекрати немедленно, ты обрызгал меня,— сердилась Джиллиан. — Ты промокнешь и простудишься? — спохватилась она и в голосе появились тревожные нотки, — Вылезай немедленно пока… — она ухватила его за рукав и потянула к себе, — Кому я говорю чудовище.
— Не утонул! — Кэл выбрался на сухое место и облапил Джиллиан за талию, прижимая к себе, — Не потеряй свою драгоценную сумочку и давай двигать в сторону тепла и уюта,— вытянув губы трубочкой, он попытался чмокнуть ее в щеку, но промахнулся, скользнув ртом по носу.
— Кэл, — она отшатнулась назад, и окинула взглядом нахально ухмыляющегося Кэла, кончиком указательного пальца стерла с его щеки капельку грязи, — Недолгая прогулка нам не помешает, — пришла к выводу Фостер.
— Если я простужусь, ты будешь моей медсестричкой, — он причмокнул,— Чепчик, халатик, чулочки на подвязках. Красненькие, — в ту же секунду Джиллиан почувствовала, как он поглаживает ее по бедру, отрешенно глядя поверх ее головы.
