- ШО?!

Клаус на всякий случай отодвинулся и опасливо покосился на друга.

- Убивашка суровой выросла. Мамка ей говорила, что ты, Деймон, летчик, и дома тебя нет, потому что ты выслеживаешь врага в тылу. Ну она и вдохновилась. Хогвартс закрыли, и Убивашка поступила в десантное училище, где была единственной девкой на потоке. Ждала, когда ты вернешься. А потом только узнала, что ты, дебила кусман, мало того, что их с Катериной ради несовершеннолетней стервы бросил, так еще и слинял во время войны, как последний сцыкун.

Потом пять раз вызывалась добровольцем на Голодные Игры, с тех пор в Панеме ее называют «Шайтан с тесаком». А лет эдак пять назад ты вернулся в Хогвартс, хрен знает зачем. А Убивашка уже была в большом авторитете, и вот она громче всех орала, чтоб тебя расстреляли.

- И вы за меня вступились? – смутился Деймон.

- Не, я с Убивашкой не спорю, а Совету Мудрейших было как-то похуй. За тебя Катерина вступилась. Сказала, что ты убогий с рождения, три раза голову разбивал, манту в детстве мочил, и вообще ты даун. Мол, нельзя тебя убивать, не по-людски это. Ну мы тебя в СИЗО отправили, как изменника Родины.

- А стерва?

- А стерву до сих пор ищем.

Генералиссимус молча поковырял пальцем в ухе. Клаус, чей траурный голос детского сказочника, выставил его в рассказе еще большей гнидой, пожал плечами и пошел разбираться с тем, как работает штурвал и зачем его вообще крутить.

Мощные пары Самогонки Сатаны достали генералиссимуса настолько, что в ожидании когда его отпустит, Деймон поставил себе цель дать по щам самогонщице и отобрать у нее «Справочник юного алконавта».

- Это что ли ваш лагерь полукровок? – задумчиво протянула Дейенерис, разглядывая в бинокль небольшой островок. – На «Артек» похож.

- А как ты поняла, что это лагерь полукровок? – поинтересовался Клаус.

Вместо ответа Убивашка сунула ему бинокль, который направила на вывеску «Добро пожаловать в лагерь полукровок!».

- Моя ж ты энциклопедистка! – восхитился Клаус.

Деймон уже заправлял в штаны штык-нож и кусок арматуры, и, услышав, что они почти на месте, запрыгал от предвкушения.

Пришвартовав корабль (разгромив при этом пристань), троица похитителей молний, оказавшись на замызганном пляжике, уверенно прошагала в лесную чащу, следуя исключительно за шлейфом окурков, бутылок, упаковок от сухариков и остального мусора, оставленного после себя юными полукровками.

Шли долго и молча. Пока не наткнулись на громадный дуб, (его Клаус уверенно назвал Лукоморским) и на двух плечистых охранников, которые, судя по лошадиному туловищу, были либо кентаврами, либо жертвами радиации.

- Так, что дальше? – прошептал Клаус, глядя, на копье, почти воткнутое кентавром ему в глаз.

- Мы известные народные целители…

Деймон аж встрепенулся.

- …снимаем венец безбрачия, – улыбалась Убивашка.

- … гадаем на кофейной гуще, – поддержал военрук.

Припомнив план Гриндевальда, Деймон, причудливо замахав руками, начал орать, что здесь порча, которую надо срочно снимать, на кентаврах – венец безбрачия, а он, как финалист «Битвы экстрасенсов», обязан помочь.

- Вы как нас нашли, убогие? – вскинул брови кентавр, явно не купившийся на разводку с экстрасенсами.

- Видение мне было, – томно произнес Деймон.

- А ты кто? – А второй кентавр все не отставал от Клауса.

- Клаус, сын Орфея, – ляпнула Убивашка.

Кентавры разом повернулись к «сыну Орфея», который нервно икал.

- Поет, как соловей.

- Как умирающий соловей, – добавил Деймон. – Как умирающий соловей с голосовыми связками Джигурды…

- Тебе что, не нравится, как поет Клаусяш?! – рявкнула Убивашка.

Отодвинувшись подальше, Деймон встал позади бледного Клауса, которого вовсю рассматривали кентавры, казалось, забыв об охране входа в лагерь, чем и воспользовалась суровая девка, шмыгнув в кусты и ползком просочившись на территорию полукровок.

- Тооолькоо, – послышалось вдалеке завывание Клауса, который, кажется, нашел в охранниках новых фанатов. – Рюмка вооодки на столеее….

Деймон, поняв, что Клаус справляется настолько хорошо, что кентавры уже мечутся в конвульсиях от его пения и ничего вокруг не замечают, героически поправил треники и прыгнул в кусты за Убивашкой.

- Какого ляда? – возмутилась та.

- Сиди тихо, етить твою. Поймают – обоих расстреляют.

- Ты бросил Клаусяша?

- Он отлично справился.

- ТЫ БРОСИЛ КЛАУСЯША?!

- ДА ЧТО ТЫ РАЗОРАЛАСЬ, ЁБ ТВОЮ МАТЬ? – не выдержал Деймон. – Нас же услышат и…

И тут же кусты раздвинулись и обоих Сальваторе рывком поставили на ноги странные дети в доспехах и сандалиях, которые, видимо, сбежались со всего лагеря на вопли и ор.

- Улыбайся, – растянув губы в туповатой улыбке, шепнул Деймон. – Улыбайся, они любят идиотов.

Дети-полукровки ошалело хлопали глазенками и молчали.

- Здравствуйте, полукровки, мы – полудурки! – задорно крикнула Убивашка, отвесив нелепый низкий поклон.

Дети молчали.

- Кто из вас Перси Джексон? – гаркнул Деймон.

Худощавый хлопчик в ржавых доспехах спартанца что-то пискнул и поднял руку.

- ГДЕ МОЛНИИ, ПИЗДЮК?! – схватив паренька за плечи, прорычал Деймон, тряхнув бедного Перси так, что у того голова едва не отлетела. – Говори, етить твою коромыслом!

- АААА!!!! – в ужасе заорал Перси Джексон. – Я всех сдам!

- Тьфу ты, точно родственник стервы, – констатировал военрук. – Говори, мелкое дрыщеватое уебище!

- Я сын бога! – взвизгнул Перси Джексон, извиваясь в руках безумного дядьки. – Не сметь так…

Деймон аж подпрыгнул.

- Сектанты… Везде сектанты, – в ужасе прошептал он. – А ты шо стоишь, дура?! Пиздуй за молниями, етить твою разъетить ее коромыслом!!!

Убивашка, офигев от неожиданных воплей настолько, что забыла все выученные в нежном детстве матюки, захлопала глазами и, посредством мощного родительского пендаля, отправилась вглубь лагеря, искать некие молнии, которые хрен знает, как выглядят.

- У меня нет молний! – пискнул Перси Джексон.

- Прокурору расскажешь, маленький клептоман!

Бедный мальчик икнул и побледнел.

Клаус оглушал кентавров своим смертоносным пением. Убивашка уже шарила в казармах полукровок. А военрук, подумав секунду, чем занять толпу подростков-сектантов, почувствовал себя в своей стихии.

- А как у вас с военной дисциплиной? – вкрадчиво поинтересовался Деймон.

- Мы изучаем древние ремесла и вообще вы кто такой, чтоб…

- Ты здесь самая умная, а?

- Я – дочь богини мудрости! – возмутилась девка в задних рядах.

Генералиссимус прищурился.

- Ну ты и стерва. В каждом фандоме своя стерва. А теперь, убогие… УПОР ЛЕЖА, ЕТИТЬ ВАШУ!

- Это что ли ваши молнии? – повертев в руках колчан с какими-то сияющими проводками, разочаровался Деймон.

- Дед Валя разберется, – бросила Убивашка. – Покрути штурвал.

Деймон обернулся так, что едва не вывихнул себе шею.

- А что так?

- Я пойду Клаусяшу фингал зеленкой замажу. Кентавры просекли, что он не сын Орфея, и отпиздили его.

Клаус, развалившийся на мешках гречки, помахал забинтованной половой тряпкой рукой и улыбнулся во все свои оставшиеся восемь зубов.

Постепенно лицо Клауса было практически полностью измазано зеленкой, делая его похожим на черепашку-ниндзя. Деймон, стараясь не ржать, с упоением вцепился в штурвал, и, глядя на то, как солнышко опускается за водную гладь, едва ли не лыбился от радости.

Наконец, когда избитый «сын Орфея» заснул на палубе, подложив под голову мешок гречки, военрук, откашлявшись, гаркнул:

- Слышь, женщина, ходь сюда.

- Что ты хочешь, уголовник? – отозвалась Убивашка.

- Клаус мне все рассказал, – произнес генералиссимус, откашлявшись так, словно подавился целым арбузом. – Теперь я знаю, почему ко мне относятся, как к говну. А я не знал, я из прошлого! Это все Самогонка Сатаны!