Однажды я поправила предложение в проекте постановления, чтобы избежать двойного толкования. Что тут началось! Разгневанный начальник экономического отдела пытался выяснить - чьи интересы я представляю, какую фирму лоббирую и всякую прочую чепуху. В ответ на мое невинное замечание, что предложенный текст был неверен с точки зрения элементарной грамматики, он заявил:
- Прошу запомнить раз и навсегда, то, что грамотно, а что нет, решать не нам с вами, а руководству!
А я наивно полагала, что для этого существуют учебники и словари.
Мудрая шефиня, проработавшая на своем месте более двадцати лет, научила простым, но важным правилам: не высовывайся, не проявляй инициативу, прежде чем, что-либо предпринять - посоветуйся, держи язык на замке. Скучно, как показалось сначала, но не совсем. Среди работников аппарата, а среди них оказалось немало классических канцелярских крыс, бушуют, незаметные на первый взгляд, настоящие шекспировские страсти. Любая оброненная фраза кого-то из руководителей подвергается тщательному, микроскопическому анализу на предмет: "Что бы это значило?". Любое кадровое, заурядное в принципе назначение, например, переход из одного отдела в другой, трактуется как усиление или ослабление позиций каких-то группировок и кланов. В этот момент чиновник многозначительно произносит:
-- Теперь все стало ясно, надо ждать дальнейших шагов.
Эта сакраментальная фраза придает ему таинственный и особый вес в глазах окружающих. Не буду преувеличивать роль аппаратных работников, от них действительно практически ничего не зависит, решения принимаются не ими, но и приуменьшать их роль тоже не стоит, именно они обеспечивают слаженную работу государственной машины.
Мужчины аппарата разочаровали. Прежде чем сказать дежурный комплимент, каждый из них мучительно пытается предвидеть для себя все возможные последствия и попытаться прикинуть, как это может отразиться на его личном благополучии. И после долгих мучительных раздумий, этот аппаратчик, в лучшем случае, может выдавить из себя: "Очень приятно вас видеть, Рима". Тьфу! Даже к обычной мужской выпивке они относятся как к попытке государственного переворота. Сначала под различным предлогами заходят друг другу в кабинеты и обмениваются ничего не значащими фразами. Это служит для них сигналом: "Может завалим по сто грамм?". Обменявшись недвусмысленными взглядами, они выходят покурить в туалет, там, надо полагать, сбрасываются на "пузырь". Через некоторое время у них появляется срочная необходимость совместно подготовить какой-нибудь документ. Запершись в кабинете одного из них, бедняги, чуть ли не залпом приговаривают бутылку, а вместо закуски занюхивают спичечным коробком, и тут же разбегаются. При этом их лица, перекошенные интенсивным жеванием резинки, приобретают задумчивые, обеспокоенные судьбой государства, выражения.
А женщины, они и в аппарате правительства остаются женщинами. Только я ума не приложу, откуда им известны имена любовниц каждого из министров? Согласна, они, то есть министры, не претендуют на должности католических священников. Помню, довелось присутствовать на важном совещании, за столом заседаний разгорелась горячая дискуссия. Неожиданно открылась дверь, в зал вошла официантка, чтобы подать председательствующему минеральной воды. Надо отдать должное симпатичным ножкам официантки, за столом воцарилось гробовое молчание и высокопоставленные чиновники внимательным государственным оком проводили ее ножки до дверей. И только после этого дискуссия вновь возобновилась с прежним патриотическим жаром. После того заседания служба протокола выставляет минеральную воду заблаговременно. И все-таки, эта осведомленность, скорее всего, результат буйной женской фантазии (имею ввиду имена любовниц министров).
Работая в аппарате, поняла, что до официально провозглашенного равноправия женщин и мужчин в нашей стране еще очень далеко. Во всяком случае, нашему поколению его не видать, это точно. Женщины в аппарате работают, как правило, на рядовых должностях и выполняют самую тяжелую и черновую работу. Мужчины предпочитают мыслить глобально. А непосредственно подготовку документов, ведение расчетов, сбор необходимой информации снисходительно оставляют женщинам, среди которых, насколько я могу судить, есть настоящие светлые головы. Но есть и такие, как Жанка, например. Она откровенно призналась, что собирается запрыгнуть в постель к зав. канцелярией, для того чтобы получить нужное ей назначение. В ответ на саркастическое замечание: "Что же ты так мелко плаваешь, Жанка, есть люди и повыше этого Зава", она вполне серьезно разъяснила:
- Пока у меня не будет высшего образования, все равно ничего особенного не светит, а место в канцелярии сейчас наиболее оптимально. А вот когда получу диплом, тогда и подумаю над твоим предложением.
Не мне ее судить, каждый пытается комфортно устроиться, используя те возможности, какие есть. Но с другой стороны становится обидно за тех из нас, кто добился успеха своим трудом и головой. Бедную Валентину, назначенную на должность заместителя министра, мысленно уложили в постель ко всем вышестоящим начальникам. И только из-за того, что она старается следить за своей внешностью, то есть пытается оставаться женщиной. Не в пример Данке, советнице в администрации президента. Она старательно переняла у мужчин их самые гадкие качества: умение орать и гавкать на подчиненных. При этом не забывает вилять задницей перед мужчинами, стоящими по положению выше ее и, почему-то, перед членами (только не надо второго смысла) иностранных делегаций, особенно американцами. На благо Родины виляет, надо полагать.
Однажды, наш аппарат засуетился как муравейник. Мужчины срочно зашептались в туалетах, а женщины печально качали головами. Поводом послужило принятое правительством постановление о значительном снижении пошлин на ввозимые иностранные автомобили. Причиной такого решения стала, как гласило в преамбуле, "необходимость развития международных торговых отношений". Буквально через день это решение было отменено "в целях обеспечения защиты экономических интересов государства".
- Во, дают! - Восхищался завсектором из аналитического отдела. - Совсем ничего не боятся.
А шепотом пояснил:
- Постановление действовало только один день. И очень известная фирма, принадлежащая пасынку одной популярной певички, являющейся в свою очередь женой, сама знаешь кого, растаможила сто семьдесят автомобилей, класса "люкс" и, как я посчитал, навар достигнет не менее двух миллионов баксов. Так то!
Чиновников цитировать нелегко. Их манера изъясняться так "заковыристо" - самозащита, чтобы, если понадобится, отречься от своих слов, мол "я такого не говорил", "меня не так поняли". Но, думаю, я сумела доступно изложить его пассаж. Другими словами, сынок известного у нас регионального босса в этот "юрьев" для автоторговцев день укрыл от государства (на вполне законных основаниях) сумасшедшие суммы.
Марат не стал разделять моего искреннего человеческого возмущения.
- Вот, что такое власть! - Восклицал он. - Росчерк пера и миллион в кармане.
- Не миллион, а два, - пыталась я поправить.
- Нет, дорогая, только один, второй он отдаст кому следует. В этих делах важно уметь делиться.
Я не стала спорить с Маратом. А о чем здесь спорить, как поделить шкуру не убитого нами медведя?
Короче говоря, моя "правительственная" жизнь навевала необычайную тоску. Этому способствовало и то, что само здание правительства изнутри уж очень напоминало больницу. Мне приходилось бывать в психиатрической лечебнице (не подумайте ничего такого, у дальней родственницы "крыша поехала"), бесконечный коридор, стены окрашены в бледный цвет, не имеющий названия, по обе стороны одинаковые безликие двери и в конце коридора на лестничной площадке стоят в больших бадьях огромные деревоподобные растения. И только у кабинета главного врача висят большие картины с неизменным оптимистическим пейзажем. Населяющие это здание люди, передвигаются стремительной походкой, а лицу придается задумчивое выражение. Отличие лишь в том, что на дверях психушки указаны номера палат, а в правительстве привинчены таблички с фамилиями больных, простите, оговорилась, с фамилиями чиновников.
