“Сейчас меня будут есть”,- пронеслась шальная мысль вдоль спинного мозга.

Вот уж поистине, горе от ума. В голове возникла картинка крадущегося к дверному проему мертвяка с раззявленным ртом, источающим зловонье. А одновременно с этим двое лежащих на кровати начнут шевелиться, похрустывая затвердевшими суставами.

“Бред, бред, бред”,- твердил я себе. - “Этого не может быть”.

Вдох, выдох. Без паники. Живым я не сдамся. Буду биться до последнего.

- Эй, кто здесь? - Крикнул я севшим голосом в тишину.

Шорох повторился, затем раздался какой-то всхлип, и все стихло.

Блин, да что же здесь происходит? Угораздило же меня влезть куда не просили.

Надо выяснить, а то с ума сойду. Так недолго и дядьку Кондратия дождаться.

Начал очень медленно вдоль стенки перемещаться к той комнате, откуда донесся до меня странный шорох. Добравшись до косяка, резко выглянул и отпрянул назад. Вдруг меня за углом кто-то караулит?

Ничего. Никого.

Выглянул еще раз. На этот раз задержался в проеме.

Светлая комната. Чистенькая и опрятная. На окнах плотные занавески. Может окно открыто, и ветер играет шторами? Нет, окно закрыто, сквозняка нет. Что тогда?

Зашел внутрь. Справа от двери стоит детская кроватка, которую сразу не заметил. А в ней лежит ребенок. Крохотный совсем. Грудничок. Полгода или меньше. Лежит и беззвучно открывает ротик. Медленно-медленно ручками шевелит, а ножки в простыню завернуты. Только глазками темными моргает да рот с тремя зубками открывает.

Мне почему-то очень эти три зуба запомнились. Два снизу и один сверху.

Младенец был совсем крохотным и худеньким. Кожа обтягивала кости, а глазенки ввалились.

Какое-то время я простоял в ступоре, как около кровати его родителей.

Первая мысль, и что мне теперь с ним делать? Вторая мысль, как он смог выжить? Третья мысль, что я где-то читал о том, что детеныши зверей (в том числе и человека, естественно) очень выносливы. Природа так специально запрограммировала младенцев, чтобы у них было много шансов для выживания. Вспомнились истории из прессы, когда маленьких детей зимой в лютый мороз находили в мусорных контейнерах, где те пролежали не один час и выживали.

То есть я просто растерялся. Не готов был к такому сюрпризу.

Надо срочно уносить его отсюда к себе. Но у меня же дома нет ничего для маленьких деток. Ни накормить, ни напоить не смогу. Надо было срочно что-то придумать.

Огляделся вокруг. Рядом с кроваткой пеленальный столик, на котором одеяло и пустая бутылочка для кормления. Быстро вернулся на кухню и стал рыться в шкафчиках в поисках какой-нибудь детской смеси, пюре или сока.

На мое счастье все стояло на видном месте. Покидал найденную детскую еду в пакет и вернулся в детскую. Взял одеяльце, завернул в него с головой младенца и побежал домой.

Дома в детскую бутылочку налил теплой воды из чайника, добавил несколько ложек сухой смеси, размешал хорошенько и дал попить найденышу.

Ребенок с жаждой присосался к бутылочке. Однако я, помня свои первые ощущения от питья, решил сразу много не давать. Как бы мне не было жалко малыша, но много пить не дал. На первый раз хватит.

Ребенка положил на свой диванчик, а сам пошел в ванную. Достал тазик, вылил в него остатки кипяченой воды из чайника. Набрал еще чайник, вскипятил и сделал ванночку с теплой кипяченой водой. Зажег еще одну свечку и установил ее в ванне.

Распеленал младенца. Надо же. Оказалось, что я спас пацана.

- Живучий ты, дружище,- сказал я ему, улыбнувшись.

Отнес найденыша в ванную, положил, придерживая головку, в воду. Он был весь в засохших завтраках, обедах и ужинах одновременно. Еще бы. Пролежать месяц в одной пеленке без смены белья.

Голым найденыш казался еще более худым и тощим.

Ребенок заснул, как только очутился в теплой воде. Так я его и помыл спящего. Потом, завернув найденыша в одеяльце, положил спать на кровать в комнате.

Пусть спит. Как проснется, дам ему еще попить немного.

Сам я прилег рядышком. Хватит на сегодня переживаний, надо отдохнуть.

Засыпая, в голову влетела мысль о том, что если я и этот ребенок выжили, следовательно, должен выжить кто-то еще. Если это взрослый человек, то он должен (просто обязан) как-то дать о себе знать.

А если ребенок?

Так и уснул.

***

Проснулся в холодном поту абсолютно не отдохнувшим.

Всю ночь снилось, как я с монтировкой в руке бегаю со скоростью человека-молнии по городу, разбиваю стекла и залезаю в чужие квартиры в надежде найти еще выживших младенцев.

Ну и ну. Присниться же такое. Трусами не отмахнешься.

Вспомнил последнюю мысль, с которой заснул. Ну конечно. У кого что болит, тот о том и говорит. Тут главное с катушек не слететь от таких думок.

Надо будет как-нибудь организоваться и дать о себе знать. Краской, например, намалевать на шоссе слово, но не из трех букв. Лучше придумать что-нибудь поумнее.

А что, если все-таки за всеми пришел пушистый зверь писец? Что если это так планеты встали в ряд и мне просто повезло (один шанс на пятнадцать миллионов), что я абсолютно случайно наткнулся на того младенца и больше никого нет в живых? Я даже сам не знаю, почему остался в живых и смог проснуться. И некому сказать мне, как в том фильме: “Да ты просто нереально крут, Нео”.

Кстати, а как там мой найденыш?

Повернулся к нему, прислушался. Тишина. Быстро приложил ухо к его губам, замер.

Еле-еле дышит. От сердца отлегло. Живой!

Ладно, пусть поспит. Сил наберется. Впереди у нас много дел и бесконечно времени.

А я пока текущими делами позанимаюсь.

Для начала снарядил все пустые магазины патронами. Один заслал в патронник. Так, на всякий случай. Мало ли что.

Потом занялся сумкой с продуктами. Оказалось, что не так уж много я захватил с собой из магазина. Значит, пойду сейчас еще раз наведаюсь, но уже с сумками побольше.

Пока найденыш спал, я схватил две большие сумки с рюкзаком и быстрым шагом пошел в тот магазин, который расположился на первом этаже торгового комплекса, где я оружием затаривался.

Осторожно подошел к стеклянным дверям. Проверил ширину зазора. Все как прежде, без изменений: пролезает ровно мой кулак.

Забрался внутрь и, справившись с дверями в продуктовый магазин, принялся пополнять свои запасы долгохранящимися продуктами.

Раньше я практически не заходил сюда, т.к. дороговато. Есть магазинчики поближе и подешевле. Однако в нынешних реалиях можно и по ЦУМу прогуляться в отнюдь не музейных интересах.

Когда тащил забитые до краев сумки домой, то думал о себе как о верблюде. Вроде недалеко было, когда шел сюда налегке, а вот теперь расстояние увеличилось пропорционально каждому нагруженному килограмму.

Помимо мысли о верблюде, была и такая: а что если я себе аппендицит надорву или грыжу заработаю? Врачей нет. Кто лечить меня будет? Точно, точно. С аппендицитом надо быть поосторожнее. Его мне не успели вырезать до конца света.

После таких мыслей стал чаще делать передышки.

Наконец, добрался до своей берлоги. Запер дверь (не могу отделаться от этой привычке до сих пор) и с удовольствием скинул с себя сумки и рюкзак.

Вспомнил про спящего найденыша. Подошел к кровати, на которой тот лежал. Наклонился над ребенком. Затих, прислушался. Услышал небольшое сопение. Спит, значит. Ну, пусть спит. Маленькие дети могут сутками напролет спать.

Прошел аккуратно на кухню и разложил припасы. Уже кое-что. На пару месяцев хватит.

Пока возился с припасами проголодался. Подумал, что хорошо было бы поесть самому и накормить найденыша. Пусть кушает и сил понемногу набирается.

Пообедал и решил заняться ребенком.

Приготовил в бутылочке смесь и на цыпочках прошел в комнату. Наклонился и также, как делал утром, приложил свое ухо к губам и носу найденыша. Немного подождал, пока мне в ухо не раздастся еле слышное дыхание.

Наконец, уловив теплое дуновение выдыхаемого воздуха, наклонил бутылочку над малышом и осторожно пропихнул соску ему через закрытые губы в рот. Сжал соску несколько раз, чтобы выдавить несколько капель. Найденыш, не просыпаясь, рефлекторно проглотил попавшую ему в рот жидкость. Я повторил процедуру несколько раз, пока ребенок сам не начал сосать из бутылочки.