– Угу! И поэтому ты вломился ко мне и требуешь, чтобы мы с Гарри больше не виделись? Глупо, не находишь? – Зевнув, Кевин устало откинулся на подушки.

– В любом случае, ты мне должен…

– И я так понимаю, что одним минетом я не отделаюсь, да? – продолжил шутить Кевин.

– Не паясничай! Я хочу потребовать у тебя Непреложный обет, чтобы ты поклялся, что больше не будешь встречаться с Поттером. И я имею на это право, – отчеканил Драко.

– Прямо здесь и сейчас? – улыбнулся Кевин.

– Да, здесь и сейчас, – кивнул Драко.

– Слушай, давай я тебе дам слово, что больше не буду с ним спать? – предложил Кевин.

– Так вы все жё… – нахмурился Драко.

– Ладно, я дам тебе слово, что не спал и не буду с ним никогда спать, и отсасывать ему тоже не буду, давай? Мне правда ужасно хочется спать.

– Хорошо, ты мне поклянёшься. Здоровьем матери, – кивнул Драко, вставая со стула.

– Клянусь здоровьем матери, чтоб тебе подавиться, гад слизеринский, что не буду трахаться и делать минет вампиру Гарри Поттеру, доволен?! – Кевин сжал зубы, но протянул руку Драко.

– Вполне. И если ты нарушишь…

– Да знаю я! Не надо меня за идиота принимать, Малфой! – отвернулся Кевин.

– Приятных снов, мистер Миддлтон, – пожелал Драко, подходя к двери.

– А между прочим, Малфой, когда Гарри кончал, он простонал твоё имя, – тихо сказал Кевин, не оборачиваясь. Драко замер, сжав пальцы на дверной ручке. – И он в самом деле классный. Представляешь, это был первый раз, когда он кончил вампиром, а на мне ни единого синяка не осталось. Я бы очень хотел, чтобы он ко мне испытывал хоть десятую часть того, что испытывает к тебе, гад белобрысый.

Драко вышел из спальни Кевина, тихо прикрыв за собой дверь. И теперь ему на несколько дней вперёд было о чём подумать.

Однако уже вечером стало не до размышлений: родители прислали ему сову, и он, забрав у них сына, вернулся домой.

– Привет, малыш! – Гарри улыбнулся вышедшему из камина мальчику.

Тот радостно раскинул руки и, крепко обняв Гарри, прильнул к нему.

– Я уже знаю, что ты волшебный Гарри Поттер! – горячо зашептал Скорпиус. – Я сам догадался, но ты не бойся, я никому-никому не скажу!

Гарри посмотрел на Драко, который стоял позади них, «Я ему ничего не говорил», – одними губами произнёс он. Гарри только хмыкнул. Скорпиус наконец ослабил объятья и устало потёр кулачками глаза.

– Спать хочешь? – Гарри внимательно посмотрел на ребёнка. Тот выглядел уставшим, бледным, с тёмными кругами вокруг глаз и очень худеньким. Казалось, что он стал почти прозрачным.

– Нет. Я просто лягу. На чуть-чуть. А ты с папочкой побудь со мной, ладно?

Гарри кивнул и посмотрел на Драко.

Они болтали втроём недолго – ребёнок достаточно быстро уснул, прижав к груди любимого фиолетового единорога. Драко укрыл сына пледом и вышел на улицу, Гарри последовал за ним. Они дошли до беседки и, зайдя в неё, уселись на деревянные скамейки.

– Драко…

– Гарри, я не знаю, что с ним. Я перерыл все книги, которые только удалось найти, я обращался ко всевозможным колдомедикам, но никто из них не знает, чем болен мой сын! Мы с родителями обошли всех целителей, колдунов, ведьм, даже уличных шаманов и гадалок в Лютом переулке… – Плечи Драко опустились. – Сегодня Скорпи потерял сознание, когда они с матерью гуляли по оранжерее! Я не знаю, что с ним, я понятия не имею, как помочь собственному ребенку, а он тает! Тает на глазах, понимаешь?

Гарри, не думая, притянул к себе Драко, бережно обнимая.

– Тише, Драко. Всё найдётся – и доктор, и лекарство! Главное – это не терять надежды! – Он поцеловал светлые волосы.

– И он так сказал. – Драко сжал в кулаке футболку Гарри, сильнее прижимаясь к нему щекой. – Скорпи сказал, что раз ты с нами, значит, всё будет хорошо, ведь ты же Волшебный мальчик! – Он всхлипнул и спрятал лицо на груди у Гарри. – Что мне делать?..

– Я… Ну… – И вдруг Гарри осенило. – Слушай, Драко, у Гермионы родители стоматологи. Это такие врачи, которые зубы лечат…

– У него не болят зубы…

– Так ведь у них точно есть знакомые врачи другой специализации, обычные маггловские врачи, понимаешь? Давай Скорпиуса покажем им? Мало ли, может, у него маггловская болезнь. Тогда покажем малыша специалистам, они выпишут рецепты, мы зайдём в аптеку, купим всё, что нужно, и он поправится, а? – Гарри бережно погладил Драко по спине.

– Хорошо, – кивнул Драко. – Я согласен, лишь бы помогло. Шли сову. Только нужно галлеоны поменять на фунты и…

– Не переживай, у меня на счету в «Гринготтсе» достаточно английских фунтов. Всё будет хорошо. Скорпиус непременно выздоровеет, вот увидишь!

– Конечно. Иначе я не знаю, как буду жить дальше.

– Не надо так! – Гарри обнял Драко ещё крепче, а потом и вовсе пересадил к себе на колени.

Драко устало привалился головой к плечу Гарри, прижимая ладонями обнявшие его прохладные руки.

– Скорпи – он же как ты, кого хочешь победить может! Я это понял, когда отец постоянно внушал ему, что, согласно семейному кодексу, Малфои никого не любят, и даже добился успехов – Скорпиус это декламировал на каждом шагу. И вот у papa случился юбилей. Гостей море, все такие пафосные, важные, чистокровные, с кодексами и принципами, и тут влетает моё чудо, перемазанное грязью с ног до головы, и орёт на всю парадную залу: «Деда-а-а, я тебя люблю! Я даже у бабули для тебя вот что сорвал!». И вытаскивает любимые мамины розы сорта «синий шёлк». Мама всплеснула руками, а он невозмутимо продолжил: «Бабуль, ты ток не расстраивайся! Я и тебе подарочек принёс!». И достал из-за пазухи изрядно помятую, но живую бабочку. Когда отец пришёл в себя и спросил у Скорпи: «А как же Кодекс?», – тот ответил, что он не знает, что это такое, а «бабу и деда всё равно очень любит».

Гарри улыбнулся, подтягивая Драко к себе ближе.

– А знаешь, когда я понял, что Люциус сдался окончательно? – Драко чуть повернул голову, пытаясь заглянуть Гарри в глаза.

– Когда? – спросил тот, потеревшись щекой о волосы Драко.

– Однажды я аппарировал в наше поместье без предупреждения и застал такую картину: Скорпиус стоял у отца за спиной и заплетал ему косички, а тот, сидя на полу в офигенно дорогом костюме, терпеливо поил из игрушечных чашечек Люфима и… трость, ну, точнее змеиную голову на своей трости. И вот тогда я понял, что крепость по имени Люциус Абраксас Малфой сдалась окончательно и бесповоротно! Отец мне потом сказал, что если об этом узнает хоть одна живая душа, то Круцио мне щекоткой покажется. Так что ты понимаешь, что я очень рискую, рассказывая тебе обо всём этом, – грустно улыбнулся Драко и замолчал, всматриваясь в звёздное небо.

Прошло довольно много времени, когда он, извернувшись, встал между ног Гарри и, прислонившись к его лбу своим, хрипло попросил:

– Пожалуйста, скажи, что всё хорошо будет! Скажи так, чтобы я поверил!

– Конечно, будет! – горячо заверил Гарри, кивая.

– И Скорпи всегда будет рядом?

Гарри снова кивнул.

– И у единорожика всегда будет персональный мучитель, мнущий ему крылышки, гнущий рог и теряющий глазки, да? Гарри, скажи, что всё так и будет, пожалуйста!

Гарри встал, взяв лицо Драко в свои ладони.

– Драко, всё будет хорошо. Скорпиус всегда будет с нами, обещаю! – уверенно проговорил он.

Глаза Драко влажно блеснули, и по щеке покатилась слезинка.

Гарри хотел было что-то сказать, но не успел, потому что в тот момент Драко горячо поцеловал его. Каждой клеточкой Гарри ощущал, что он нужен Драко. И раз так, то он будет с ним! Они непременно найдут лекарство, и Скорпиус поправится, и всё хорошо будет… Потом… А сейчас… Драко целовался так жарко, кусая губы Гарри, исследуя рот, тихо постанывая, сминал футболку одной рукой и ерошил волосы на затылке другой.

– Ты нужен мне, Гарри… Ты мне так нужен! – выдыхал он между поцелуями, а Гарри таял и плавился от удовольствия и счастья.

Драко так и уснул у него на коленях, прижимаясь к нему всем телом.