Возможно, он по-другому относился бы к роли Песталоцци(1), если бы у него был хотя бы ассистент для закупки и нарезки ингредиентов для занятий. Поди-ка, приготовь и нарежь все для семи курсов. Для четырех факультетов на каждом. Да проверь все эссе. Да последи на уроках, чтобы какой-нибудь малолетний простофиля не расплавил котел и не угробил себя и окружающих. Да еще и деканство. И приготовление зелий для больничного крыла.

В общем, Северус крутился как белка в колесе. И если бы только это. Но ведь нет! Директор с завидной регулярностью вызывал к себе своего любимого карманного пожирателя смерти, чтобы полюбоваться на его не очень мускулистое предплечье и проверить, не проступила ли модная татуировка?

А раздеваться перед бородатым стариком — удовольствие то еще. На прелестную юную мисс директор Хогвартса походил как еж на ужа.

После, оглядев бледную метку и удовлетворенно поцокав языком, Дамблдор обычно предлагал ему чая со сладостями и вел неспешные беседы о вечном: о добре и зле, о всеобщем благе, о вине Северуса перед бедной Лили и о его долге перед ней, но чаще всего об обещании защищать Гарри Поттера.

«Обцоканному» Снейпу пить чай с каплей веритасерума для аромата не позволяли религиозные соображения и кольцо на руке, определяющее наличие ядов и зелий в пище. Поэтому слушать приходилось на голодный желудок, что тоже не способствовало хорошему настроению и позитивному восприятию жизни.

После этих посиделок Северуса настолько тошнило от своих долгов и обязательств, о которых ему в миллион двадцать пятый раз напоминали, что, возвращаясь в свой кабинет, он долго ругался разными интересными словами и оборотами, изобретая попутно новые, и посылал по хорошо известному адресу великого светлого мага.

Если бы не возможность вести научные исследования на базе Хогвартской зельеварни и активно публиковаться — чем он, собственно, и занимался, — все было бы еще более безрадостно.

В любом случае, на общественную жизнь жаловаться было грех. Она била ключом. Причем разводным. Причем по голове. Как любил приговаривать его незабвенный отец.

А вот личная отсутствовала как класс. К тому же с определенного времени Северус старался избегать проявления эмоций и демонстрации любых привязанностей. Слишком уж дорого ему пришлось заплатить за них в прошлом. Вот почему, несмотря на то, что девочка из приюта св.Анны была на сегодняшний день единственным человеком, к которому он испытывал хоть какие-то светлые чувства, за эти годы он ни разу ее не навестил.

Слишком уж памятной оказалась беседа с Дамблдором в тот злополучный Хеллоуин. Приступ паранойи, разыгравшийся с ним тогда, не прошел. И, хотя никаких доказательств у него не было, Снейп был практически уверен, что ритуал, упомянутый директором, напрямую связан с Мелиссой Эванс. Поэтому до тех пор, пока не будет ясно, какой ритуал, как и в какой степени, отсвечивать рядом с приютом и привлекать излишнее внимание к себе и девочке не следует.

Контролировать ее жизнь и успехи можно и через миссис Макнабб, что он и делал. Раз в три месяца Снейп появлялся на пороге коттеджа директрисы школы и получал полный отчет. Пока все шло как нельзя лучше.

Так что пока Северус занимался поисками ответа на свои вопросы, скупал все возможные книги об использовании рун в магии крови и продолжал носить парный медальон, чтобы в любой момент быть уверенным — с девочкой все в порядке. Сигналка еще не срабатывала ни разу. Значит, Мелисса была вне опасности: жива и относительно здорова.

Обещанные книги Северус отправил на ее седьмой день рождения, решив, что это теперь будет его ежегодная традиция. Он долго думал, с чего бы начать, и переслал несколько томов о магическом сообществе, традициях, этикете и, естественно, зельеварении, а также пособия для обучения маленьких магов. По таким со своими отпрысками занимались аристократические фамилии. Например, Малфои собирались учить Драко, когда ему исполнится семь.

К сожалению, в свободной продаже их не было. Почему-то после войны с Гриндевальдом их перестали переиздавать. Но у Люциуса нашелся лишний, достаточно потрепанный комплект, который он и сбросил Снейпу, даже не поинтересовавшись, зачем тот ему.

И вот сегодня Северус сидел дома, в Тупике прядильщиков, и собирал очередную посылку. Уже наступили каникулы, и он искренне рассчитывал на спокойствие в этот прекрасный летний день, когда раскалился сигнальный медальон.

Быстро призвав палочку, он схватился за него и уже собирался аппарировать по заданным сигналкой координатам, как вдруг понял, что срабатывает встроенный портал. Она что, на континенте?!

***

Он очутился в темном переулке за спинами магов, швыряющихся заклятьями. Выяснять, кто с кем сражается, кто прав, кто виноват, он не стал. Если медальон перенес его сюда, значит, ребенок где-то здесь, на линии огня.

Действовал он быстро, не дожидаясь, пока на него обратят ненужное внимание: два мощных невербальных Ступефая, пара Инкарцеро и Петрификус. Через несколько секунд он остался единственным, стоящим на своих ногах: пятеро волшебников уткнулись лицом в булыжную мостовую.

Они перестали закрывать Снейпу обзор, и стало ясно, что кроме них в переулке никого нет. А медальон у него на шее снова остыл, сигнализируя, что с девочкой все в порядке. И самое неприятное, что переместиться с его помощью уже невозможно. В спокойном состоянии он координат не задавал.

«Н-да, недоработка. Но где она? И где я?»

Он подошел к валяющимся магам. Четверо были без сознания, один пытался перевернуться, трепыхаясь в опутавших его веревках.

«Легилименс!»

Вскоре, предварительно подправив память незадачливым аврорам, Снейп вышел из переулка и двинулся вдоль по главной улице, пытаясь разложить по полочкам полученную информацию.

В воспоминаниях волшебника он явно видел Сивого, который взял в заложники… мальчика или девочку? Угрожал обратить. Доблестные стражи порядка не придумали ничего лучшего, как атаковать обоих. Фенрир вытолкнул ребенка с линии огня и… поставил щит? А потом, как раз в тот момент, когда появился Снейп, ушел, очевидно, порталом вместе с… мальчиком или все-таки девочкой? В своих мыслях аврор называл его «пацан». И Сивый крикнул «пацан». Но, если это был мальчик, где же, черт возьми, девочка?

И все-таки он склонялся к мысли, что это была именно девочка. Та самая девочка, которая, вместо того, чтобы учиться, читать и играть в куклы, шляется с оборотнями по… А кстати, действительно, где?

– Снейп? — прозвучал неуверенный изумленный голос. — Это ты?

Обернувшись, Северус увидел знакомую физиономию.

– Люпин, — констатировал он, — какая неприятная встреча.

– Ты выглядишь… — Люпин замялся — хорошо.

Почувствовав подвох, Снейп оглядел себя. Он подхватился и перенесся из дома, в чем был: в темно-синих джинсовых шортах до колена, белой рубашке с длинным рукавом и свободным воротом и мягких домашних тапочках на босу ногу. «Твою ж…»

Северус было смутился, а потом, окинув взглядом потрепанного жизнью Люпина в старом залатанном костюме, подумал: «Да я просто шикарно выгляжу! Особенно, в сравнении с некоторыми».

– Да, Люпин. Чувство стиля у меня не отнять. Это природное, так что не завидуй, — спокойно ответил он и обогнул старого знакомого, показывая, что разговор окончен.

– А что ты делаешь в Болгарии? — догнал его вопрос.

«А я в Болгарии?» — чуть не вырвалось у Снейпа.

– По бабам хожу, — задумчиво ответил он, прикидывая, из чего же ему создать портал, чтобы вернуться в Англию: выковырять булыжник из мостовой или пойти по пути наименьшего сопротивления и пожертвовать тапок. — А ты?

В принципе, можно было уже никуда не торопиться. С девочкой сейчас все в порядке. Она жива, не ранена, и, главное, Фенрир ее не покусал, не поцарапал и даже не обслюнявил. Во-первых, потому что, несмотря на устоявшееся общественное мнение, был вполне вменяем, а во-вторых, сигнальный медальон отслеживал изменения энергетического и магического полей. Аура оборотня отличалась от человеческой. И изменения начинались мгновенно, как только слюна ликантропа попадала в кровь.