- Говори.

- Габриель – дурак, - Сэм показал язык.

Габриель повернул объектив на себя.

- С этим не поспоришь, - грустно изогнул он брови и надул нижнюю губу.

- Да ладно вам, вот мы – красавчики, - фыркнул Дин, притянул вновь за плечи Каса и направил на них видеокамеру. – Сегодня у нас судьбоносный день. Сэм долбанулся башкой, а я в ванной. Тем не менее, мы успели до нервного тика напугать одну из блондинок, что нам смертельно нужна, и теперь вот заслуженно отдыхаем на пляже. Кас, а как вы прокомментируете эту ситуацию? – он пихнул воображаемый микрофон под нос ангелу.

- Дин, а зачем это надо? – Кас с любопытством посмотрел сперва на камеру, затем на Дина.

- Для воспоминаний, - улыбнулся Дин, завладел единолично камерой и принялся бегать вокруг Кастиэля. Они продолжали идти по дороге, пока не заметили длинный причал.

- Гейб? С тобой все нормально? – спросил Сэм у примолкшего архангела, разглядывающего тонкие серые облака на горизонте.

- Все отлично, Сэмми,- улыбнулся Габриель, но взгляда и не перевел. – Вы, люди, не придаете цены воспоминаниям и так легко дарите их и делитесь ими с кем попало…

- Вряд ли вас можно считать кем попало, - возразил Сэм.

- О, да, мы что попало…

- Да какого черта? Разве мы не прошли через всю эту фигню вместе? – он положил руку на плечо Габриеля и развернул его к себе, остановившись.

- Вы не должны были проходить через все это, - покачал головой Габриель. – Подумать только, одно слово Отца, и они никогда не посмели бы вынести сор из избы.

- Все что было, то было. Нас бы и не было, таких, какие мы есть…

- Как бы то ни было. Мы здесь не философствовать, - он повел плечами и стащил рубашку, оставив ее лежать на песке, а затем, раскинув руки в стороны, побежал к концу причала. Сэм просто не мог не присоединиться к такому рывку, успев догнать архангела на самом конце причала, и они вместе с громкими неразборчивыми криками прыгнули с него в воду, Габриель – бомбочкой, а Сэм – как попало.

Дин отвел от них камеру, медленно покрутил ею вокруг себя, чтобы записать атмосферу, а затем вновь уставился на сидящего рядом Каса.

- Пойдем топиться? – предложил он ангелу, расправляющему на песке лежак. Он пожал плечами, и в следующую секунду Дин уже тащил его за руку к тому же самому длинному причалу, оставив камеру включенной. Кастиэль совсем не понимал, что ему нужно делать, но подталкивающий в спину старший Винчестер просто побежал вперед, и ангелу пришлось нестись за ним, спотыкаясь на неровных досках. Перед самым краем он хотел, было, остано-виться, как сзади его весьма решительно сбил в воду Дин, а затем плюхнулся еще и сверху.

- Да, не Гималаи, - усмехнулся Дин, привыкая к холодной воде. Кастиэль разбирался в руках-ногах, держась на плаву. Сэма и Габриеля нигде не было видно.

*****

- Нет.

Сэм отодвинулся вместе с лежаком.

- Почему? – сделал еще шаг архангел.

- Я обиделся, - серьезно заявил Сэм и опять отодвинулся.

- Ты надулся, - поправил его Габриель, размахивая полотенцем. – Дальше, кстати, ползти некуда. Смирись.

- Почему только два лежака, Кас? – возопил несчастно Сэм и разом заткнулся, округлив глаза. Если думать объективно, то это точно было подстроено специально. Их же две пары. И тот разговор про любовь… Голова шла кругом. Другая голова уже пристроилась на животе и заставила младшего Винчестера плюхнуться на спину.

- Так-то лучше, - пробормотал Габриель сонно.

- У тебя что, потребность в облапывании меня? – риторически спросил Сэм, разглядывая небо.

- У меня потребность в отсутствии песка в волосах, - нериторически ответил архангел, доставая камеру. – Твоя тушка меня интересует только в буферном смысле.

Несмотря на вечный несерьезный тон, Сэм почти обиделся. Во второй раз. Он привыкал к мысли относительно того, что против его обаяния и пр. не может устоять даже архангел. Это если совсем по-детски. По-взрослому это звучало как «комплекс отсутствия внимания к ребенку в детстве» и далее по тексту. Так было проще объяснить то, что Сэм любил обниматься, хотя ему было и не с кем. С детства не с кем. Поэтому вот так положить руку на плечи Габриеля – просто жизненная необходимость, а слышать его сопение и ворчания к самому себе и к камере – естественный фоновый шум. Мучиться размышлениями он даже не думал. Мучаются тогда, когда разбивают обыденность и привычные устои. А когда есть ответ, то следует, что все нормально.

- Сэм, не пихай меня своими граблями, пожалуйста, - пробормотал Дин, отвернувшись от него и устроив одну щеку на тонкой ткани лежака. Он засыпал, и это однозначно было не самое неудобное место на всей Земле. Вот если бы еще при этом Кас мог улечься нормально, то можно было бы отключаться прямо сейчас. Он не очень нежно склонил темную макушку обратно к своей груди и отметил с удовлетворением, что он успокоился. Так Дин и заснул, утянув за собою и уставшего Кастиэля, не привычного к такой противоречивой и бурной жизни.

Сэм хотел бы заснуть. Очень бы хотел. Но дело было в том, что в голове роилась толпа мыслей, водила хоровод вокруг сомнений и пинала потаенные желания. Он пытался вспомнить момент, когда последний раз кто-то дрых на нем так нагло. Но он не мог вспомнить, чтобы даже Джессика устраивала какие-то свои части тела на нем, и это определенно было упущением. Ощущение тяжести на плече и животе автоматически выигрывало у все той же безнадежности заранее в забитой стрелке. Тяжесть имела характер, привычки, тело и очень престижный возраст. Тут мыслительный процесс глох на корню, приученный с детства тем, что над определенными именами лучше вообще не думать. О том, кто сейчас уже беззвучно спал на нем, приходилось слышать всем детям в школе, если им все-таки решали дать основы религии, а уж если они посещали церковь, то тут все гораздо серьезнее. Хотя Сэм подобного не делал, полного отрицания всяких божественных существ он объявить не мог, и для него выражение «архангел Габриель» служило примерно тем же самым, что и терминатор в нуклеотидных цепях. Полностью обрывал все более ли менее оформленные мысли, направленные на обсуждение возможного будущего, прошлого, настоящего и очень красивых глаз. Последнее пролетело в голове незаметно, пока Сэм попробовал договориться с собственным разумом относительно того, можно ли ему подумать, используя просто «Габриель». Разум, так и быть, уступил, и младший Винчестер принялся вспоминать первую встречу. Драку с Дином. Розыгрыш для Трикстера. Дина, которого избивали две воинственно настроенные барышни. Тысячи смертей Дина день за днем в вечный четверг. Признание о том, что они слишком за-висимы друг от друга. Зависимы ли они теперь? Нет, Дин скорее побежит вытаскивать задницу Каса из неприятностей, чем взволнуется о Сэме. То ли потому, что младший брат вырос, то ли потому, что у него слишком воинственный ангел-хранитель, третье лицо в Небесном государстве. Этот титул грузил, и мыслям пришлось вернуться к обсуждению совместной истории. ТВ-лэнд, когда Сэм из всех возможных монстров выбрал именно этого, из-за отсутствия клыков и прочих украшений, чтобы прийти к нему за помощью, слепо поверив в то, что среднего звена божество вдруг оказалось сильнее ангела, когда он качественно стебанул их обоих, когда так странно переглядывался с Кастиэлем, которого потребовал вернуть Дин, когда слушал проникновенную речь о семье… Сейчас было стыдно о том вспоминать. Кто, как ни Габриель, лучше всего знал, что лучше делать с собственной семьей, а тут вдруг полез Дин и почти уговорил его совершить самоубийство. Как если бы Дин пошел умирать против Сэма, который вполне мог сказать «Да» Люциферу. Как они вновь встретили его среди толпы языческих богов, как непривычно было видеть его защищающим Кали и всех их, оставаясь наедине с братом. Даже пресловутое порно оказалось лишь пятиминутной обрезкой. Сэм специально смотрел, когда не было рядом брата. И вот теперь он снова здесь, неизвестно почему, неизвестно зачем и неизвестно, как может так спокойно спать, когда у Сэма голову кругом идет от всех этих божественных заморочек.