А уж сколько попыток проникнуть внутрь было - неисчислимо! И через горы лезли, и к входам подходить пытались, и с армиями и с мирными миссиями, с дарами и песнями. Безрезультатно. В телегах прятались. И сионы и обычные авантюристы. И так и обвешавшись всеми мыслимым амулетами, результат один: смельчака неумолимо выдавливало из телеги этим странным фоном предварительно переломав о бревна все кости отчаянного бедолаги. Один деятель догадался подкатить катапульту к открывшемуся входу и выстрелить собой в открытый зев гигантских ворот. Ноль! Шмякнулся, как муха в патоку и висел пока ворота не закрылись, потом был выдавлен наружу, за пределы фона, как и многие до него.
Пробовали в бревнах амулеты прятать, самые разные: подслушивающие, подглядывающие, производящие различные колебания - вдруг на фон подействует и он станет проницаем. Просто с посланиями, проклятиями, взрывающиеся, отравляющие и прочие, прочие, прочие. Сотни и сотни видов, форм и принципов работы. Все безрезультатно. Еще и гремлины, словно издеваясь, все подкладываемые амулеты аккуратно возвращали. Разряженными, но не сработавшими. Лучшие сионы-артефакторы бились над этой задачей три сотни лет. И ничего. А потом всем надоело и про гремлинов забыли оставив и их и таскающих к ним бревна купцов в покое. Даже сторожевой пост стоявший около входа сотни лет убрали. Толку от него никакого, все равно ничего не происходит.
Кстати, куда им столько древесины - тоже непонятно. Проанализировав объемы дерева утащенные под землю за почти шесть сотен лет задокументированной торговли, сионы-аналитики вычислили, что если все это сжечь, слой пепла скрыл бы под собой и гору гремлинов и все окрестности. Было одно смелое предположение, основанное на информации из древних гримуаров, что сионы древности могли управлять материей: сжимать её, менять формы и свойства, а то и вовсе преобразовывать. Вот гремлины, подобно им, из дерева и создают все, что угодно. Но Антор в него не верил так как из тех же источников было известно, что гремлинам недоступно управление сионистским фоном, а без этого никак. Тогда что? Куда? Как? Непонятно.
Более правдоподобным он видел другое предположение: наличие огромных пещер, пустот, под всем горным массивом. Но и его сион-аналитики портили своими скучными расчетами и цифрами: размер этих пустот либо уходит вглубь на сотни вириг, что невозможно, любо существует под всем Желтым континентом, что уж вовсе немыслимо. Одни загадки.
Итого: численность - неизвестна, уклад - неизвестно, строй - неизвестно, доподлинно как выглядят - тоже неизвестно, не верить же страхолюдным картинкам которым по две тысячи лет, а то и больше. Единственное, что известно точно: они есть и гремлины - непревзойденные мастера точной механики, чем и торгуют. Обычные хронометры работы гремлинов идут даже не на вес золота, тем более что они из него и сделаны, а минимум один к десяти. Специальные же приборы, что гремлины иногда делают по заказу Академии и того больше. Изготовленное гремлинами выезжает нагруженным на самоходную тележку, тоже золотую, его сгружают, кладут заказ для следующей торговли и тележка уезжает обратно. Вход после этого сразу закрывается до следующего года.
Один раз, в нарушение порядка, присутствующие при каждом торге сионы не позволили самоходной тележке гремлинов уехать обратно накрыв её железной решеткой. И, не смотря на бурные протесты купцов, не отпускали. Тележка, стукнувшись пару раз о препятствии замерла. Ворота закрылись.
Тележку утащили в Академию и разобрали до последнего винтика. Ничего особенного она из себя не представляла: элементарный, по сравнению с другими изделиями гремлинов, механизм приводящийся в действие обычной пружиной и шестерней переключающей передний и задний ход. Да и сам переключатель шестерни с обычным маятниковым замедлителем. Такой механизм любой хороший кузнец сделать сможет. В общем ничего интересного. Если не считать материала из которого все изготовлено.
На следующий, после воровства тележки, год, вход снова открылся, как обычно поглотил подводы с деревом и… закрылся! Купцы подняли вой до небес, да и сами сионы понимали, что не правы. Убытки купцам компенсировали и на следующий год перед медленно открывающимися воротами снова выстроилась процессия из ста шестидесяти телег с деревом. Караван подвод привычно скрылся во мраке пещеры и оттуда, к облегченно вздохнувшим купцам и представителям Академии, выехала давно знакомая тележка груженая… точно такой же тележкой! Разгрузили, положил на опустевшую тележку список для следующей торговли с извинениями и больше не хулиганили. Но хоть чем-то знания о гремлинах пополнили - чувство юмора у них есть.
Антор, устало потер глаза и решил спуститься в зал, пообедать. Новых лиц он увидеть не ожидал, а имевшиеся не вызывали у него неприязни. Из-за дождя в таверне застрял только он, да купец с приказчиком и десятком наёмников охраны. Никаких вонючих крестьян и темных личностей, что иногда сбиваются в банды обижающие путников на глухих трактах задворков Великой Империи Желтого Континента. Да вчера, уже поздно вечером, ввалилась шарага из шести болотных охотников, сильно вымотанных, израненных и потрепанных непогодой. Внимания на них Антор не обратил, таких шараг в окрестностях болот сотни. Залезут со своей жадностью в самые топи и до начала дождей выйти не успевают. Потом вот так выползают, если выползают, измотанные и без добычи. Но хоть живые. Ничего особенного: у них свои дела, у него - свои. Сочувственно покачал головой для порядка и отправился к себе, чтобы не видеть суеты вокруг вновь прибывших.
Он вышел из комнаты, тяжело вздохнул и с усилием расправил так и не отдохнувшие за ночь на неудобной кровати плечи: «Сион должен внушать уважение всем видом!» - не к месту вспомнилось ежедневно повторяемое преподавателями Академии наставление. - Сион не чувствует боли, не знает усталости, не ведает страха! - Проворчал себе под нос Антор, - ага, не ведает. Побегали бы по болотам, под дождем, да после недели болтанки в неспокойном Островном море, посмотрел бы я на вас, уважаемый сион-наставних нур-Карен Вази. - Бурчал он спускаясь по лестнице.
Сегодня в зале было спокойно и тихо, Антор кивнул дремлющему за стойкой трактирщику, сел к столу возле окна и уставился на опостылевшую картинку творящегося снаружи потопа.
-Да точно тебе говорю, гремлин это был! - Донеслось до него из-за единственного занятого стола. Антор с интересом повернулся к говорившим и прислушался. За большим столом, в углу зала, сидели двое прибывших вчера охотников и пятеро наёмников. Судя по полупустому бочонку кашири - местного пойла, и развязанным жестам, сидели давно. Говорил охотник, молодой, но уже успевший заработать обезобразивший лицо шрам.
-Ага-ага, - закивал второй поддерживая товарища, - нас в шараге семнадцать душ было когда на него наткнулись. Вот, все кто остался, остальные полегли. - Грустно закончил он, тоже молодой, с худым лицом и плутоватыми глазами. - Да и то, только мы с Зямкой целы, остальных, сам видел, как пошинковал, еле дошли.
Антор удивился, но вида не подал: как же так, в письме четко было сказано - агрессии не проявлял, а тут вот как: пошинковал. Неслышно подошедший трактирщик поставил перед ним деревянную плошку с вареной рыбой, доску с большим куском хлеба и ковш воды, принял пару медных монеток и так же незаметно, походкой бывалого бойца, переместился за стойку. Антор кинул в рассказчика Нить сразу показавшую ложь и разочарованно вздохнул. Тем не менее пододвинул тарелку ближе и, делая вид что поглощен едой, приготовился слушать дальше.
-Зверюга! Как есть зверюга! - Меж тем продолжал распыляться названный Зямкой. - Рожа зеленая, клыки торчат что твой палец, сам маха три, никак не меньше! Два топорища, огромных! С меня ростом! И лезвии такие страшные, двойные такие лезвии! И странные такие эти лезвии, кривые! И сам весь бронный. Выскочил и орет: всех сожру!, и как начал топорами махать! - Парень даже вскочил приготовившись наглядно продемонстрировать жуткого гремлина, но осекся: входная дверь отворилась впуская с улицы маленькую, щуплую фигурку. Все замерли рассматривая визитера. Росточка всего в полтора маха, закутанный в плащ из странной зеленоватой, вроде как змеиной, кожи. Сапоги до колен из той же кожи, только темнее. Голова скрыта надвинутым чуть не до подбородка капюшоном плаща.
