Еще больше шокировал учебник истории. Да, она отдавала себе отчет, что это было пособие лишь для первого курса и касалось, в основном, событий древности и средневековья. Но стиль изложения! Он подходил больше рыцарскому или приключенческому роману. Давалась лишь сюжетная канва исторических событий, и полностью игнорировались предпосылки и факты, приведшие к ним либо повлиявшие на итог.

Решив отложить свои сомнения до приезда в Хогвартс, где в любом случае должна была быть нормальная библиотека, Мелисса просто выучила все заклинания из учебников и отработала их с палочкой, вербально и невербально. Единственное, с чем она не рискнула экспериментировать в своей комнате, — это с боевыми и защитными заклинаниями.

Затем она убрала палочку и попыталась выполнить ту же трансфигурацию спички в иголку без нее. Спичка только серебрилась, или ее кончик становился острым. Сколько девочка не билась, но в тот год подобная трансфигурация полностью удалась ей только несколько раз. Иголки получились идеально, но это стоило Мелиссе обморока и залитой кровью из носа футболки.

Разобравшись с учебниками, девочка перешла к «Истории Хогвартса». И вот тут жизнь преподнесла несколько сюрпризов.

Во-первых, на форзаце был портрет благообразного белобородого старца. Того самого. Альбуса Дамблдора. Директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс, Кавалера ордена Мерлина 1 степени, Великого волшебника и прочая, и прочая, и прочая.

Во-вторых, выяснилось, что она — единоутробная сестра национального героя магической Британии, который в полуторогодовалом возрасте победил Того-кого-нельзя-называть — величайшего темного мага последнего столетия, также известного как Лорд Волдеморт.

Описание этого великого подвига занимало три с половиной строки в главе, посвященной Дому Слизерин, и попало в «Историю Хогвартса» потому, что павший злодей учился на этом факультете.

А в-третьих, она узнала, что круглая сирота. Лили была мертва.

Возможно, если бы не было встречи с боггартом, реакция на эту новость была более чем бурной. Но уничтожив духа, принявшего облик Лили, девочка словно перешагнула через свою боль и оставила ее в прошлом. Она была спокойна.

***

– Что это? Кухня? Слишком дорогие продукты, это не экономно, не находите? А это что — кладовка? А здесь? Рукоделием занимаются? Почему книги не под замком? Дети не могут читать бесконтрольно. Все шкафы запереть. Все ключи мне. Книги воспитанницам буду выдавать только я. А то они все порвут и испачкают.

Вновь назначенная директриса приюта, мисс Коулман, оглядывала свои новые владения. Увиденное ее абсолютно не радовало. До этого назначения она работала в школе для трудных подростков в Ливерпуле. Вот там все было на высоте. Дисциплина, четко выстроенная система наказаний, включая карцер.

Персонал пребывал в ступоре, слушая этот разгром. После предыдущей начальницы, слегка вспыльчивой, но корректной, подобное было в новинку.

– Но, мэм, — попыталась возразить учительница рукоделия, мисс Грин, — это же девочки. Они все очень аккуратные и послушные.

– Что входит в ваши обязанности? Учить их шить, вязать, вышивать. Все остальное — не вашего ума дело. И организационные моменты тоже, кроме покупки ниток, иголок и тряпок. Поэтому не вмешивайтесь.

Ошарашенная отповедью, мисс Грин замолчала, потупившись.

– Продолжим. Второй этаж. Что здесь? Спальни? Вы кто? Дженни и Бет. Бет, немедленно расправь рукава рубашки и не смей их закатывать. Выдумала тоже портить казенное имущество. Дженни, у тебя пятно на юбке. Сию же минуту застирать. Нерях не потерплю. Еще один раз, и будете наказаны.

Вихрем пролетев по спальням, отругав каждую девочку, новая директриса, тяжело дыша, забралась на последний этаж. Оглядевшись, она заметила еще одну дверь. Она рванула ее на себя, но та оказалась запертой.

– Это еще что такое? Немедленно открыть! — забарабанила она в дверь.

Услышав шум, удивленная Мелисса быстро спрятала учебник по зельеварению за второй курс в медальон, махнула рукой в сторону кровати, по какому-то наитию разглаживая складки на стареньком покрывале, и отперла щеколду.

Мимо нее в комнату влетела незнакомая полная женщина с собранными в пучок, прилизанными волосами, похожая на взявшую след дворнягу. Одета она была очень строго и аккуратно. Похоже, очень старалась выглядеть по-деловому и с претензией на вкус. Получилось плохо. Костюм ей абсолютно не шел. К ее типу внешности, возможно, подошло бы что-то женственное в стиле 60-х, тогда она смотрелась бы этакой домашней пышкой. Сейчас же она выглядела как базарная торговка, строящая из себя Маргарет Тэтчер.

Следом в комнату вошли воспитатели. Мелисса заметила, что все были необычно молчаливыми и подавленными, избегали прямого взгляда и старались смотреть в сторону или в пол.

Девочка выжидающе посмотрела на незнакомку. Та мазнула по ней взглядом, отметила короткую юбку и распущенные длинные волосы, поджала губы и гаркнула:

– Так. Ты кто?

– Мелисса Эванс, мэм. С кем имею честь?

– Молчать! Что за хамский ответ!

– При всем уважении, мэм, но я вас не знаю, — попыталась возразить Мелисса, и в этот момент женщина дала ей пощечину.

Все ахнули. Девочка остолбенела. А мисс Грин снова не выдержала:

– Мисс Коулман, ну нельзя же так. Девочка ничего плохого не сказала. Она же действительно не знает, что вы — новый директор. На мой взгляд, было бы лучше собрать всех воспитанниц внизу и представиться им.

– Ваш взгляд меня не интересует. Я организовываю свою работу так, как считаю нужным.

– Но с точки зрения христианской морали…

– С точки зрения христианской морали: пожалеешь розог — испортишь ребенка. Девчонка позволила себе дерзить и получила по заслугам. Вероятно, поэтому моя предшественница и поселила паршивую овцу отдельно от стада.

В течение этого короткого диалога Мелисса изо всех сил сдерживалась, чтобы не швырнуть вошедшую в стену или не поджечь ее одежду.

– Сколько тебе лет?

– Десять, мэм.

– Почему ты живешь в комнате одна?

– Чтобы никому не мешать. Я рано встаю. Школа, в которой я учусь, находится далеко. Девочки встают позже.

– Хм…

– Это так, мэм, — опять встряла мисс Грин, — она очень хорошая и добрая девочка. И отлично учится.

– Это меня не касается! — рявкнула мисс Коулман. — В ее воспитании явные пробелы. И она неподобающе одета. У нее открыты колени. Немедленно подберите ей что-нибудь более подходящее. Волосы заплести. Или остричь. Привести ее в порядок!

Озлобленная директриса вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

– Лисса, мне жаль, — сказала ей мисс Грин, — тебе здесь находиться еще очень долго, а это пугало может испортить много крови.

– Не переживайте. Надеюсь, все не так печально, — Мелисса, заплетая волосы, взглянула на расстроенную женщину. — Здесь я только ночую. Запретить мне учиться, заниматься спортом или посещать дополнительные занятия она не может. Фактически, чтобы вспомнить обо мне и разнообразить мой досуг, у нее есть лишь три часа в день: час после сна, два до. И то, если руки дойдут. К тому же, детство — это не вся жизнь. Я-то отсюда уйду, а она уже и так наказана. Сплошные комплексы и амбиции. В принципе, это объяснимо: в ее-то возрасте, а все еще мисс… Наверное, она жутко переживает, бедняжка!

Учительница ошарашенно уставилась на усмехающуюся девочку.

– Жаль, что весь нынешний персонал разбежится, — продолжила Мелисса. — Либо сами уйдете, либо она поспособствует.

***

– Это еще что такое? — спросила миссис Макнабб, указывая на след пятерни на щеке у девочки.

– Неизбежное зло. Возможно, у зла болит зуб, или плохое настроение, или мы видим мир в разных спектрах, — улыбнулась Мелисса.

Элисон хмыкнула, вспомнив давний разговор.

– Мне вмешаться?

– Пока не имеет смысла(1). Возможно, потом, если зло не успокоится, — поразмыслив, сказала девочка. – Мэм, мне нужна официальная бумажка, что по воскресеньям у меня тоже какие-нибудь занятия. Ткну в мор… в лицо этому пугалу.