– Я?

Алку бросило в жар. Ее жизнь последнее время стала такой насыщенной, что она совсем забыла о том, что собиралась с ней покончить.

– Что-то дымом тянет… – озабоченно сказал Яков, – пойду гляну, плиту я, что ли, не выключил…

Через пару секунд из кухни раздался приглушенный крик, Алка выскочила в коридор и увидела, что кухня полна дыма. Из этого дыма на нее вывалился Яков с криком: «Пожар! Нужно спасать компьютеры!»

Алка огляделась.

В коридоре, в углу, стоял огнетушитель.

– Компьютеры! – кричал Яков. – Самое ценное там!

Он повис у нее на руке, пытаясь выдрать огнетушитель.

Алка взглядом сфотографировала инструкцию, отмахнулась от Якова, рванула ручку огнетушителя, но ничего не произошло.

Дальше мысли поскакали галопом. Огнетушитель просрочен, кухню закрыть, Якова убрать, пожарных вызвать, нужна помощь…

– Компьютеры! – Яков висит на руках, сковывая движения.

Ногой в пах.

Отстал.

Мокрое полотенце Якову на лицо.

Извинюсь потом. Сейчас – помощь!

Очень скоро все соседи по лестничной площадке стояли на ушах. Пожарных вызвали, Якова вынесли. Теперь он тихо стонал на улице под присмотром соседки. В офисе на первом этаже нашелся нормальный огнетушитель, и с помощью охранника этого офиса загоревшаяся в кухне Якова занавеска была героически потушена.

– И стоило такой шухер устраивать? – спросил охранник. – Можно было просто водой залить.

– Я испугалась, – глухо сказала Алка, чувствуя, что на нее накатывает. – Что ж пожарные так долго не едут?

– Семь минут, – прохрипел Яков.

– Что? – удивилась Алка.

– С тех пор как ты узнала про пожар, прошло семь минут. Я думаю, они на полпути.

– Не может быть! – возразила Алка. – Я не меньше получаса тут скакала, это точно. Кстати, извините, пожалуйста…

Яков шумно вздохнул и попытался выпрямиться.

Несмотря на распахнутые окна и двери, горелым воняло немилосердно.

Яков Ильич сидел в кресле, подтянув ноги к груди.

– Вы просто мешали, – в пятый раз принялась оправдываться Алка. – А мне надо было быстро двигаться…

– Да ничего, – через силу улыбнулся Яков, – я все понимаю. Жажда жизни, все такое. Кстати, ты так и не ответила на мой вопрос.

Алка наморщила лоб, силясь вспомнить, что за вопрос задавал Яков, но в памяти упорно всплывала инструкция по использованию огнетушителя.

– Ты правда хочешь… сделать то, что ты решила? – спросил Яков.

Алла растерялась. Последние недели она почти не вспоминала о своих планах. То есть, конечно, вспоминала, но так… неактивно. Гораздо интереснее было рассчитывать траектории и отрабатывать трюки.

Пауза становилась все более напряженной. Яков ждал.

К счастью, тут в комнату ввалилась вся троица местных жителей.

– Ёкарный бабай! – с восхищением протянул Зёма. – Что тут было? Шаровая молния? И как всегда, без меня…

– Ты цела? – Панта бросилась к Алке и принялась ее ощупывать.

Только Хантер с нетипичным для себя хладнокровием рассматривал подкопченный интерьер.

– Небольшое возгорание, – скупо пояснил Яков и снова обратился к Алле: – Итак?

Алка растерянно обвела глазами собравшихся. Как ни странно, они сразу поняли, о чем спросил Яков Ильич. И теперь смотрели на нее требовательно и с интересом. А Панта еще и со страхом.

– А знаете, – сказала Алка, – ну их в пень, эти самоубийства! И без них интересно.

Видимо, это был правильный ответ.

Хантер с Земекисом дружно завопили, а Пантера крепко обняла Алку и так застыла.

Яков Ильич довольно кивнул и осторожно выпрямил ноги.

Когда все немного успокоились, Алка спросила:

– Так вы что, с самого начала знали?.. Не хотели, чтоб я самоубилась?

– «Знали»? – фыркнул Хант. – Да мы тебя к этому решению уже месяц готовим!

– Месяц? – удивился Зёма. – О! Да у нас рекорд! Обычно по полгода ковыряемся!

– «Обычно»? – Алка никак не могла прийти в себя. – То есть я не одна такая? И Фрост тоже живой?!

– На Фроста три года ухайдокали! – усмехнулся Хантер.

– А где он сейчас? – встрепенулась Алка. – Он как…

«…меня помнит», – хотела спросить она, но постеснялась.

– Понимаешь, – вздохнула Панта, – мы не поддерживаем отношений с теми, кого вытащили. Это жесткое правило… Так что поздравляю и прощай.

– Из каждого правила возможны исключения, – перебил Яков Ильич. – Нам как раз не хватало кризисного менеджера.

Лицо Пантеры окаменело.

Яков дремал в кресле. Панта нервно курила в окно. Зёма с Хантером пили чай.

Алка пыталась осмыслить все, что узнала. Ее не готовили к смерти, а наоборот… Фрост жив… Надо бы его найти… Ее же нашли как-то…

– То есть получается, что если бы не КапляМрака, я бы с вами не познакомилась? – резюмировала Алка.

– Ну получается, что так, – сказал Хантер, – но ты не сильно гордись, качество стихов тут ни при чем.

– Скорее, наоборот, – кивнул Зёма.

Алка хмыкнула. Вспомнила истерику, которая случилась с ней после атаки троллей на страничку. Сейчас слова Зёмы о том, что стихи у нее так себе, обиды не вызвали.

– И много нас таких? – спросила Алка.

– Сейчас в работе пятеро, – сказал Зёма, – но там затяжные ребята, не знаю, когда дозреют.

– А было сколько? – настаивала Алка.

– Ну… – Хант наморщил лоб. – Не знаю. Несколько десятков. Мы не со всеми знакомы, всех только Яков знает.

Все покосились на Якова. Яков спал.

– И все выжили? – спросила Алка. – То есть вы всех отговорили?

В комнате повисла неловкая пауза.

– Ну… – сказал Хант.

– Понимаешь… – начал Зёма.

– Заткнитесь оба! – крикнула Панта, вышвырнула сигарету в окно и ушла в кухню.

Опять повисла неловкая пауза. Алка попыталась переварить услышанное, спине стало холодно.

– Дело в том, что десять процентов населения нашей планеты обречены, – спокойно сказал Яков, не открывая глаз, – они в любом случае как-то себя убьют. Это страшный цинизм, но, возможно, самоубийство не самый плохой выход.

– А что хуже-то? – испугалась Алка.

– Хуже – это десять лет наркомании, трое детей в приютах, СПИД, гепатит, смерть от потери крови и обморожения. Трое суток умирала. Ее бросили. Или забыли про нее. Кто этих наркоманов разберет… Детей жалко… – Яков говорил тихо-тихо, но Алке казалось, что он кричит ей в ухо.

Алка судорожно вздохнула.

– Вот и думай, может, зря ее вынули из петли в шестнадцать лет? – спросил Яков.

– Нет! – вскрикнула Алка и быстро поправилась: – Но меня же не зря…

– Ты – другое, – объяснил Яков, – у тебя не клинический случай. Поэтому мы с тобой и работаем.

– Что значит не клинический? – не унималась Алка.

– Значит, что можно было справиться без медикаментов. Как видишь, – тон у Якова стал жесткий.

Он давал понять, что не хочет продолжать разговор.

– Но… – попыталась возразить Алка, наткнулась на суровый взгляд Якова и замолчала.

Хант и Зёма сидели, уткнувшись каждый в свой экран.

– Ты привыкнешь, – ласково сказал Яков, – ты очень умная и очень… как бы тебе объяснить… Ты уникальный человек. И ты со всем справишься.

Алка смутно помнила, что там еще говорил Яков. Кажется, про то, что надо много учиться. Или тренироваться. Или и то и другое. И еще шлифовать.

Алка твердо запомнила только одно – она уникальная. В голову тут же полезли всякие Гарри Поттеры и Сойки-пересмешницы. Алка, понятное дело, гнала их прочь, но совсем избавиться не могла.

Алке очень хотелось с кем-нибудь поделиться. Только вот с кем?

Она еле дождалась конца уроков и полетела к маме в больницу. Нашла ее во дворике, благо погода стояла как на заказ – солнце и штиль. Мама разговаривала с какой-то изможденной женщиной, похожей на мумию, но, увидев Аллу, насторожилась:

– Что-то случилось? Ты же не собиралась приходить!