– Твилфитт и Таттинг. Из Гринготтс налево. Первый магазин. Одежда у них отвратительно дорогая. Будьте готовы расстаться с тремястами галлеонами, не меньше. Кстати, могу я узнать причину подобного расточительства?

– Празднование Йоля в Малфой-мэнор.

Гоблин многозначительно поджал губы.

– Я так понимаю, ты о них слышал, – констатировала Мелисса.

– Кто о них не слышал? Много золота, очень много родовой спеси, еще больше историй разной степени чистоты. Вот недавно хоронили Эаргита, их поверенного. Он, бедняжка, как-то, внезапно захворал. Может, промочил ноги, может, потерял деньги Малфоев на магловской бирже, кто знает? Так что, если когда-нибудь встанет вопрос о деловом сотрудничестве с ними, рекомендую отказаться. Либо составить хорошо продуманный непреложный обет. И еще. Я слышал, на подобных вечеринках очень любят разыгрывать маглорожденных. Советую попросить в ателье, чтобы на изнанку вашего платья нанесли защитные руны от всех видов магии.

– Отличная мысль! А то я с ужасом представляла количество амулетов, которые придется на себя нацепить. И последнее, существуют ли у магов некие аналоги магнитофонов? Это…

– Да-да, я понял, устройство для записи звуков. Некоторые модели магорадио, кажется, могут что-то подобное. Блордак из отдела новых счетов мне всю плешь проел, жалуясь на свою супругу, которая неделями насилует его одной и той же песней Селестины Уорбек. Правда, – гоблин окинул взглядом хрупкую фигурку девочки, – это такая здоровенная бандура. И жрет много магии. Можно поискать что-то похожее в лавке артефактора рядом с Твилфитт. Открылась совсем недавно, но Арг говорит, мастер бесподобен!

***

– Так откуда ты знаешь о ковенах? – повторил свой вопрос Люциан.

– В кроссворде встретилось, – буркнула Мелисса, бросила взгляд на часы, сгребла вещи с лавочки и двинулась по аллее, размышляя о своем и не обращая внимания на замершего мальчика, непонимающе смотрящего ей вслед.

«Твилфитт и Таттинг» по внешнему виду был похож на любой лондонский бутик, торгующий элитными шмотками. Вывеска была не яркой и не броской, лишь логотип из двух букв Т. Но этого было достаточно, чтобы ведьмы в скромных мантиях и старомодных шляпах толпились у зеркальной витрины, пожирая глазами манекены в красивой одежде. Единственное отличие от магловских магазинов было в том, что манекены меняли позы, стараясь выгоднее показать мантии.

Когда девочка толкнула зеркальную дверь и вошла в магазин, перед ней неслышно, буквально из ниоткуда, появились два волшебника средних лет. Оба были в элегантных костюмах, похожих на магловские «тройки» и черных мантиях по фигуре. Оба одинаково зализаны. На одинаково холеных руках были одинаковые перстни. Один был чуть повыше ростом и блондин. Другой – брюнет, пониже и поплотнее.

Господа Твилфитт и Таттинг, а это были именно они, осмотрели Мелиссу с головы до ног. Ее магловские джинсы, куртка нараспашку и видавший виды свитер с красноносым оленем Рудольфом явно произвели на них не лучшее впечатление. Однако когда они поняли, что девочка платежеспособна, их отношение стремительно поменялось. Обсудив все детали и получив порядка тысячи галлеонов, маги пообещали девочке прислать заказ через неделю.

А вот в лавке артефактора ее ожидал сюрприз. Мастер действительно был бесподобен. Что не удивительно, ведь им оказался Халид. Поняв, что ученица явилась к нему в качестве клиентки, арабский маг ехидно усмехнулся, быстро подобрал нужную вещь и, заявив, что артефакт подобного уровня ей не по карману, в качестве платы потребовал… выучить к Йолю двадцать пергаментов. И все бы ничего, но времени оставалось мало, пергаменты были на древнегреческом, а имя девочки, хоть язык она и знала, было отнюдь не Сапфо(22). Тем не менее, артефакт в виде изящной шкатулки, украшенной куфической вязью, авансом перекочевал из его рук в рюкзак Мелиссы.

Кстати, по заверениям Халида, узор вязи действовал так же, как и знакомые девочке рунные активаторы. Более того, арабский маг давал гарантию в девяносто девять и девять десятых процента, что никакое Министерство магии никогда этот артефакт не засечет, даже при использовании в магловских районах, поскольку для активации шкатулки требуется настолько слабый магический толчок, что можно превосходно обойтись без палочки.

Люциан догнал Мелиссу уже на выходе из парка.

– Что такое кроссворд? – выпалил он.

– В смысле, – резко затормозила она. – У вас нет кроссвордов? Судоку? Ребусы? Нонограммы(23)?

И каждый раз Боул лишь отрицательно качал головой.

– Вот же черт! – возмутилась девочка. – Лишилась второй универсальной суперотмазки. Первая, про «по ящику показывали», отпала в полуфинале. В общем, Люц, я пока не готова раскрыть источник своих знаний. Можешь на меня обижаться.

– Ну, спасибо, разрешила! – хмыкнул мальчик и поинтересовался. – В порядке бреда, что будет, если обижусь?

– Резко начну дружить с Бленкинсопом, попаду под его влияние, двинусь на квиддиче и намотаю на шею шарф «Паддлмир Юнайтед».

– Знаешь, – хохотнул Люциан, – угроза, надо сказать, так себе.

– Это не угроза. Просто ставлю в известность. С понедельника и начну.

– Зачем? – удивился мальчик, а потом до него дошло. – Ах, вот оно что! Обложили… Хорошо, я тебя услышал.

Они шли по тихой аллее, застроенной очень милыми коттеджами. Боул понял, что Мелисса направляется прямиком к увитому плющом двухэтажному дому в конце улицы. Во всяком случае, она несколько раз бросала на дом выразительные взгляды и прибавляла шаг.

Когда они уже вышли на дорожку, ведущую к дому, дверь коттеджа неожиданно распахнулась, на пороге показалась женщина лет пятидесяти-пятидесяти пяти, ухоженная и представительная, и радостно им улыбнулась.

***

– Добрый день, Хелен. Это Элисон, помнишь меня? Да-да. Университет. И не говори, больше тридцати лет, – миссис Макнабб сидела в гостиной под пристальными взглядами Люциана Боула и собственной огромной кошки, облюбовавшей штаны мальчика, и методично обзванивала номера из своей записной книжки на букву «О», «Однокашники». – Все в порядке. Нет, не по поводу встречи выпускников. Возможно, в этом году и буду. Нет. Нет. Я ищу телефонный номер нашего профессора по истории. Как его, Уилсет? Уилкок? Да. Да. Нет. Естественно, понимаю, что уже мог умереть. Ему сейчас должно быть за восемьдесят. Думаешь, Харлоу в курсе? А номер не подскажешь?

Этим ее практически с порога озадачила Мелисса. Выпав из объятий Макнабб, девочка пошушукалась с ней минут десять, периодически бросая взгляды на Люциана. Говорили они очень тихо, и до мальчика, как он ни напрягал слух, долетали лишь отдельные фразы Эванс.

– …поиграюсь с магнитофоном часок? В кабинете? …альди …филармонический …Люциан …на домашнем обучении …будущей профессии. …ельма Завоевателя…

После чего, Мелисса, ободряюще кивнув Люциану, ускакала в соседнюю комнату и, выпихнув оттуда кошку, плотно закрыла за собой дверь. Макнабб же взяла ошарашенного Боула за руку, провела в гостиную, усадила на диван и толкнула следующий спич:

– Итак, Люциан, как я поняла, ты по семейным обстоятельствам учишься дома и испытываешь некоторые сложности в определении своей будущей профессии. Сейчас я дам тебе краткий тест на определение коэффициента интеллекта и тест на профориентацию. У тебя есть сорок минут, пока я сделаю пару звонков. Потом обсудим, на каких предметах тебе стоит сосредоточиться.

Заявленного времени ей не хватило. Поэтому результаты тестов Люциану пришлось проверять самому по ключу в конце сборника. Несмотря на то, что он испытывал определенные сложности в решении головоломок, поскольку никогда раньше не сталкивался с подобным видом деятельности, выяснилось, что он далеко не дурак. А профориентационный тест показал, что наилучшая профессия для него… Какого Мордреда! Журналистика?!

Люциан отрешенно смотрел на стену, автоматически гладя кошку, и подпрыгнул чуть ли не до потолка, когда вернувшаяся Мелисса села рядом и потрясла его за плечо.