— Понятно. — Глава кабинета задумался. — Саш, что по артефактам?

Главный ученый тяжело вздохнул.

— Мы только начали проверку. Но уже сейчас видно, что много, слишком много вещей потеряно. Боюсь, старый хрыч занимался этим уже давно. Несколько лет. Иначе за короткий срок СТОЛЬКО умыкнуть невозможно.

— Что примерно исчезло?

Новый вздох.

— Всё самое смертоносное, промывающее мозги и массового поражения. Всё ментальное и зомбирующее. То есть самое ценное для желающих идти во власть и получить всеобщую любовь.

— Да, на мелочи не разменивался, — скрипнул зубами глава СБ.

— И я даже боюсь предположить, кому эти артефакты были переданы, — закончил главный ученый.

— Не думаю, что они всплывут среди магов «сообщества», — скептически покачал головой безопасник. — Такие вещи не «сливают» подобным подонкам — не их уровень. Это не заговоры для броневиков, и не список информаторов. Не стоит недооценвать Михаила Валериановича, глупцом он не был.

— Считаешь, что нас еще ждут сюрпризы? — хмыкнул глава кабинета.

— Угу. Я начал расследование, но быстрых результатов не ждите. А пока предлагаю заняться многоуважаемой Светланой Литвиной и мятежными офицерами. На данный момент это проблема номер один.

Глава кабинета опустил голову на руки и задумался. Задумались и присутствующие, оценивая потери первых двух дней после неофициального переворота.

Это был удар. Удар ниже пояса. Да, они получили полный контроль над орденом, но неожиданно выяснилось, что тот находится в состоянии войны. Не с некой шайкой полубандитов, вершащей темные делишки под прикрытием колдовства и тянущей на себя одеяло преступного мира, а с мощной структурой, имеющей свою разведку, контрразведку, армию и все атрибуты могущественной организации. При том, что орден расколот, и что из себя представляют силы их противников, они, оказываются, не имеют ни малейшего понятия.

И все это на фоне того, что Миронов украл и передал кому-то мощнейшие артефакты, которые могут быть использованы для захвата власти, причем не только в масштабах страны. Что чревато международными осложнениями, а это такой геморрой, о котором все сидящие в кабинете боялись думать.

Итак, текущая проблема — офицеры. Молодежь, явно не принадлежащая ни к какому определенному лагерю в расстановке сил в ордене. Но судьба которого будет зависеть именно от их позиции. Они основательно подпортили в их глазах свою репутацию, и это в текущей обстановке чревато.

Да, пока офицеры всего лишь недовольно ропщут, пока еще всех сковывают привычные узы дисциплины и иерархии, но время, как показывает практика, рушит и эти скобы, если вовремя ничего не предпринять.

Литвина. Похоже, она знает гораздо больше, чем могли бы предполагать и они, и Миронов. Она начала свою игру, все ее шаги указывают на это, и они понятия не имеют, на кого она работает. Несомненно, Литвина будет пытаться продать себя их противникам, но это будет блеф. Это создаст иллюзию того, что именно она — фигура, объединяющая разрозненных сочувствующих Михаилу Валериановичу, которые к ней потянутся, над которыми она на время получит власть. Власть для борьбы с ними, сидящими в этом кабинете. Потому им нужно что-то решать быстро, очень быстро, пока не грянуло.

— С чего начнем? — Глава кабинета прокашлялся.

Петр Сергеевич поставил пустую чашку на стол, тяжело вздохнул и недовольно покачал головой.

— Я предлагаю не пороть горячку. Успокоиться и не дергаться. Никаких силовых действий против так называемого Сообщества Магов России не предпринимать. Да, они обнаглели, но это была ответная акция на нашу с вами подставу с Мироновым. Войну они не потянут и знают это, а значит, ограничатся тем, что уже натворили и наверняка сами залягут на дно. Нам тоже война не выгодна, и Смирнов наверняка это понимает.

— Потому и наглеет, — издал смешок Александр Иванович.

— Потому и наглеет, — согласно кивнул Петр Сергеевич. — Нам война аукнется такими проблемами… Мы не держим ситуацию уже, а в этом случае сорвем ее с петель окончательно. Вы понимаете, о чем я, — хмыкнул он.

Сидящие с ним за одним столом промолчали.

— Офицеров же предлагаю отвлечь тем, чем их и полагается отвлекать — работой. Нудной и тяжелой, от которой мысли о тех или иных изменениях в верхах становятся блеклыми и неяркими. И совершенно по их профилю, чтобы не прикопаться. В этом случае нам на руку помощь «темных» этой сладкой парочке — с техникой, подобной переданной им, все наши опергруппы будут искать их в мыле не одну неделю. А значит, у нас с вами будут эти недели, чтобы привести дела в порядок и как-то укрепить свои позиции.

— А нужна ли она нам? Эта сладкая парочка? — неожиданно усмехнулся Александр Иванович. — Может, оставим их в покое? Ладно, ведьма наша, как бы обязаны. А он? Зачем он нам? Ну, вот обложат их наши ребята, поймают. А дальше что?

— Я думал об этом, — вновь кивнул начальник СБ. — Но пришел к выводу, что нужен. Во-первых, вокруг него какое-то дестабилизирующее поле. Там, где он появляется, всегда что-то происходит. Я связываю это с пророчеством, и не смотри на меня косо, Сережа, — перевел он глаза в сторону хозяину кабинета. — События доказывают, многое, что мы не считали необходимым учитывать, над чем смеялись и чему мило улыбались, теперь бьет по нам. Так что… — Он замялся. — В общем, это неконтролируемо и потому опасно.

— Да, я считаю, что основная задача погони все-таки отвлечение личного состава от мыслей о правомочности наших решений, — продолжил он после паузы. — Но изоляция этого паренька, хотя бы до момента, когда мы проясним ситуацию, необходима. И Никитина — она очень сильная, одна из сильнейших в стране, не хотелось бы окончательно терять ее. Мы еще поработаем с нею, со временем. А пока неплохо было бы ее просто вернуть. Пока что без санкций. Что скажете?

— Я не против, — поднял руки глава отдела исследований. — Я против ликвидации мальчишки, и настаиваю на этом. Я против форсирования событий. И против поиска и поимки его любой ценой. Скажем так, если у вас ПОЛУЧИТСЯ его схватить — сформулировал он, — я буду только за. Однако, я против того, чтобы усердствовать в этом направлении.

Не трогайте его, не форсируйте события, и главное, не пытайтесь убить — вот мое слово. У меня чувство, что если мы попытаемся играться с неизвестными нам силами не разобравшись, нам аукнется еще сильнее, чем ситуация со Смирновым. Со сверхсилами не шутят, а они в играх вокруг парнишки явно замешаны.

Глава кабинета скривился — ему не нравились разговоры о сверхсилах. Он привык доверять тому, что реально, что есть и что видно. Брать в расчет сверхсилы — верный способ погубить хороший план. Но выбора у него не было — ситуация и так зашла слишком далеко из-за этих пресловутых сверхсил.

— Хорошо, — согласился он. — Усердствовать не будем. И дадим жесткое указание не стрелять на поражение. — Кого пошлем? У тебя есть списки недовольных, или будем руководствоваться иными принципами, учитывая, что потенциально недовольны все? — улыбнулся он, обращаясь к главе СБ.

— Да, именно этими принципами и будем руководствоваться, — расплылся в ответной улыбке тот. — Мы пошлем всех.

— Всех? — потянул Сергей Аркадьевич, продолжая улыбаться. — Кого именно всех?

— Всех — всех! — лучилось лицо Петра Сергеевича, почувствовавшего родную стихию планирования широкомасштабных операций. — Охотников. Мой спецназ. Патрули. Старших послушников. Пусть набираются опыта, пригодится. Вся бронетехника, поисковые машины и вертолеты. Гасящие колдовство платформы, портативные артефакты-глушаки. Машины связи. Обслуга. Весь необходимый земской персонал. Короче, всех, — подытожил он, почти выкрикнув последнее слово.

— А Москва? — задумчиво почесал подбородок глава научного отдела.

— Оставим открытой, ничего с ней не случится, — пожал плечами Петр Сергеевич. — Оставим несколько групп для очистки совести и охраны постоянных объектов. Остальных — на поиски. Хотя бы на ближайшую неделю.