Ещё один перекрёсток, ещё один перекрёсток, да и дальше и дальше. Теперь уже лестница наверх. Один пролёт и уже не можешь даже стоять, а крест тебя учит какой-то странной способности составлять какие-то тексты. Теперь она видит композицию, видит всякие метафоры и всякие гиперболы. Видит, вообще-то говоря, художественные символы. И этот потенциал велик, оказывается. И надо работать над собой, чтобы ступать и ступать по лестнице.

Нужно понять, где её мысли, а где внушение со стороны родственников, студентов и одноклассников, каких-то прохожих. А на этом лестничном пролёте нужно было взять и принять решение. Оксана взяла мысленно какой-то документ, да честно говоря, простой лист бумаги, и стала писать. Когда исписала десять листов, тогда смогла ещё пройти несколько пролётов. Вдруг жёлтые стены исчезли и появилось огромное заснеженное пространство. Ступаешь и проваливаешься в снег. И идёшь по земле и понимаешь, что это не та планета, но это физический мир. Крест на плечах требовал ещё текста, а ты просто не можешь надышаться свежим воздухом.

Вдруг больная Оксана Сенно проснулась. В вену в правой руке льётся лекарство. Что-то обсуждают пациентки на непонятном языке. Она лежит и хохочет, радуется, что ещё жива. Безмерная радость того, что есть только этот день, эта минута и эта секунда. И больше ничего нет. Она радовалась как юродивая. Только ощущала вполне реально, как от копчика до макушки головы внутри её организма есть стержень, а есть ещё и второй: от одного плеча до другого. И боль эти два стержня давали максимальную, что просто подняться с пастели нельзя. А девушка смеётся, радуясь по-прежнему, что жива. Её парализовало, а она смеётся.

Только спустя сорок минут, когда капельницу уже давно сняли, Оксана смогла встать и пройтись, разминая тело. Съела шоколад, выпила последний сок. И всё равно было весело. Теперь уже долго Оксанка будет веселиться, так как забыла всё, что нужно забыть. Теперь она просто пишет тексты в редакторе на смартфоне, и обдумывает композицию для нового романа. Никого уже не слушает и тишина в голове, разве что образы художественные стоят.

- Так, Оксана, а какое сегодня число? - вдруг спросила пожилая женщина. Сначала один раз, но Оксана ничего не ответила. Потом и второй раз, но Оксана тоже ничего не ответила. Через несколько секунд старушка начала орать матом, чтобы Оксана сказала, какое сегодня число.

В результате пришли санитары, уложили бабульку на кушетку, предварительно зафиксировав. Медсестра дала успокоительное, от которой бабулька стала тут же засыпать. Бабулька говорила уже сквозь сон:

- Я же просто спросить хотела, поговорить, а она молчит. А раз молчит, значит, замкнулось, значит, цикл есть. А ведь с циклами бороться надо.

Странная логика, странные чувства и странные эмоции, - вот теперь лейтмотив для нового романа Оксаны Сенно в стиле фентези. Где путешествуют главные герои по параллельным мирам. Каждая планета - уникальный мир, где есть множество всевозможных чудных существ. Уж если фантазировать, то по полной программе, в том числе магию везде, где только можно. Бабка уснула надолго, так и оставшись уверенной в том, что чувство времени является самым главным чувством, а у Оксаны с этим чувством проблемы. Ей же так хотелось воспитать молодёжь, хоть как-то воспитать молодёжь. Да такими криками, какие только что здесь стояли, что аж на предыдущем и следующем этажах слышно было, не говоря уже обо всём отделении. А молодёжь по-другому не понимает. И правильно, ведь не слышит. Совсем обозрела, не хочет просто поговорить. Я же просто поговорить хотела и повоспитывать одновременно, обвинив сразу в чём-нибудь. А тут совсем наглая пациентка, говорить не хочет.

Сразу же практически, максимум через полчаса, явилась Алёна Игоревна, удивляясь тому, что больно тихо в больнице. Хотя рождество, праздник как никак. Была отчего-то ясная погода за окном. Вроде как чуть ли не каждый день шёл снег. Вроде как засыпало всё, что только можно, даже аэропорт до сих пор закрыт. Радоваться надо, что наконец-то погода дала передышку. Можно вздохнуть и окончательно убрать снег. Машин снегоуборочных достаточно много, не говоря уже о дворниках и волонтёрах. Алёна Игоревна знала, что на самом деле сектантов здесь много и их нужно допросить. Но заведующая отделением просто дала бумаги с анализами крови и самой ДНК сектантов. Алёна Игоревна Гвоздева уже сидела на койке рядом с Оксаной:

- Так, изменение в ДНК. Включились некоторые гены, которые давно не включались. Это у Оксаны включился ген телепатии и ген литературных способностей. Неплохо для начала. А ещё есть какие-то странности. Так, ещё какие-то гены включились. Надо же всё в совокупности говорит о том, что скрытый резерв действительно включился. Ах вот, в чём проблема, вот этот ген, он же ответственен за нарколепсию. А вот у одной ещё ген, отвечающий за летаргию. И она сейчас спит.

- Спит, спит зараза вот эта! - одна бабка, соседка той, что спит, - не повоспитывать. А ведь из-за них!

- Разговорчики тут начались да, - вдруг злобно ответила Алёна Игоревна, - а я у вас бабулька не спрашивала совета, как и чего мне расследовать. И воспитывать своих детей будете, а не посторонних.

- А чего их воспитывать, они всё равно меня не слушают. Они меня сюда упекли.

- Значит, вы своим воспитанием и их достали, ха-ха. Так, значит, здесь у нас этот ген эпилепсии активировали эти воспитатели. Верховный учитель Алексей Безродный. Так, а вот так автопилот сработал, включил нарколепсию, болезнь, которая постоянно включает желание уснуть, стирает эту грань между сном и бодрствованием.

- Вот зря вы так, я же Светлана Авдовенко, я же показания готова дать на этих идиоток. А вы надо мной смеётесь. Так вы Богу служите или чёрту.

- Вообще-то государству, да где я эту фамилию слышала. А вот сейчас проверим. Вот вы в интернете пропесочили эту девушку, - так раз Гвоздева показал на Татьяну Леньченко, так раз больную летаргией, - а мы её поймали в самый последний момент. А дальше она бы оказалась у сектантов. И ещё с десяток таких случаев. Хорошо, что наши агенты успели вовремя. А вы, между прочим, знаки подавали соответствующие некой Татьяне Морс. У нас и доказательства есть. А вы здесь оказались. Чёрт, я совсем забыла, что мне этот агент сказал. Не фига себе, сколько же контроля у этого Безродного.

- Я!? Да я в секту их задавала, да они сами шли.

- И квартиру Безродному вы не продавали. По адресу Гагарина 24?

- Да?!

- Вот, пожалуйста, выписка. Вы читайте, читайте, - говорила уже уверенней следователь.

- А на каком основании вы под меня капаете? Вы хотите, чтобы я, высшая моралистка, признала, что я не права?

- Не, это к психиатру. Я на это не надеюсь. Просто я удивляюсь, вас так легко подставили. У нас есть все основания и так, без ваших показаний, вас задержать. А преступник вновь уйдёт. Сам главарь Безродный. Ну, реально вы все на сходке всех этих сканнеров были, и главарь секты там тоже был.

- Не была я ни на какой сходке, ни с каким Безродным я не говорила. Я просто сама решила их воспитывать. Вот вместе с Людмилой, которую просто усыпили. А эта Оксана просто чувство времени потеряла. И мы просто хотели её из этого зацикливания вывести.

- Да ничего она, нормальная, зацикливания и нет. Просто увлечённо пишет тексты, литературные, кстати.

- Да?! - бабка так удивилась.

Всё-таки Оксана дала какие-то показания по поводу своего здоровья. А остальное она забыла. После чего следователь только развела руками, мол, резерв выключил важные сведенья. Теперь и гипнозом не восстановишь. Заведующая ещё раз всё проверила, а потом резко сказала, что Оксану надо выписывать, потому что мест в больнице нет, ещё какого-то сектанта привезли. Господи, сколько же их всего. Потом Оксана стала быстро собираться. Мышцы уже работали слаженно. Алёна Игоревна напомнила, что Оксану просто будут охранять, в том числе и квартиру уже охраняют.

Так что домой Оксана поехала на машине. Одежду ей как-то сразу выдали, будто она где-то заранее лежала. В машине какой-то парень, который представился как Пётр, отчего-то взял смартфон, отключил его, поменял сим-карту, вручил какой-то договор. Осталось там ещё только подпись поставить. Ещё пошли какие-то инструкции о том, чтобы никуда не выходила без крайней особой надобности, о том, что нужно обо всём странном докладывать, и лишний раз на языке N не программировать. Только теперь девушка поняла, что она до сих пор играла в какие-то странные игры. У неё такая жизненная позиция - вся жизнь игра, т.е. детский сад. Можно веселится и делать всё самое абсурдное и дерзкое, а потом если не делать абсурдного, то жизнь как бы не та уже. Только сейчас бы отойти от эффекта телепатии, где она явно слышит то, как с ней опять пытаются выйти на контакт. С этими эффектами надо что-то делать. Жаль, что в языке N нет оператора, который сделает так, чтобы не было телепатии. Хотя на самом деле, это не самое главное, главное дописать текст. Писание текстов для этого ещё в сущности ребёнка самое главное теперь в жизни. И пусть грань между фэнтези и реальности сейчас ощутима, девушка понимает, что можно в любой момент может сама убрать эту мешающую грань и начать играть в детский сад. А как же не быть маленькой девушкой, код нести ответственность так не хочется.