Зина накрыла ладонью руку Кьяри и сжала её пальцы.

- Керук рассказывал, что вы с Нио договорились об этом. Что это был твой план. В тюрьме бессонница и голодовка довели Нио до отчаяния, и он просил убить Атауальпу немедленно. А ты сказала, что если убить Атауальпу сейчас, когда в городе нет законного наследника, начнется война. Люди будут убивать друг друга. По улицам Куско потечёт кровь.

Кьяри поежилась от холода. Улицы Куско заполнят реки крови. Разве не это видела в своих видениях старуха предсказательница, которую убил Нио? Специально или случайно Нио использовал её слова. Зачем он приписал их Кьяри? Почему придумал ещё один заговор. Заговор между ними, которого не было? Он пытался манипулировать Кьяри? Но она не могла злиться на него за это, скорее испытывала сожаление и сочувствие. Я на твоей стороне, Нио, сказала она ему в тюрьме. Доверься мне. Теперь он требовал, чтобы она приняла его сторону. Наверное, это как с Атауальпой. С Нио Кьяри тоже заключила сделку. Он открыл ей свою тайну, она пообещала принять его сторону.

- Вчера Керук приходил навестить меня. Он сказал, что разведчики Синчи Инка сообщили - Уаскар приедет во дворец в конце посева. Ты готова Кьяри?

Почему вы считаете, что Уаскар будет лучшим правителем, чем Атауальпа, хотела спросить Кьяри, но прикусила себе язык. Ведь дело не в этом. Ей плевать на Уаскара. Плевать, кто будет императором. Она выбирает между Нио и Атауальпой. И это не сложный выбор. Она сделает всё ради Нио.

- Я сделаю это не ради Уаскара, Синчи Инки, Керука или всех чиа вместе взятых. Я давно чувствую себя чужой среди них, - Кьяри нахмурилась, она впервые сформулировала и осознала эту мысль. - Я сделаю это ради Нио.

- Ты заслуживаешь счастья, Кьяри. Ты и Нио. Вам обоим пришлось многое пережить, - Зина улыбнулась, поднесла к губам руку Кьяри и поцеловала её золотые пальцы.

Кьяри подумала о том, что за то время, что они не виделись, красота Зины расцвела, как распустившийся цветок. Ей больше не было нужды использовать сок айовы, чтобы придать цвет щекам и губам. Сейчас с её щек не сходил естественный румянец, а губы стали ярче, полнее, выразительнее. И глаза, в глазах появился совершенно особенный свет.

- У меня будет ребенок от Керука, - прошептала Зина, касаясь губами уха Кьяри. - Я так счастлива. Я всегда об этом мечтала. Когда ты убьёшь Атауальпу, мы поженимся. Вы с Нио тоже поженитесь. Вы никогда больше не расстанетесь. Ты будешь засыпать и просыпаться рядом с ним. Родишь ему ребенка и будешь любоваться, как Нио играет с ним и учит его стрелять из лука. Ты будешь принадлежать Нио, а он будет принадлежать тебе.

Она говорила и говорила. А Кьяри чувствовала, как с каждым словом между ними разрастается пропасть. Зина не понимала. А Кьяри не могла объяснить, но очень ясно ощущала, что так просто у них с Нио никогда не будет. Давно, когда они бежали из родной деревни, Кьяри сидела с Нио на берегу ручья, вытирала грязь с его лица, любовалась игрой света и тени в его глазах и мечтала о том, о чем сейчас говорит Зина. Тогда она впервые назвала Нио своим. Как же мало тогда она знала о Нио. Теперь, оглядываясь назад, поняла, что именно тогда, на пути в золотой город, они с Нио были ближе всего к идеалу обычного человеческого счастья. Женского счастья, о котором сейчас говорила Зина. Там в горах, в золотом городе, они с Нио могли пожениться. Атавалп согласился бы. Ведь Нио спас Кьяри жизнь. Керук согласился бы, потому что уважал Нио как единственного летописца племени. Они пришли бы в Куско мужем и женой, император не взял бы в дом избранных женщин чужую жену. Сегодня Кьяри могла бы уже иметь ребенка от Нио. Как Атавалп когда-то, Нио сделал бы для их ребенка колыбель. Золотой город мог дать им человеческое счастье, а не способность убивать.

Но вместо того, чтобы надеть ей на ногу сандалию, Нио поджёг Кьяри. Вместо того, чтобы разделить с ним ложе, она смотрела, как он истекает кровью и горит в вихре золотого песка. Вместо того, чтобы рожать ему детей, заботиться о них и о нем здесь в Куско, она приходила к Нио в тюрьму, вынимала осколки обсидиана из его кожи, стирала кровь с его тела. Несмотря на взаимное притяжение, любовь и сочувствие, что Кьяри испытывает к Нио, что-то всегда будет стоять между ними. Со смертью Атауальпы для них с Нио ничего не изменится. Так что, как бы Кьяри не хотела, Нио никогда не будет принадлежать ей так, как об этом говорит Зина.

Но был другой человек, который в воспоминаниях Кьяри принадлежал ей душой и телом. И она хотела бы это вернуть. Только...

Когда Атавалп пришел навестить её, он принёс сладкий картофель.

- Я знаю, что во дворце ты ни в чем не нуждаешься. С тех пор как ты оживила золотые статуи в храме солнца, у тебя есть слуги. Они исполняют любое твое желание, - сказал он. - Но в детстве ты любила, когда Иса так готовила картофель.

- Кто приготовил картофель сегодня? - спросила Кьяри. - Кэса? Ты делишь ложе с этой женщиной? Собираешься на ней жениться?

- Кэса хорошая женщина. Добрая и трудолюбивая. Она заботится обо мне. После смерти Исы я дал себе слово, что не женюсь второй раз. В моей жизни есть только две женщины ты и Иса.

Кьяри кивнула. Она чувствовала, что он искренен, но одновременно чувствовала, что не может ему доверять.

- Кэса любит меня и тебя, - словно оправдываясь, сказал Атавалп.

- Нет, она не любит меня. Она поддержала тебя, когда ты запер меня в подвале. Она считала, что ты поступил правильно.

- В тот момент мы все считали, что так будет лучше для тебя.

- Я сопротивлялась. Просила тебя отпустить меня. Но ты не слушал. Ты применил силу. Выкрутил мне руки и закинул меня себе на плечо.

- Я волновался за тебя.

- Ты запер меня против моей воли!

- Прости меня.

- Ты просишь прощения только, потому что я добилась успеха. Стал бы ты извиняться, если бы я не смогла спасти Нио, узнать его тайну и завоевать расположение императора? Если бы я была сейчас несчастна и раздавлена, ты бы сказал мне, что я сама виновата, это мое наказание за то, что я полюбила яги.

- Нио принёс тебе много страданий. Я проклинаю день, когда привёл его в нашу деревню. Лучше бы я перерезал ему глотку, когда взял его в плен.

- Смешно, но в тюрьме, доведённый до отчаяния бессонницей и голодом, он говорил то же самое. Он тоже хотел, чтобы ты убил его ещё в детстве.

Атавалп сжал и разжал кулаки. Он не опустил голову. Он не стыдился ни своих действий, ни своих чувств. С упрямством воина, он собирался отстаивать свою правоту. Он даже инстинктивно принял боевую стойку - ноги на ширине плеч, плечо вперёд, спина прямая, голова гордо поднята. Только во взгляде, которого он не сводил с Кьяри, проскальзывала растерянность. Раньше Кьяри не видела её. Атавалп не испытывал растерянности не перед кем. Как истинный воин всегда был готов к любому исходу. С одинаковым достоинством принимал и победу и поражение.

- Я знаю, что ты задумала. Я знаю, чем ты рискуешь. И ничего на свете не хочу больше, чем быть рядом с тобой, защищать тебя и поддерживать, - сказал он. И Кьяри вдруг поняла, он боится, что она оттолкнет его.

- Я люблю тебя. Там, в деревне, до появления Нио, я думала, что у меня никого нет ближе тебя.

При упоминании о Нио, Атавалп стиснул челюсти и напрягся. Но возражать и перебивать не посмел. Это хороший знак, решила Кьяри. Возможно, однажды нам удастся договориться.

- Но с тех пор многое случилось. Многое изменилось. И хотя я по- прежнему люблю тебя, скучаю по тебе, я больше не могу тебе доверять.

- Клянусь, мое сердце принадлежит тебе. И нет у меня другого желания, как служить тебе, - Атавалп опустился на колени.

Это было красиво, но недостаточно.

- Служить мне и императору? Служить мне и мятежу? Служить мне и служить Керуку? Ты знал, что он делит ложе с Зиной? Ты знал, что она ждет от него ребенка?

- Да, - Атавалп все так же стоял перед ней на коленях.

- И ты допустил это?

- Керук взрослый мужчина, способный отвечать за свои поступки, своих женщин и своих людей.