– Это смотрины?

– Боул представил тебя Обретенной. А семей, которым требуется вливание свежей крови, предостаточно. Так что это и смотрины тоже.

– Кобылка на племя. Надеюсь, зубы не будут проверять, – заметила девочка, а потом спохватилась. – Как это «тоже»? Что еще?

Северус поморщился, с шумом втянув воздух сквозь зубы, будто вспомнил что-то чрезвычайно для себя неприятное, но все же пояснил:

– Бесплатное развлечение.

Мелисса нахмурилась, обдумывая слова профессора.

– Типа: смотри, этот конь педальный надел белые носки с черными ботинками? Гляди, эта деревня немытая режет рыбу десертным ножом? – дождавшись подтверждающего кивка, она зло швырнула конверт обратно на стол и задумчиво протянула. – В чем же его интерес?

– Малфоя? – не понял Снейп.

– Да какого Малфоя?! Люциана! Мы знакомы всего три месяца. С чего такая забота? Вернее, нет! Зачем надо было так меня подставлять? Проигнорировать раут не получится, а я, знаешь ли, не планировала появляться на великосветских междусобойчиках сейчас, без роял-флеша(1) на руках. Отношение там ко мне будет однозначно предвзятым, а трясти гербами Слизерина и Певерелла до принятия в род как-то неэтично. Мало ли что? Потом это самое «неэтично» может легко превратиться в «ой, как неудобно». А самое неприятное, что магического середнячка уже не изобразишь, – надо выигрывать это чертово желание в этих чертовых волшебных фантах! Ведь ради этого весь сыр-бор? Кстати, – девочка слегка сбавила тон, – и чего же я хочу?

Выслушав ответ Снейпа, Мелисса на пару минут замерла, уставившись в стену, а потом тихо сказала:

– Это будет гениальным решением проблемы. Если выгорит, конечно. Дело за малым: за три недели придумать, чем можно поразить людей, которые видели все, и решить, как можно пожелать «это», не вызывая дополнительных вопросов и ненужных подозрений…

Бросив взгляд на часы, она сгребла вещи в сумку и, попрощавшись, уже направилась к выходу, когда ее настигли слова профессора зельеварения:

– Определись, с кем из «львов» ты будешь демонстративно «дружить».

Она обернулась и просияла улыбкой, словно какие-то ее собственные мысли совпали с замечанием Северуса.

– Уже. Полагаю, Бленкинсоп вполне подойдет. Он слишком сильно меня достал за последнюю неделю, чтобы быть подставой. И потом, – она замялась на несколько секунд, а потом решилась. – В общем, у него в голове полнейшая каша. Мысли беспорядочно перескакивают с одного на другое, ни на чем не задерживаясь. А согласно теории легилименции, в такой разум практически невозможно установить ментальные закладки.

– Азкабан, мисс Эванс, – подняв челюсть с пола, напомнил Северус.

– Чтобы доказать факт беспалочковой легилименции, жертва должна быть мастером ментальных техник. За все время существования этого закона ни одного прецедента, профессор, – заметив, что Снейп нахмурился, она кивнула. – Аморально, знаю, но не до жиру. Да и интересно было, получится ли. Обещаю не злоупотреблять без крайней необходимости.

***

В субботу, в районе половины одиннадцатого утра, Люциан Боул стоял в «Дырявом котле», гипнотизировал взглядом дверь, ведущую в магловский Лондон, и не мог заставить себя подойти и распахнуть ее. Он судорожно вздохнул и в сотый раз изучил собственное отражение в грязном и заплеванном зеркале, висящем над барной стойкой. Кажется, одет правильно, хотя…

Надо сказать, в учебниках магловедения, которые он проштудировал, готовясь к этой вылазке, информация подавалась как-то странно, а по поводу одежды определенно было сказано

только одно: маглы не носят мантии. А вот в магловских учебниках истории, которые попали к нему в руки благодаря Эванс, он нашел несколько подходящих фотографий. Но самая поздняя, изображающая магла в зимней одежде, была датирована 1979 годом. Книжка с закладкой в нужном месте была вручена Дарки, домовику Люциана, который и мотался с ней между Хогвартсом и портновской лавкой в Хогсмиде, снимая мерки с молодого хозяина, таская туда-сюда образцы тканей и уточняя детали.

Вроде бы все получилось, но мало ли что могло измениться за десятилетие? Да и тот магл на картинке был иностранцем. С греческим именем и труднопроизносимой, ни разу не греческой фамилией Brezhneff.

Чувствуя, как сердце громко бухает в груди, Люциан несколько раз выдохнул, пытаясь успокоиться, и, шепча себе ободряющие слова, уже сделал шаг к двери, когда сзади кто-то прошипел:

– Ну, и куда тебя несет?

Подпрыгнув от неожиданности, Люциан обернулся и с облегчением обнаружил перед собой Мелиссу Эванс, одетую в потертые голубые штаны, пухлую зеленую куртку и странную кепку со смешным рисунком и длинным козырьком. Она стояла, слегка сгорбившись, как-то по-мальчишески залихватски сунув руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок, и в упор смотрела на него сощуренными глазами. Тряхнув головой и сбросив с себя оцепенение, Люциан усмехнулся:

– А тебя?

Проигнорировав вопрос, Мелисса критически оглядела его с ног до головы, закатив глаза при виде каракулевого воротника его черного длинного пальто и такой же шапки-пирожка.

– Значит так, – хмыкнула она и скороговоркой выдала указания, – если ты туда собрался, то мех лучше убрать, либо намотать сверху шарф, он у тебя достаточно яркий. Шапку снять, волосы взлохматить. А вообще, ты бы передумал.

И, кивнув Люциану на прощание, Мелисса спокойно подошла к двери и вышла в магловский Лондон. Боул поспешно выбежал следом и остолбенел. Перед ним предстала красивая улица, кишмя кишевшая маглами. Никогда в жизни он не видел столько людей в одном месте. Даже на Косой аллее перед началом учебного года, когда там, казалось, собирались все жители Магической Британии. А по широкой дороге неслись эти… – как их? – авто-моби-ли, а чуть слева стоял красный двухэтажный автобус, наподобие «Ночного рыцаря».

Глаза разбегались, будучи не в состоянии зафиксироваться на чем-то одном, пытаясь охватить все и сразу. То тут, то там можно было заметить рождественские гирлянды, да и яркие витрины разнообразных магазинов уже были украшены к празднику. Невдалеке послышался звон колокольчика, и, повернувшись на звук, Люциан увидел худого седого человека с кучерявой бородой, в круглых очках, в красной короткой шубе и колпаке, громко кричащего почему-то очень звонким и молодым голосом:

– Йо-хо-хо! Рожественские скидки! Лучшие предложения! Только у нас!

В этот момент автобус закрыл двери и, выпустив клуб нестерпимо вонючего дыма, умчался вдоль по улице. Люциана буквально согнуло пополам от непроизвольного приступа кашля. Прокашлявшись, он поднял голову и заметил Мелиссу, которая стояла, прислонившись к стене «Дырявого котла» и скрестив руки на груди, и с интересом на него смотрела.

– Признаю, без чичероне(2) мне тут делать нечего. Поэтому, – Люциан сделал паузу, словно ожидая, что Эванс ему поможет, но так как она лишь молчала, пришлось закончить, – можно с тобой?

На положительный ответ надежды не было. Вряд ли человеку, тайно ускользающему из закрытой школы, нужны свидетели. Однако Мелисса задумчиво проговорила:

– Два условия, – заметив вопросительный взгляд Боула и восприняв его как просьбу огласить список, девочка продолжила. – Первое, слушаться меня и держаться рядом. Во времени мы ограничены, не хватало еще тебя искать.

– Принято, – улыбнулся Люциан. – А второе?

– Я задам тебе несколько вопросов, а ты постараешься искренне на них ответить. Вскидываться не надо, – девочка подняла руку в примиряющем жесте. – Ответишь – ответишь. Нет – нет.

– А ты сделаешь соответствующие выводы? – сыронизировал Боул.

– В любом случае, – невозмутимо подтвердила Мелисса. – Как и ты.

Какое-то время Люциан молчал, а потом, махнув рукой, снял шапку, повесил шарф поверх воротника и взлохматил волосы. Девочка усмехнулась и, коротко скомандовав «За мной!», помчалась по улице, ловко лавируя между прохожими.

На перекрестке она заскочила в телефонную будку и провела там минут пять, бодро накручивая диск, а Люциан томился снаружи, рассматривая прохожих и собирая в ответ их странные взгляды. Он уже понял, что тут мальчики его возраста так не одеваются. Но сделать пока ничего не мог.