Эстер было взялась за ручку, но тут же выпустила ее, она заставила себя мобилизовать всю волю и встретиться наконец с Энгельбертом Квайдтом. Мысль о том, что он, возможно, уже умер или живет где-то в другом месте, она мгновенно отгоняла.
Девочка лет двенадцати открыла тяжелую деревянную дверь с меандрическим орнаментом. Девочка усмехнулась, Эстер тоже. Позднее она поняла, что это была не ухмылка, что в силу врожденных особенностей лицевых мышц девочка всегда имела такую гримасу и на самом деле лицо ее оставалось неподвижным.
— Нельзя ли поговорить с мистером Энгельбертом Квайдтом? — с улыбкой спросила Эстер. Девочка ухмылялась. Эстер повторила вопрос. Ответа не последовало. И вдруг девочка повернулась и ушла. Коридор был заставлен ящиками и коробками. Сильно пахло кухней. Через минуту-другую к Эстер вышла женщина примерно ее возраста, одетая в зеленый спортивный костюм из блестящей ткани. Эстер поздоровалась и повторила свою просьбу. Женщина оказалась очень любезной и сообщила, что мистер Квайд неделю назад съехал отсюда. Но полчаса назад был здесь, передавал ключи. У Эстер ноги подкосились при мысли, что она разминулась с Энгельбертом на каких-то тридцать минут.
Где он живет теперь?
Этого она не знает, отвечала американка. Она сказала это так, что Эстер не могла не поверить ей. Женщина попыталась улыбнуться, сверкнула белоснежными зубами. Но улыбка мгновенно стерлась, едва хозяйка заметила, как погасли глаза у этой так старомодно одетой рыжей незнакомки. Она даже немного проводила ее, перевела через площадь и все сокрушалась о том, что мистер Квайд даже не просил о пересылке почты. Она бы рада помочь и в дальнейшем, надо бы узнать адрес на случай, если… Но Эстер едва слышно поблагодарила ее, раскрыла зонтик и поплелась своей дорогой.
Ей было холодно, она решила немного согреться в «Луми». Она даже как-то и не печалилась. Разве что чуть пригорюнилась. Не так уж страшно.
— Иначе было бы чересчур прекрасно, — сказала она себе.
В «Луми» она заказала овощной суп и бутерброд с ветчиной. Она спокойно разделывалась с едой и вновь была удивлена тем, что люди так бесцеремонно таращатся на нее. Что она, монстр, что ли? Или прокаженная?
Те, что сидели за банкетным столом, просто пожирали ее глазами. Какой-то седой человек с узкими губами прямо-таки впился в нее взглядом.
— Хуже, чем у нас! — буркнула Эстер Ромбах, она откинула назад свои рыжие волосы и до конца опустошила тарелку с супом.
Эстер расплатилась, взяла свои розы, вышла из ресторана и не спеша направилась к станции метро. В ожидании поезда она присела на скамью. Рядом блевала алкоголичка. Какой-то элегантный пожилой джентльмен отвернулся и поспешил спуститься на нижнюю сторону платформы. В памяти зримо запечатлелся момент, когда седовласый мужчина прожег ее глазами. И тут у Эстер Ромбах заледенели руки, но кожа покрылась потом, а не мурашками. Эстер закричала, такого крика она не издавала никогда в жизни:
— ЭНГЕЛЬБЕРТ!!!
У нее вылезали из орбит глаза и выворачивались губы, она бросилась наверх, на улицу, побежала в сторону «Луми». Поскользнулась, упала, изодрав руки о шипы роз, но тут же вскочила на ноги и рванула дверь.
Он смотрел на нее. И теперь она узнала его. Высокий лоб, крутые изгибы бровей, тяжелые веки, необычайно глубоко посаженные глаза, та самая покоряюще прекрасная вмятинка над верхней губой, крохотная тень углубления. Эстер стояла, дыхание обжигало ноздри. И Энгельберт не отрываясь смотрел на нее. Он увидел ее раньше, чем она его. Узнал в первый же миг. В мгновение ока. С лету. Она. Его глаза ударили залпом и разом постигли человека в его полном, серафическом образе. В этом человеке не было ничего чужого, ничего незнакомого. Он вечно с тобой. Вечно свой. Вечно любимый.
Памяти святого человека с голубых заснеженных гор Арльберга — Эрнста Риттера, без душевного участия которого не сложилась бы ни единая строка этой книги. Памяти чудесной Эдит Кауффманн, поддерживавшей меня из последних сил. Моим друзьям, к советам которых я не прислушивался, ибо должен был оставаться глух, чтобы слышать самого себя. Памяти моего ушедшего ангела — Паскаль, памяти на все времена.
notes
Примечания
1
Девственность, букв.: неповрежденная девственная плева (греч.-лат.).
2
Высшая школа строительства и конструирования, основанная в 1919 г. в Веймаре, где разрабатывалась эстетика функционализма и синтеза различных видов искусства и ремесел.
3
4-я симфония Р. Шумана.
4
Начальные слова драмы Р. Вагнера «Золото Рейна».
5
«Граду и миру», ко всеобщему сведению (лат.).
6
Подпольная террористическая организация в Германии, совершившая несколько терактов.
7
«Фуга в подражание рожку почтовой кареты» (итал.).
8
Добрый вечер (итал.).
9
«У вас есть друг» (англ.).
10
«Приятного аппетита!» (итал.)
11
Итальянское блюдо из отварного риса.
12
Потайной уголок сестер (англ.).
13
Здесь: крутой (англ.).
14
Золотая молодежь (фр.).
15
«Под звездой джаза» (итал.).
16
Сокр. от Wohngemeinschaft — совместное проживание, «коммуналка» (нем., сленг).
17
Ярый противник женской эмансипации (нем., сленг).
18
Встречаешься всегда дважды (англ.).
19
Нет! Нет! Нет! (итал.)
20
Здесь: сюжет, репортаж (англ.).
21
«Тебя, Бога (хвалим)» (лат.).
22
Урок VII — Загрязнение окружающей среды (иск. англ.).
23
Счастливы вместе (англ.).
24
Вторгаться (англ.).
25
Здесь: «Черт побери» (англ.).
26
Австрийский дензнак достоинством в 1000 шиллингов.
27
Дай пять (англ. сленг).
28
Ничего не поделаешь (англ.).
