В ту пору полк не обладал еще достаточным опытом ведения ночных боев. Бой в темноте — это действительно опасно и страшно. Воины полка как бы перешагнули через этот страх, преодолели его. Больше того, умело пользовались темнотой в борьбе с превосходящим по численности противником.
Лейтенант комсомолец В. В. Федоров вместе со своим взводом ворвался в село одним из первых. Гитлеровцы обрушили на него такой огонь, что, казалось, от него никому не спастись. Но это не остановило взвод. Лейтенант быстро вывел бойцов из-под огня и с ходу атаковал фашистские артрасчеты. Орудийная прислуга была уничтожена. Шесть вражеских пушек умолкли.
Старший сержант Н. И. Вельский в темноте не сумел правильно сориентироваться и оказался в расположении тыла вражеской батареи, где находились лошади и до десятка гитлеровцев. Поворачивать назад было поздно. Немцы заметили его, открыли огонь. Вельский не растерялся. Длинной автоматной очередью он убил двух лошадей и, прикрываясь ими, вступил в неравную схватку. Два фашиста были убиты, остальные разбежались.
Комсорг полка Павел Александрович Смирнов первым из роты прорвался в центр села. Возле церкви путь роте преградил сильный вражеский огонь. И тогда комсорг бросил клич:
— Товарищи, за мной!
Он вывел роту в безопасную зону и в последние минуты погиб.
Крупного боевого успеха добилась четвертая стрелковая рота, которой командовал старший лейтенант Семищепов. Прорвавшись к позициям вражеской батареи, рота истребила до 40 гитлеровцев и захватила 9 пушек, 28 лошадей и 10 подвод с боеприпасами.
Командир взвода 50-миллиметровых минометов лейтенант А. Мухтаров и два бойца-автоматчика под покровом ночи подобрались к дороге, по которой двигался вражеский обоз. Метким огнем уничтожили сопровождавших обоз автоматчиков и захватили два исправных пулемета и 20 подвод с боеприпасами.
Почти до рассвета пришлось драться с группой противника, отходящей на юго-запад из районов Васильевка, Набаново, Станиславка. Но и эта группа была уничтожена.
По приблизительным подсчетам, полк уничтожил до 400 вражеских солдат и офицеров, захватил 27 артиллерийских орудий, 9 минометов, 9 радиостанций, 43 пулемета, 4 танка, много автомашин и стрелкового оружия.
Так завершилось наступление 15-й стрелковой дивизии. Несмотря на трудности, связанные с морозом, со снежными заносами, несмотря на отчаянное сопротивление врага, полки успешно, полностью выполнили боевую задачу.
Командование фронта и армии не преминуло отметить это важное событие награждением особо отличившихся воинов. Комдив генерал-майор А. Н. Слышкин за умелое управление боем по разгрому крупных опорных пунктов обороны противника был награжден орденом Суворова 2-й степени. В числе награжденных были также командиры ряда батальонов, рот, батарей, взводов, многие рядовые воины. Грудь комбата Ивана Белоуса украсил орден Александра Невского.
За разгром Тербуновского, Боркинского, Урицкого и других промежуточных опорных пунктов обороны противника командующий Брянским фронтом генерал-полковник М. А. Рейтер и командующий 13-й армией генерал-майор Н. П. Пухов объявили личному составу 15-й Сивашской стрелковой дивизии благодарность.
Эту радостную весть привез комдив. После краткого совещания, на котором были уточнены новые боевые задачи, комдива пригласили посмотреть «особые» трофеи.
— Почему особые? Разве не обо всех трофеях вы доложили? — спросил комдив.
— Об этих еще не докладывали.
— Что ж, пойдемте посмотрим.
Накануне полковые разведчики на одной из подвод вражеского обоза обнаружили целый чемодан с наручными и карманными часами самых различных иностранных марок. По всей вероятности, склонный к мародерству фашистский обозник сдирал часы со своих убитых однополчан, чтобы потом отправить посылкой домой, в Германию. Мародер-гитлеровец был убит во время перестрелки, а часы, наскоро завернутые в плащ-накидку, разведчики доставили на полковой НП.
…Наступление продолжалось. Ломая сопротивление врага, войска 13-й армии в тесном взаимодействии с другими частями и соединениями фронта с боями продвигались на запад. И хотя мороз стоял под тридцать и метель не унималась, бойцы торопились. Освобожденные деревни приносили им большую радость. А впереди был многострадальный Курск.
Как неузнаваемо изменилось все за полгода немецкого владычества! Напрасно вглядывались мы в утреннюю мглу в поисках деревни Мишино. На карте она значилась, а наяву — лишь занесенные снегом печные трубы да обгоревшие стволы деревьев. Та же участь постигла Казаково, Липовчики и десятки других сел и деревень. Уцелевшие жители, в основном женщины, дети, старики, ютились в погребах и землянках. Со слезами радости встречали они родные войска.
Днем остановились на короткий привал на хуторе Кшенский. В единственной чудом уцелевшей хате разместился штаб. И как-то случилось так, что вокруг расположились комендантский взвод, рота автоматчиков и еще кое-какие приданные полку подразделения. Всего человек двести.
Не успели офицеры штаба полка сесть за стол обедать, как в небе послышался гул мотора.
Фомин приоткрыл дверь, выглянул из хаты.
— «Рама», — пренебрежительно махнул он рукой.
— Дверь закрой, хату застудишь! — недовольно проворчал начальник артиллерии Ковригин.
Раздались дружные ружейно-автоматные залпы.
— Молодцы ребята! — проговорил Фомин. — Нет, вы только посмотрите. Того и гляди снимут ружейным огнем немецкого разведчика. А помните, как было? Сломя голову убегали от «рамы».
С начала наступления цепко держалась непогода, и авиация противника не появлялась. Этот же день выдался ясным, солнечным. Но, видимо, радость победы притупила бдительность. Все в штабе словно забыли об авиации противника. Настроение у всех было веселое, приподнятое. Но едва Фомин разлил по стаканам традиционные фронтовые «сто граммов», как в небе раздался уже более мощный гул моторов. Что происходит, все поняли мгновенно. «Рама», заметив на хуторе; скопление войск, привела за собой бомбардировщики. С улицы послышались предупредительные команды «воздух», но было поздно, бомбардировщики спикировали. Загрохотали взрывы.
— Ложись! — крикнул Фомин и, выскочив из-за стола, растянулся на полу, чтобы уберечься от осколков, если судьба смилуется, и бомба не угодит прямиком в хату.
В следующее мгновение воздушная волна от взорвавшейся поблизости бомбы разнесла ветхую хатенку в щепки. Был тяжело ранен Мазниченко. Он сидел у стены и не успел выскочить из-за стола. Офицеру оказали первую помощь, а когда бомбежка кончилась, проводили в госпиталь. Так пришлось расстаться с любимым комиссаром, верным другом и бесстрашным воином. Больше Иван Иванович в полк не вернулся. Немало оказалось жертв от бомбежки и в подразделениях. Горький это был урок. Ох какой горький!
Марш продолжался. Где-то левее слышалась сильная артиллерийская перестрелка. Это в районе Щигры билась с врагом 132-я стрелковая дивизия подполковника Н. К. Шкрылева. Авиация противника все ожесточалась. Колонны пришлось вытянуть повзводно, а кое-где и в цепочку по отделениям.
Проходили стянутые льдом реки Кшень, затем Тим. До боли знакомые места. Здесь оборонялась и вела жестокие бои с врагом дивизия. Сколько славных бойцов и командиров сложили здесь головы!..
2 февраля 1943 года радио принесло радостную весть — в районе Сталинграда Советской Армией закончено уничтожение окруженных немецких войск. В этот день полк продвинулся далеко вперед.
К концу дня 5 февраля дивизия сосредоточилась в районе 2-е Скородное. От командующего армией пришел приказ: повернуть полки на север и к рассвету выйти на линию 2-е Никольское — Поныри.
С наступлением темноты 6 февраля дивизия двинулась на север: 47-й и 676-й стрелковые полки по пойме реки Полевая, 321-й — вдоль железной дороги на Поныри.
В час ночи 7 февраля 321-й стрелковый полк столкнулся с противником километрах в трех южнее Понырей. Не растерявшись, командир роты автоматчиков старший лейтенант Синюк приказал роте атаковать врага. Сбив боевое охранение, рота вышла к южной окраине Понырей, но здесь была встречена сильным артиллерийско-минометным огнем. Вскоре к месту боя подошли основные силы полка. Но и противник подтянул из глубины до двух батальонов пехоты, поддержанных четырьмя танками. Завязался яростный бой. В нем особо отличились командир роты автоматчиков старший лейтенант Синюк и командир дивизиона 203-го артполка капитан Щаденко. Развернув дивизион на открытых позициях, Щаденко приказал открыть огонь прямой наводкой. Потеряв до пятисот человек убитыми, ранеными и один танк, противник был вынужден прекратить контратаки и перейти к обороне.
