Тогда что ей нужно было от Хетти? - недоуменно нахмурился Джон.
Какой-то растительный ингредиент для зелья, скорее всего. Вероятно, редкий или запрещенный. Присцилла Дейвис, наверное, не продала бы это студентке или даже молодому профессору, а вот с Карн можно было попробовать. Но, думаю, Хетти отказалась что-либо продавать. Впрочем, сомневаюсь, что это теперь имеет значение. Приступим к бумагам, не будем терять время.
Джон первым делом взял в руки стопку фотографий. Хозяйку маленького каменного дома в Хогсмиде он узнал сразу: ее имя было подписано в самом низу большого портретного снимка, сделанного, судя по всему, к какому-то юбилею дамы. Присцилла была полновата, а ее движения на фото ограничивались легким помахиванием рукой в объектив, но даже так Джон почувствовал решительность и твердый характер погибшей женщины. Может, в этом и был смысл магических портретов - в том, чтобы передать и характер человека? А может, Джон просто придумал это все.
На двух снимках была запечатлена и Хетти: ее светлые, словно выцветшие, волосы были убраны в низкий пучок, открывая непропорционально крупный лоб. Хетти застенчиво улыбалась в камеру, отводила взгляд и пыталась встать боком, будто стараясь спрятаться от назойливого фотографа. Стоящая рядом Присцилла смеялась и ободряюще хлопала девушку по плечу.
Встретилась на снимках и Розмерта: на одном, сделанном много лет назад, она была совсем молодой женщиной, тогда как Присцилла выглядела зрелой и солидной. Между ними на высоком стульчике сидела очаровательная девочка в белом кружевном платье, и Розмерта протягивала ей то ли расписной пряник, то ли игрушку. Девочка морщилась, но не плакала. Подписи на фотографии не было.
Ни у Розмерты, ни у Присциллы, кажется, не было детей?.. - Джон задумчиво повертел снимок в руках, пытаясь найти дату или имя. - И это точно не Хетти.
Да, но вот, возможно, более поздняя фотография этого ребенка, - Шерлок протянул другой снимок: на нем Присцилла и стройная девочка-подросток, хорошенькая блондинка лет тринадцати, не больше, сидели в заросшем саду за маленьким кованым столиком. Девочка брала из вазочки на столе конфету и собиралась разворачивать ее, но Присцилла жестом останавливала свою юную подругу, призывая попозировать фотографу еще мгновение. После пятнадцатого - или тридцатого - просмотра подряд, Джон отбросил фото:
Это как-то жутковато. Присцилла лежит в земле, мертвая, но улыбается, улыбается… И эта девочка - ее явно любили, но почему никто не упомянул о том, что у старушки был кто-то близкий? Возможно, она тоже давно мертва, и мы тут смотрим на вечное чаепитие покойниц!
Шерлок оторвался от изучения какого-то длинного письма - первого из целого вороха конвертиков, свитков, отдельных листов:
Почему ты так остро это воспринимаешь? У тебя тоже есть фотографии усопших родственников и друзей, а маггловские видеозаписи делают их еще более живыми, чем магические фото. Не вижу разницы.
Джон огорченно потер глаза и вздохнул:
Не знаю… Не знаю, может, ты и прав. Я просто немного устал от магии.
Это прозвучало как вопрос.
Ответ у Шерлока был только один: наклонившись через стол, он молча поцеловал Джона. Это не было панацеей от всех неприятностей коварного мира, но могло помочь вытянуть одного из них из омута мрачных бесполезных переживаний. Джон с тихим стоном открылся навстречу этому поцелую: я скучал по тебе, говорил его язык, я так скучал, Шерлок, твердили его губы, пожалуйста, не заставляй меня сомневаться, просил горячий рот Джона. Магии не было в обычной маггловской жизни, но магия всегда была в этих отношениях, и они оба это знали.
========== Глава двенадцатая ==========
На фотографии Джон старался не смотреть, перебирая бумаги Присциллы. По старой традиции, та хранила и черновики некоторых своих писем, поэтому иногда даже удавалось сопоставить исходное письмо с ответным. В основном, это были бытовые описания тихой деревенской жизни, приправленные сплетнями об общих знакомых, рецептами зелий или пирогов и милым женским щебетанием. Создавалось впечатление, что близких друзей мужского пола у Присциллы не существовало вовсе. Разумеется, если не считать таковыми Снейпа или Аберфорта. Попутно за просмотром бумаг Джон рассказал, о чем беседовал с Поттером накануне вечером. Шерлок изобразил вежливое внимание примерно на секунду, после чего вновь погрузился в чтение писем.
Шерлок, я к тебе обращаюсь! - Джон чуть повысил голос. - Ты же провел со Снейпом весь вечер, неужели он совсем никак не дал понять, как относится к Гарри? Конечно, не намеренно, но ты мог заметить что-то.
С видимым усилием сосредоточившись на словах Уотсона, Шерлок откинулся на спинку стула и посмотрел на Джона с подозрением:
Я не совсем уловил момент, когда мы стали ответственными за личную жизнь Поттера.
Мы и не стали, но если есть что-то, что мы могли бы сделать…
Джон, забудь! - недовольно фыркнул Шерлок. - Это называется “сводничество”, и я, хотя мог бы провернуть подобное запросто, считаю такие трюки ниже своего достоинства. Два взрослых человека - уж разберутся как-нибудь сами.
В словах Шерлока была истина - собственно, слова Шерлока целиком из этой истины и состояли. Но Джон снова вспомнил глухую боль в голосе Гарри, и ему стало больно самому.
Шерлок, послушай… Я совершенно с тобой согласен - был бы согласен! - в любом другом случае. Но Гарри - это ребенок, все детство которого ушло на войну, на войне не учат строить отношения. Снейп - это мужчина, двадцать лет отдающий долги мертвой женщине и ее мужу, которого ненавидел, - Джон поднял руку, не давая себя перебить. - Ты сам говорил, что между ними что-то есть, но вдруг они не преодолеют отчужденность и последствия прошлого никогда? Никто из их окружения не сможет этого изменить, они видят эти отношения изо дня в день на протяжении долгих лет и не чувствуют этой ужасной неправильности, не ощущают, как Гарри страдает. Неужели мы не можем просто немного помочь?
Что ты от меня хочешь, Джон? - устало проговорил Шерлок после долгой паузы, наполненной тяжелым ожиданием.
Ничего особенного не хочу, но раз уж вы с Северусом стали такими задушевными полуночными собеседниками, - Джон старался замаскировать горькую иронию как можно тщательнее, - попробуй подтолкнуть его в нужном направлении. Или разговорить. Совсем немного, одна попытка.
А ты, как я понимаю, будешь опекать нашего юного друга, утирать его слезы и быть для него надежным мягким плечом, в которое можно вволю поплакаться? - язвительно осведомился Шерлок.
Ну, чем-то мне надо заниматься, пока ты изучаешь зельеварение.
Бесконечную минуту они смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда. Джон не пытался обвинить Шерлока ни в чем, не пытался давить, но ему показалось отчаянно важным вдруг, чтобы Холмс сейчас согласился сделать это. Неизвестно, что прочел на лице Джона Шерлок, но он отвел взгляд и вернулся к изучению письма, лежащего перед ним на столе. Джон прикусил щеку изнутри, чтобы не сказать ничего такого, за что позже станет стыдно.
Я попробую, если это для тебя так важно, - произнес Шерлок тихо, когда Джон уже перестал ждать и пододвинул к себе блокнот с хозяйственными заметками Присциллы.
Замерев от неожиданности в первое мгновение, Джон протянул руку и благодарно пожал пальцы Холмса.
А ведь это могла быть троюродная племянница, - сказал Джон после долгого сообщнического молчания, прерываемого шелестом страниц. - Помнишь, Гарри нам сказал, что дом отошел ей по наследству как ближайшей родственнице. В детстве она могла часто бывать у тетки, а потом пути разошлись, она уехала… куда она там уехала? В Чили, точно.
Да, ты прав, - чуть рассеянно согласился Шерлок, рассматривая одно из отложенных в сторону фото. Полная седовласая женщина с острым носиком и одновременно строгим и лукавым взглядом улыбалась с карточки, сидя рядом с Присциллой и Розмертой в “Трёх метлах” - кажется, даже за тем самым столом, за которым накануне Шерлок и Джон обедали. - Я попрошу директора Снейпа посмотреть эти фото, вдруг он узнает кого-то.
