Мадам Пинс, поразмыслив немного, провела ее к полке с пособиями, вытащила несколько толстых томов и даже открыла их на нужных страницах.

Но этим дело не ограничилось.

Спустя минут сорок, когда ребята, внимательно прочитав и изучив нужные главы, уже хотели приступить к написанию эссе, к их столу снова подошла библиотекарь и положила перед Мелиссой несколько номеров «Трансфигурации сегодня» и «Практики зельеварения».

– Здесь есть статьи по упомянутым темам, мисс Эванс. Если вы действительно интересуетесь трансфигурацией и зельеварением, можете взять их. Это мои личные экземпляры, возвращать их не нужно.

– Вы так нас выручили! — искренне поблагодарила ее девочка.

Еще через час Мелисса сдала учебники и вежливо раскланялась с тронутой хорошим отношением к книгам, да и к себе, мадам Пинс. Расстались они весьма довольные друг другом.

По пути в гостиную, Боул высказал общее мнение.

– А ты хитрая лиса, Эванс. У тебя все это было запланировано! Брат мне рассказывал: Пинс никогда никому по своей воле ничего не советует. А ты окрутила ее на раз-два.

– Запланировано у меня, как ты это называешь, было только показательное чтение и переписывание правил. Все остальное – чистейшей воды импровизация.

– Зачем ты вообще их переписывала? Ну, прочитала и прочитала! С этим все понятно: очень мило и трогательно. Но тратить время на переписывание всей этой чуши, – покачал головой Боул.

– Люциан, я потеряла всего десять минут. А дивиденды от своего показательного выступления буду получать все семь лет. Не понимаешь? – Мелисса посмотрела на искренне недоумевающего приятеля. – А твой брат случайно не говорил тебе, сколько времени мадам Пинс обычно проверяет книги при сдаче?

– Да мурыжит по полчаса: каждый лист обнюхивает! На пятна проверяет, на загибы. А уж если страничку порвешь хоть чуть-чуть ненароком, просто жизни не даст!

– Она у тебя все приняла не глядя! — потрясенно осознала Селина. — Ты теперь у нее в ее личном «золотом» списке.

– И похоже, — вставил свои пять кнатов Хиггс, — что этот «золотой» список состоит всего из одной фамилии — Эванс.

– Ваши фамилии тоже отмечены в этом списке, — сказала Мелисса. — Пока карандашом. И только от вас зависит, обведут вас чернилами или нет. Тем, что я прочитала и переписала правила, я продемонстрировала добрую волю и объявила о своем намерении не доставлять ей неприятностей.

– Да брось! Сидит себе спокойно в своем пылесборнике, закопавшись промеж книг, как клоп в подушках, — фыркнул Торфинн. — Какие неприятности у нее могут быть?!

– Ну, например, пропавшие или испорченные книги, за которые ей придется платить из собственного кармана.

– Почему ей?

– А кому? Кровавому барону? Пиввзу? Библиотека — это ее епархия. А каждая книга должна отслужить определенное количество лет. Не знаю, как в магическом мире, но у маглов это называется материальная ответственность. Не думаю, что жалование школьного библиотекаря позволяет ей шиковать.

Какое-то время они шли молча. Потом Боул заметил:

– Она и в правду нам очень помогла. Могла же просто ткнуть пальцем в шкаф с книгами, а дальше как знаешь. А она посоветовала конкретные издания. Журналы так вообще песня! Вряд ли кто-нибудь из нашего потока додумается их просмотреть. Макгонагалл с ума сойдет от восторга. Да и декан впечатлится. Думаю, с ней полезно дружить. Но если ты еще и с Филчем поладишь, я, Люциан Боул, съем свою шляпу за обедом. Клянусь тебе!

Все рассмеялись, а девочка, серьезно посмотрев на него, сказала:

– Люциан Боул, я, Мелисса Эванс, не буду требовать от тебя выполнения твоей клятвы. С Филчем, думаю, мы тоже найдем общий язык. А ты бы не разбрасывался формулами. Ни полными, ни краткими.

– Мордред, Люц, она права! Ты поклялся малой формулой, — протянул Хиггс, а потом удивленно спросил у девочки. — Мелисса, а ты откуда про них знаешь?

– Ну, вы же слышали, что я сказала мадам Пинс. Читать люблю.

Люциан пробормотал:

– Спасибо, что избавила меня от моей клятвы. Любой другой не стал бы. В школе развлечений немного, а тут я со своей идиотской шляпой…

***

Ровно в семь Мелисса постучалась в кабинет Снейпа.

Мрачный профессор, пробурчав что-то неразборчивое, пропустил ее в комнату, запер дверь и снова поставил следящий и защитный контур. Слегка удивленная его настроением, девочка устроилась в уже привычном кресле.

Снейп сел напротив нее. На мгновение он закрыл глаза, и с его лица буквально стекло желчное и злобное выражение. Он тряхнул головой.

«Судя по всему, Арг был прав, — подумала Мелисса, наблюдая эту метаморфозу. — У него действительно поводок. Поэтому он и играет роль всеобщего пугала. Но почему он на это согласился?»

– Итак, у нас три часа, — сказал профессор. — Не будем терять время. Сначала я посмотрю черновик твоего эссе по трансфигурации, затем займемся зельеварением и…

– Нарежем ингредиенты для твоих уроков. У тебя же нет ассистента.

– Запомнила? Что ж, почему бы и нет. Заодно изучим измельчающие и режущие заклинания. Пригодятся. И как бытовые, и как боевые. Но сначала: где и как их нельзя использовать в качестве боевых?

– В школе, открыто, до семнадцати лет, палочкой Олливандера и на Вуде.

– Прекрасный и полный ответ, мисс Эванс, — усмехнувшийся Снейп перешел на официальный тон и протянул руку. — Эссе!

Мелисса вытащила из сумки свиток и протянула ему. Какое-то время он внимательно читал, потом откинулся на спинку кресла.

– Я так понимаю, это уже чистовик. Быстро, но не в ущерб качеству. Написано неплохо. Список литературы тоже внушает. Я не вижу, к чему бы придраться, а уж я это умею лучше других. Хотя было бы желание… Есть вопросы по трансфигурации?

– Да, но не по темам первого курса, — дождавшись поощряющего жеста, Мелисса продолжила. — Вопрос по второму закону Гэмпа: трансфигурация меняет форму предмета, но не суть. Предположим, человека превратили в книгу. Согласно этому закону, сознание останется человеческим. Значит, получается идеальный шпион? Лежит такая книга на столе и внимательно фиксирует происходящее вокруг. А потом…

– Нет, тут есть определенный нюанс: сознание остается человеческим, но мысль в этом сознании будет только одна «Я — книга!» У книги нет ни глаз, чтобы видеть, ни ушей, чтобы слышать, ни мозга, чтобы что-то запомнить. А если у человека сильная воля и он постоянно помнит о том, что он именно человек, превратить его во что-то будет крайне сложно, а время превращения будет весьма ограничено. Почему?

Мелисса задумалась.

– На основании третьего закона: суть стремится вернуться в свою форму? То есть с объектами, имеющими собственное сознание, этот закон обретает большую силу?

– Верно. И раз уж мы заговорили о шпионаже. Кстати, почему мы о нем заговорили?

– Да нет особой причины, — девочка пожала плечами. — Просто в свете последних событий хочу четко понимать, чего опасаться.

Профессор одобрительно кивнул и продолжил:

– Так вот. Лучшими шпионами считаются анимаги. Но человек, трансфигурированный в животное, — заметьте, мисс Эванс, не превратившийся сам, а именно превращенный, — сохраняет возможность свободно мыслить и действовать только лишь вне экстремальной ситуации.

– И что считать экстремальной ситуацией, сэр: усталость, голод, страх? Человек может заставить себя забыть о подобных неудобствах ради определенной цели. А волшебник, превращенный в животное, сумеет?

– Верный вопрос! Опытным путем установлено, что неимоверно обостряются инстинкты. Если превращенный в собаку человек голоден, собака будет хотеть есть и думать будет только об одном: о еде. В экстремальных условиях трансфигурированное из человека животное действует по двум схемам. Есть возможность — оно отступает. Загнано в угол — будет защищаться всеми доступными способами. Анимаги же себя контролируют.

– Зачем вообще тратить время на анимагию?

– Довольно сложная техника, освоение которой занимает до трех лет постоянных и очень тяжелых тренировок. Своего рода достижение: как галочку поставить.