Она чувствовала его взгляд на себе, когда сняла расстёгнутый бра с плеч и забралась на постель, при этом покачивая бедрами, как она умела. Румянец окрасил ее щеки, когда показала свою голую попку ему, но вскоре он увидит гораздо больше.

Достигнув изголовья, она повернулась. Откинувшись на подушку, она хотела крестить ноги. Она никогда не была застенчивой, но сегодня все ощущалась по-новому. Она подняла руки за голову и сжала пальцы вокруг холодных металлических прутиков. На секунду она подумала встряхнуть их, увидеть, как они гремят, но решила не делать этого. Ее живот задрожал от нетерпения. Его взгляд блуждал по ее телу, воспламеняя ее интенсивностью своего взгляда.

Вся ее сущность казалось заклейменной только от этих взглядов. Она проигнорировала дрожь неуверенность и согнула ноги, затем развела бедра:

— Это достаточно хорошо?

Выражение его лица стало напряженным, его взгляд скользил от ее глаз, по всему ее телу до того места между ее бедер. Румянец усиливался на ее щеках, но она держала свою позицию. Даже если она крепче сжимала прутья достаточно, чтобы почувствовать, как он поддается. Из-за волчьей силы. Как правило, она держала ее под контролем, но обнаженная в комнате с этим парнем? Она чувствовала себя такой неконтролируемой, как никогда в жизни.

— Идеально, — его голос был далеко не человеческим, низкий, грубый рык рождался прямо из его волка. Она прикусила губу и смотрела, как его руки коснулись его пояса. Продолжая наблюдать за ней, он расстегнул пряжку ремня и пуговицу на штанах, а затем спустил кожу вниз по бедрам.

Его член свободно выпрыгнул, толстый, длинный, описывая дугу вверх к животу. Она подавила всхлип. Если и был человек, когда-либо одаренный, то это был он.

— Ты собираешься стоять там, пока я не попрошу? — потому что она почти стояла на коленях, преклоняясь. Улыбка, тело и, святое дерьмо, член. Она облизнула губы, желая, чтобы он подошел ближе.

Он избавился от кожи, отбрасывая ее носком сапог. Два шага и он у края кровати. Он остановился, просто стоя на месте во всей своей обнаженной красе, и глада на нее. Его глаза по-человечески потемнели, с кольцом синего света, который говорил ей, что она не в безопасности. Не в безопасности вообще.

— Мне кое-что пришло в голову, — улыбка искривили его губы, чуть больше, чем причуда, но он ударил ее прямо там, где и рассчитывал. Ее клитор пульсировал, будто реагировал на малейшее движение. — Возможно, я хочу увидеть, как далеко зайдет моя принцесса, чтобы получить то, что ей нужно.

Он взял одной рукой свой член, медленно скользя по нему. Наблюдая за не все время.

— Как далеко ты зайдешь, чтобы получить член, необходимый тебе? Потому что ты хочешь этого, ведь так, Принцесса? Я чувствую твое желание.

Как далеко? Ради этого тела? Она уже сделала кое-что, чего не делала ранее, отказалась от контроля.

— У меня вопрос.

Он приподнял бровь, но рука не прекратила двигаться.

— Ты так же хорош, как на словах? Если это так, то я сделаю, что только пожелаешь, пока ты не сдашься.

И эта улыбка рассказала ей, что он планировал отказаться от множества оргазмов. Она не хотела пропустить их. Она была уверена, что эти оргазмы и есть лучшие друзья девушек. Чертовы бриллианты.

Улыбка расползлась по его губам:

— Принцесса, я лучше.

Ну так сделай это. Если же она ошиблась, ей придется возвращаться домой без своей сумасбродной ночи. Но ни за что она не вернется домой, не испробовав его.

— Тогда какого черта ты ждешь? Я здесь. Обнаженная, как и ты. Двигай своей задницей.

— Никогда не слышала об ожидании, Принцесса? — Наконец, он отпустил свой член и поставил колено на кровать. Матрас прогнулся под его весом. — Или ты всегда такая властная?

Он подполз к ней, как-то делая обычное неловкое движение чертовски сексуальным. У нее перехватило дыхание, когда он достиг ее, пальцы поглаживали внутреннюю часть ее голени, а затем ее бедро, когда подошел ближе. Она вздрогнула, чувствуя себя едой для хищника, с которой играют, прежде чем съесть.

— Такой прекрасный вид, — его голос стал ниже, когда он обосновался между ее бедер, раздвигая ее бедра еще шире, невозможно шире. Дерьмо, как она могла не заметить, что у него такие чертовски большие плечи?

Его дыхание коснулась ее открытой киске, ее клитор запульсировал сильнее от необходимости так, что она хотела кричать на него, чтобы он коснулся его. Но он замер и встретился с ней взглядом:

— Просто для уверенности, это Рейзор, хорошо?

Она моргнула, ее способность сосредоточиться испарилась из-за его присутствия между ее бедер.

— А? Что? Что за Рейзор?

Он улыбнулся.

— Имя, которые ты будешь выкрикивать, — затем он опустил голову и взмахнул языком по ней.

Иисусе. Этот язык. Он чистая волшебство. Ее мышцы сжались на первом же движении. Медленное возбуждение прошлось по ее спине прямо к клитору — к тому место, что он облизывал.

— Прости, — она задыхалась, — я должна была поверить твоим словам.

Он был гораздо больше, чем лучше. Не было никаких сомнений. У него язык, который она хотела забрать домой и сохранить навсегда. Как и все его тело.

Электрические импульсы мчались по ее венам подобно выстрелам адреналина. Стон поднимался вверх по ее горлу, вырываясь на свободу с каждым его движением.

Он зарычал в ответ, поправляя свое положение. Большие руки скользили, охватывая ее задницу, пока не наклонили ее бедра под нужным ему углом. Затем они обхватили ее бедра, плечами широко раздвигая бедра, когда он нежным движением пальцев раздвинул ее половые губы.

Его язык вернулся к банкету на ее клиторе. Упиваясь им, кружа вокруг него, дразня и мучая его. Он использовал всю длину своего языка, а затем удивил ее более быстрыми и жесткими движениями. Она хныкала и стонала, извиваясь под ним, но он не останавливался. Вместо этого он дразнил ее еще больше, усиливая ее потребность и возбуждение с помощью своего языка.

Она сжала прутья еще сильнее, металл поддавался под ее силой. Она тяжело дышала. Напряжение обосновалось в ее сосредоточии, нагревая все поры.

— О Боже, — задыхалась она.

Мышцы ее ног дрожали. Каждый взмах его языка приближал ее к блаженству. Она так сильно этого хотела. Почти могла его ощутить. Еще немного и она там, на гребне волны.

— Не останавливайся!

Ее температура резко возросла. Пот выступил на ее коже. Все ее мысли сосредоточились на нем. Он грешный язык и ох, то что он вытворял с ним. Ее живот дрожала при каждом стоне.

— Прошу всем святым, не смей останавливаться и я умру.

Он сомкнул губу вокруг ее клитора, посасывая его и при этом посмеиваясь. Небольшая вибрация была чистой, настоящей и совершенной пыткой и ублюдок знал об этом. Она не могла произнести ни слова, когда он сосал ее клитор, а потом скользнул языком вниз, чтобы дразнить вход в ее тело.

Она задыхалась, не беспокоясь ни о чем, кроме того, чтобы он продолжал. Он продолжал, но она едва это осознавала, когда он снова прикусил ее клитор. Тупые человеческие зубы впились в крошечный пучок нервов и разрушили то, что осталось от ее познавательных способностей. А если же нет, то большой палец, которым он скользнул в ее киску, это определенно сделал.

Напряжение охватило ее мышцы и держало их в плену, пока это не разрушилось. Удовольствие заполняла все ее тело, почти разрывая. Она могла бы закричать или застонать, но на самом деле она не могла говорить. Сердцебиение громко стучало в ее ушах. Она не могла издать ни звука, кроме резких звуков собственного дыхания. Ее киска сжалась вокруг его пальца, захватывая его вглубь, нуждаясь быть заполненной нечто большим, чем его палец.

Она моргнула, глядя в потолок, изо всех сил стараясь дышать. Это станет рекордом. Либо она слишком долго обходилась без секса, либо он был гораздо больше, чем просто «хорошо». Ее колени дрожали, и она боролась успокоить бешеное сердцебиение. Должна ли она рассказать о сломанном металле сейчас или позже?