— Ваш Легион, — произнес Дрегер, и из его вокс-решетки вырвался лающий смешок.

Галерий промолчал. Дрегер хлопнул Палатинского Клинка по плечу.

— Это всего лишь пыль, — сказал он.

— Им не было необходимости так поступать, — произнес Галерий, проведя рукой по плюмажу цвета слоновой кости и стряхивая с перчатки большую часть песка с пылью. — Это было… неуважительно.

— Ваш Легион отбирает для вступления в свои ряды детей верховых и высокорожденных, — прорычал Баруда. — Вы берете лучшие образцы от богачей, декадентов и царей. Это у вас в крови. Мы, Двенадцатый — все до единого убийцы, каннибалы и головорезы. Убийцы, которых забрали кровавыми ночами из самых жестоких воинских культур.

Баруда демонстративно провел пальцами по одному из своих наручей, оставляя следы в пыли.

— Вы всегда считали себя лучше нас, — сказал он, — и пользуетесь каждой возможностью напомнить нам об этом.

— Ты говоришь невежественными обобщениями, видя вещи лишь такими, какими хочешь их видеть, — произнес Галерий. Голосовые модуляторы его шлема были лучшего качества, чем у Пожирателей Миров. Голос выходил из шлема цвета кости и золота низким, басовито резонирующим урчанием хищника семейства кошачьих, а не неприятным рычанием Пожирателей Миров.

— Я был тринадцатым сыном сидевшей на стимуляторах проститутки из трущоб, — сказал Галерий. — Впервые я убил в девять лет. У меня не было благородного происхождения. У многих в Третьем Легионе его не было. Мы более похожи на вас, чем тебе хотелось бы верить.

Дрегер поглядел на Галерия, обдумывая его слова.

— Они идут, — произнес Бронд.

Дрегер издал ворчание и отвел взгляд от Палатинского Клинка

Фронтальные аппарели всех машин, кроме ведущего «Грозового орла», опустились в безупречной симметрии, глухо ударившись о поверхность луны в один и тот же момент.

Раздался оглушительный взрыв нестройного и визгливого шума, из-за чего зрение Дрегера закрыло помехами, на мгновение подавившими сенсоры шлема. Когда оно прояснилось, он увидел появляющихся легионеров Детей Императора, которые маршировали тесно сомкнутыми рядами.

Они шагали в идеальный унисон, держа поперек груди болтеры и экзотическое, нестандартное вооружение. Развернулись изукрашенные знамена, изображавшие победы и завоевания III Легиона. Маршировали мечники с обнаженными золотыми клинками, топали могучие «Контемпторы», бронированные панцири которых служили холстом для претенциозной живописи и тонкого золочения.

III Легион сопровождала огромная свита не-Легионес Астартес — настолько гротескная и развращенно-декадентская кавалькада, что Дрегеру захотелось разрядить в них свой болтер.

Вокруг Детей Императора сладострастно танцевали андрогинные люди с длинными конечностями, облаченные в обтягивающие черные комбинезоны. Их лица были изуродованы. Во многие из них были воткнуты крючья и клинки, которые были тщательно расположены так, чтобы оттягивать лоскуты проткнутой иглами кожи. У других были зашиты глаза и рты, или же срезаны веки или губы. Некоторые носили маски из мертвой плоти, иные были аляповато накрашены, а прочие облизывали кроваво-красные губы раздвоенными языками, проколотыми лезвиями и звенящими колокольцами.

Над шеренгами на гудящих грависусензорах порхали гротескные херувимы, все с мертвенно-бледной кожей и крошечными крыльями, которые раскачивали списки завоеваний и гобелены, зажатые в маленьких пухлых ручках.

Впрочем, самому отталкивающему еще только предстояло появиться.

Дети Императора прошагали вперед, сохраняя безупречность рядов, и образовали коридор к Пожирателям Миров от ведущего «Грозового орла» — сияющего золотистого челнока. Заняв свое место, они застыли без движения. Аппарель золотого корабля начала опускаться.

Оттуда вырвалось облако розоватого пара, пастельного тумана, который выкатился наружу, но не рассеялся — он повис внизу, липкий и стелющийся, схожий по консистенции с «ползучей смертью», фосфексом.

Посреди этого тумана возникли светящиеся глаза, и организм Дрегера тут же захлестнуло боевыми стимуляторами и адреналином. Скрежетание Гвоздей перешло в лишающий зрения стук. Приближающееся существо было противоестественным.

Первой в дымке проступила спускающаяся из «Грозового орла» драматично неторопливыми шагами фигура претенциозно облаченного воина Детей Императора. Его броня сияла золотом, ей придали сходство с героической точеной мускулатурой. Лицевой щиток шлема был прекрасно выполнен, из левого глаза падала одинокая резная слеза. Воина сопровождали три чемпиона в золотых доспехах, несущие огромные клинки — почетный караул.

Следом появились терминаторы. Закованные в массивную броню, они носили золотые шлемы и распростертые пернатые наплечники и держали алебарды с длинными лезвиями. Однако Дрегер и его воины бросили в их сторону лишь один взгляд. Их внимание было привлечено существом, которое вышло вместе с послом Детей Императора, отправленным на переговоры с ними.

Губы Дрегера скривились в оскале.

— Демоническое отродье, — выругался он.

— Гедонарх, — выдохнул Галерий.

Голос Дрегера был полон ненависти и омерзения, но Палатинский Клинок говорил с благоговением.

Выйдя из темного внутреннего пространства, существо распрямилось в полный рост. Оно возвышалось над Детьми Императора. У него за спиной растянулись и сложились тени, которые, возможно, являлись крыльями — Дрегер не мог навести на них четкий фокус, хотя и переключал разные режимы зрения.

Ниже пояса демон обладал телом змеи, но кожа была не чешуйчатой, а мясистой и гладкой, рассеченной пульсирующими венами. Создание перемещалось посредством отвратительных перистальтических сокращений мускулатуры. Напоминающие отдушины отверстия, которые шли с обеих сторон лишенного признаков пола торса, курились розовым мускусом — источником липкого тумана, заполнявшего челнок изнутри. Из змееподобного извивающегося тела росли две пары рук, каждая из которых заканчивалась тонкими крабьими клешнями. Лицо вышло прямиком из кошмаров смертных.

— Вот с этим нынче якшается ваш Легион? — тихим голосом произнес Дрегер.

У него перед глазами мерцали, исчезали и снова появлялись значки целеуказателя, пытающиеся дать стабильное наведение на существо. Казалось, будто оно здесь не на самом деле, или же не вполне материально.

Галерий поглядел на Дрегера. Лицевой щиток не выражал никаких эмоций, но Дрегер мог представить, как Палатинский Клинок приподнимает точеную бровь.

— Дрегер, я видел вашего примарха на Терре, — сказал Галерий. — Видел, чем он стал. От меня не ускользает лицемерие твоих слов.

Дрегер удержался от возражений. Он не мог не согласиться.

— Мы пали глубоко, все мы, — произнес он.

Дрегер снова перевел взгляд на демона. Чрезмерно широкая челюсть того двигалась, щелкая зубами. Над огромной пастью на Пожирателей Миров, не мигая, смотрело несколько глаз.

Один из них был слишком большим и вздувшимся. Остальные походили на сжатые сверкающие самоцветы, на пылающие во тьме угли.

Посол Детей Императора и демон, которого Галерий назвал Гедонархом, подошли к Пожирателям Миров как равные, бок о бок. Следом за ними вышагивали терминаторы. По мере того, как они двигались по коридору, образованному почетным караулом, Дети Императора смыкали за ними ряды. Синхронизированные шеренги переплетались, образуя сплошную безупречную фалангу.

— Взгляните в лицо вырождению, — забормотал Руох. — Извращенная мразь, плюющая на свое генетическое наследие.

— Сказало вырождение собственной персоной, — произнес Баруда.

— Мы должны убить их всех, — продолжал Руох, и его голос становился все более похож на звериный, утрачивая разборчивость. — Никто из них не заслуживает жизни. Забрать их черепа. Выпить кровь. Высосать мякоть из…

Одним словом Дрегер заглушил коммуникаторы Руоха. Его воинам не было нужды слушать безумный бред. Ему не было нужды это слушать.

— Зачем ты его привел? — прорычал Баруда по закрытому каналу.