Пока в башне министра магии распивали алкоголь сомнительного происхождения, у Запретного леса проходили «Голодные Игры за сердце самой любвеобильной барышни в замке».

Луна, как большой круглый фонарь, осветила место дуэли, поэтому Северус Снейп, сжимая в руке волшебную палочку, мог разглядеть на лице своего противника каждый миллиметр бледной кожи. Секунданты, в лице озлобленного на весь мир генералиссимуса и старого ученого из Тайной комнаты, сидели под березкой, лениво глядя на то, как будет проходить дуэль.

- Какое оружие вы предпочитаете? – чопорно спросил Холмс.

- Палочку, – сухо кивнул Снейп. – А вы?

- А я – арматуру.

- Хороший выбор, сударь. Победителю достанется прекраснейшая Виктория.

- А если вы поубиваете друг друга? – поинтересовался Гриндевальд.

- Тогда Викторию заберет Винчестер.

- Логично, – хмыкнул Валя.

Пока дуэлянты соблюдали все тонкости: кланялись, швыряли друг в друга перчатки и расходились на десять шагов, Гриндевальд, косо глянув на хмурого Деймона и, сунув ему в руку термос, шепнул:

- Тяпни.

- Да ну тебя, – отмахнулся генералиссимус.

- А я говорю, тяпни.

Сделав глоток только ради того, чтоб Валя отвязался, Деймон, почувствовав привкус самой радуги во рту, едва не выронил термос. Жидкость обожгла язык, а первый же глоток словно высыпал на мир грузовик блесток, настолько все замигало перед глазами.

- Старый, что это? – испугался Деймон, заморгав.

- Китайский чай Улун, – усмехнувшись, пояснил Гриндевальд. – Который рос на моих грядках на «Пушинке» благодаря удобрениям с частицами изотопов урана.

Деймон, снова хлебнув, серьезно взглянул на старого ученого.

- И много у тебя этого чая?

- Я бы сказал, дохера. Полезный чай из экологически чистых радиоактивных веществ и самих чайных листьев, помогает при бессоннице, поносе и открывает выход в Астрал.

- И часто ты выходишь в Астрал?

- Каждый Божий день, – мечтательно вздохнул Валя. – Эх, хорошо было на «Пушинке». Какой у меня был огородец рядом с ямой, в которую сливались химотходы….какой там был крыжовник. Его легко было собирать, он был размером с арбуз и светился в темноте… А сейчас, холодными вечерами, я люблю попить этого чаю и долго смотреть в ковер на стене.

- Зачем ты мне это говоришь? – вскинул брови Деймон.

Гриндевальд, совершенно потеряв нить разговора, повертел в руках термос с чудо-чаем.

- Я ошибался в тебе, Деймон. Ты действительно экстрасенс.

- Да ладно? – обрадовался Деймон.

- Сейчас твой Третий глаз насытился чаем. Скажи, что ты видишь?

- Вижу, как Холмс пиздит Снейпа арматурой, – прошептал Деймон.

Гриндевальд загадочно закивал.

- Я должен сказать тебе одну вещь. Я экстрасенс, ты экстрасенс. Это неспроста.

- Наш дар поможет искоренить зло цыганенка Тома! – крикнул генералиссимус.

- Ты так юн, но так амбициозен, – улыбнулся старый ученый. – Я твой отец, Деймон.

Деймон аж чаем подавился.

- Старый, ты чего? Я старше тебя, – пролепетал военрук.

Но Валя лишь помотал головой.

- Мир – всего лишь иллюзия. И все мы частицы иллюзии.

- Причем здесь это?

- Да хуй его знает, етить твою коромыслом.

Деймон, услышав последние три слова, почувствовал, как в глазах защипали слезы.

- Батя! – прорыдал он, рухнув на грудь «экстрасенсу».

- Сынок, – произнес Гриндевальд. – Вот мы и встретились. Я – астральная проекция твоего настоящего отца.

- Как ты это понял?

- Элементарно, Деймон, мне сказал это вон тот оранжевый слоник, который лезет на стремянку.

Чем закончилась дуэль, никто так и не понял. Победу вроде как одержал Холмс, но в последний момент Снейп треснул его с ноги по челюсти и угрожающе замахал палочкой, демонстрируя все возможности своего колдунства. А после на поляну, утопая в сугробах, прибежала одетая в один только халат самогонщица, подняла страшный ор, избила всех, включая секундантов, находившихся в плену китайского чая, и, за ухо потащив кавалеров в замок, поставила в дуэли жирную точку.

* *

Три раза сбегав в лабораторию самогоноварения за добавкой, Гарри полулежал на стуле и, вертя в руке стакан с очередной порцией пойла, развесело икал.

- Гарри, а иди после школы работать ко мне! – расщедрился Люцифер, подцепив тюльку пальцами.

- В Н.Я.Ш.К.А.?

- Не, в преисподнюю. А что, мне такие смышленые пареньки всегда нужны. Только панамку не забудь, а то голову напечет.

Вспоминая советы Кэтрин Пирс, Гарри, налив дрожащей рукой доброму гуру еще портвейна, понял, что самое время взять дело под свой контроль.

- Вы меня уважаете? – грозно спросил Гарри.

- Естественно, – не выговорив половину букв, кивнул Люцифер.

- А вот ни хрена вы меня не уважаете.

- Кто? Я?

- Да, вы.

- Схера ли?

- Я вам душу открываю, – проорал Гарри, смахнув со стола пустые бутылки. – А вы не говорите, что сказали Тому Реддлу о кресра…креса…о той хуйне!

Люцифер, оскорбившись до глубины души, и думать забыл о былой скрытности.

- Держи стакан! – прорычал он. – Я тебе сейчас покажу, как я тебя уважаю.

И, выхватив у Гарри из кармана волшебную палочку, приставил ее к виску, едва не выколов себе глаз и, медленно отводя ее в сторону, вытащил из виска странную субстанцию, похожую на длинную призрачную соплю.

- Хуясь, – протянул Гарри.

Люцифер, опустив это вещество в стакан, протянул его Избранному.

- Воспоминание! Вот оно, в стакане. Видишь, Гарри, как я тебя уважаю.

- Ну, за это и накатить можно, – усмехнулся Гарри.

Почти выползши из кабинета Люцифера, Гарри, чудом миновав лестницу, врезался в рыцарские доспехи, подавил желание начать петь гимн Хогвартса и, оказавшись, наконец, у двери в покои пахана, решил войти эффектно – толкнул дверь и рухнул вперед, сжимая стакан с воспоминанием в руке, как трофейный приз за лучшее проявление алкоголизма в юном возрасте.

- Гарри, да ты в жопу пьян! – воскликнул Дамблдор, засидевшийся за кроссвордами до глубокой ночи. – Уйди с ковра!

- Я добыл воспоминание Люцифера, – пробормотал Гарри, дыхнув на пахана перегаром.

- Мой зайчик! – мигом смилостивился пахан и, выхватив у Гарри стакан, бережно рассмотрел сосуд под светом лампы.

Пока Гарри ползал по кабинету в поисках тазика или хотя бы ведра, Дамблдор, заметно волнуясь, влил содержимое стакана в казан, наполненный до краев плутонием и называемый самим паханом «Омутом памяти».

- Гарри, не время блевать в мой фикус! Время узнать правду!

И, ткнув бледно-зеленого Поттера лицом в казан, приготовился к захватывающему путешествию по лабиринтам памяти самого доброго министра магии.

Одетый в наглаженный фашистский китель Люцифер, сцепив руки за спиной в замок, расхаживал по классной комнате, шаркая подошвой кирзовых сапог. Гости из будущего тут же замерли у грифельной доски, а Гарри, постояв пару минут, прижал грязную тряпку ко рту, сдерживая тошноту.

- Адольфик, а ты точно истинный ариец? – громоподобно спросил Люцифер, круто обернувшись.

Бледный мальчик с длинным носом (ах, Том, куда пропал твой роскошный шнобель) кивнул.

- Я не сомневался в тебе, – довольно произнес Люцифер. – На этом собрание юных неонацистов объявляется закрытым.

Студенты повскакивали со своих мест и, попрощавшись с профессором, покинули аудиторию. А цыганенок Том, уходить отнюдь не спешил. Он, повертев в руке чайную ложку из литого серебра, незаметно сунул ее в карман. В свете керосиновой лампы на худом пальце блеснуло кольцо.

- Это же кольцо профессора Сальваторе! – ахнул Гарри, забыв о тошноте.

- Да, Гарри, это оно. Как ты знаешь – будущий крестраж. А теперь закрой рот и слушай.

- Майн фюрер, – подал голос Том, спрятав в карман еще и хрустальный стакан. – Я хотел бы спросить вас кое о чем.

- Так спрашивай, Адольфик, – кивнул Люцифер.

- Том, профессор, – терпеливо поправил цыганенок, стащив еще и десертную ложку.