- А что Батыр, - раздраженно переспросил Марат. - Прибежал, чтобы я договорился с банком о пересмотре их условий и пролонгации кредита.

-- И ты договорился?

- А куда я денусь? Пришлось подписать ходатайство банка о выкупе здания бывшего проектного института. Считай, даром отдал. И лишний раз подставился.

-- И все из-за этой шлюхи! - вырвалось у меня.

Марат вытаращил глаза.

- Впервые слышу из твоих уст такие слова.

Кажется, я покраснела (новые в моем лексиконе словечки, к добру не приведут) и поспешила сменить тему разговора.

-- Ты говорил "кредиты"...

- Да, - Марат тяжело вздохнул, - есть еще один кредит. И о нем я хотел поговорить.

Исторический момент! Марат впервые в жизни решил на равных поговорить со мной о чем-то серьезном. Давай, выкладывай!

- Ты помнишь, партнером по отелю выступает некая оффшорная компания, - Марат внимательно изучал мое лицо, видимо сомневаясь в умственных способностях собеседника: смогу ли я, своими бабьими мозгами понять такие "высокие материи"? - Так вот, если подтвердятся их инвестиции в строительство, то контрольный пакет перейдет к ним.

- Они инвестировали в строительство такие огромные деньги? Насколько я знаю, Батыр оформил кредитную линию в пятьдесят миллионов долларов. Значит, они должны вложить не меньше. Никогда не поверю! - Марат изменил выражение лица, теперь он разглядывал меня с некоторым любопытством. Привыкай!

- К сожалению так не считают наверху, - Марат опять стал снисходительным, опуская меня на землю. В переводе эту фразу нужно понимать так: "Твое мнение, дорогая, никого не интересует".

- Значит, их кто-то лоббирует и этот кто-то посильнее тебя. Премьер-министр?

Марат поправил очки и расправил плечи (наверное, так он сидит на совещаниях). Его лицо приняло решительный и важный вид. До него дошло - перед ним сидит не только его жена и не только женщина, а равноправный партнер.

-- Ты права, ошибка только в должности.

- Президент? Он никогда не полезет в хозяйственные и, тем более, финансовые дрязги. Ты что-то не договариваешь?

-- А как я это сделаю, если ты постоянно перебиваешь!

Он прав. Но мне простительно, я женщина.

-- Хорошо, не буду.

- Это дело настойчиво проталкивает Тахир, - неожиданно он испугался собственных слов, такие имена принято произносить только шепотом. - Рима, ты понимаешь, всё, что я говорю, огромный секрет, в том числе и от твоего отца и, естественно, от Батыра?

Не понимаю, честное слово! Но признаться не могу, язык не поворачивается.

- Конечно, - ответила я. Марат облегченно вздохнул.

- Единственный человек, который владеет объективной информацией, я. Но мне дали ясно понять - от моего поведения зависит и моя судьба, - он сделал паузу и испытующе посмотрел мне в глаза.

Бедняжка, попал между молотом и наковальней. Что же ему посоветовать? Он ждет моего совета!

- Тахир рвется порулить, но Президент может и должен поставить его на место. Он не допустит беспредела. Надо идти к нему!

- Легко сказать. Администрация президента не выдает даже пропуска в его резиденцию. У них один ответ: "Ждите, мы вас вызовем". И еще, посмотри на собственного сына, ты сможешь ему отказать, если он попросит у тебя очередную игрушку?

-- Но отель не игрушка...

- Тахир хочет отель. Хочет! Даже если мы сумеем отстоять наши интересы, он никогда не простит обиду.

-- Поэтому ты решил держать это в секрете от папы и Батыра?

- Да, потому, что борьба бессмысленна, и... опасна, - он встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

- Подожди, ответь, пожалуйста, почему ты решил рассказать мне об этом?

Он снова сел.

- Я ждал этот вопрос. Потому, что твой отец и Батыр не поверят, и опять будут считать меня предателем.

-- Но Марат... Думаю, папа и Батыр способны понять...

- Ты их хорошо знаешь. Они от своего не отступятся и ради этого пожертвуют и мной, - показалось, что глаза Марата стали наливаться кровью.

Я растерялась, запуталась, испугалась. Не могла подобрать нужных и точных слов.

- Даже если ты потеряешь это кресло..., я хочу сказать, что смысл жизни не в должности..., у нас есть бизнес, деньги...

Марат сжал кулаки, покраснел, его лоб прорезала глубокая морщина. И глаза... я увидела в них не только решимость, но и ненависть и злобу.

- Ты предлагаешь пойти в подчинение Батыру, или торговать тряпками в твоем магазине? Нет уж, уволь. Если бы ты захотела, мы бы смогли свалить Батыра в холдинге. Вот тогда я подумал бы над твоим предложением. Но ты продолжаешь испытывать к нему непонятные мне симпатии. Так что выбора у меня нет.

-- Я не давала тебе повода думать обо мне таким образом!

- Но хозяйничает именно он. Тебе он отказал, а свою любовницу поставил директором швейки. Даже это ты ему простила. Эх, если бы ты захотела... - он махнул рукой, давая понять, что продолжать разговор бессмысленно.

-- Марат, пойми...

Но он не нуждался в моих объяснениях.

- Я не буду третьим, вслед за Мусей. Я уже не тот, за кого они меня держат. Теперь я смогу за себя постоять!

Он поднялся, чуть не опрокинув стул, и ушел в свой кабинет. Услышала, как дважды повернулся ключ в замочной скважине.

Несколько дней я бродила как вареная, бесконечно осмысливая сказанное Маратом. Я понимала, что необходимо предпринять какие-то действия, поговорить с папой и Батыром. Но удерживало обещание сохранять наш разговор в секрете.

- Шли бы вы домой, Рима, - уговаривала Наташка, - вы даже не слышите, что я вам говорю.

-- Да, пойду.

-- Что-то не так? Поссорились с мужем?

-- Почему ты так решила? - насторожил ее вопрос.

- Нет-нет, ничего такого, - Наташка дружески улыбнулась, - Просто подумала, какие могут быть у вас проблемы? Только муж.

Я упрямо смотрела ей в глаза, требуя полного и честного ответа.

- Мне показалось на презентации, - смущаясь, продолжила она, - что у вас с мужем отношения..., не знаю, как сказать,... сложные, что ли. Ну, не как в счастливых семьях.

-- Ты находишь? И в чем же это проявилось?

- Вы только не обижайтесь. Но вы даже не улыбнулись, когда он пришел.

-- А ты наблюдательная.

- Вы же, если честно, не прячете эмоции. Все заметно. Я давно хотела вас предупредить об этом. Но стеснялась.

- Спасибо за откровенность. До свиданья.

- Хотите правду? - я вздрогнула и обернулась, как будто что-то укололо в спину.

Наташа смотрела своими чистыми глазами (во всяком случае, мне так казалось). Я неожиданно поняла, что услышу ужасные, жестокие слова. Неужели, эта девочка, красивая и неглупая, знает что-то, чего не знаю я, либо тщательно скрываю от других и даже от себя. Нет, не хочу! В последнее время я узнала много разной правды о себе, о близких мне людях. Не хочу такой правды, устала от нее. Домой!

-- Говори.

- Вы..., мне показалось,... ревновали Батыра Имановича.

Вероятно, ее напугало выражение моего лица.

- Нет-нет, не подумайте ничего такого. Не думаю, что это заметил ваш муж. Я только хотела предупредить..., - она засуетилась, занервничала. Струсила.

- Все? - надо еще что-то сказать, нельзя вот так просто уйти. - А насчет Батыра...э-э-э ...Имановича, ты права, ничего такого... Тебе действительно показалось.

- Да-да, конечно, - Наташка прятала глаза. Я сделала вид, что сказала правду, она - что поверила. - Не хотела вас огорчать.

- Пока, - изо всех сил пытаюсь изобразить безразличие.

У меня такая привычка, садясь в машину, прежде чем завести двигатель, смотреть на себя в зеркало. Что я там увидела! На меня взирала стареющая, измученная жизнью женщина, пытающаяся дорогой косметикой и вычурной прической скрыть следы страданий и тяжелых размышлений. Даже показалось, что проявились морщинки возле глаз.

Неожиданно захотелось плакать. Усилием воли удалось подавить это желание.

Не дождетесь!

Надо действовать, что-то предпринять! Наше, кажущееся внешне благополучие, способно рассыпаться как карточный домик.