Глубоко вдохнув несколько раз и крепко сжав руки в кулаки, я шагаю к камере Рика и замираю в нерешительности. Стоит только представить этот пронизывающий недоверчивый взгляд, которым окинет меня и без того сейчас погрязший в серьезных проблемах лидер, и становится плохо. Он же наверняка решит, что я просто придумываю! И что ему можно рассказать, чтобы он поверил?! Ничего такого, неизвестно остальным, я вроде и не знаю. Ну, разве что то, что его изменщица-жена в свое время отвратительно готовила какие-то блинчики, или оладьи, или что-то в этом духе.

- Машаблин! – ледяной голос Карла звенит по пустому блоку, заставляя меня подпрыгнуть на месте, оглядываясь. – Идем!

Мальчишка решительно кивает мне на выход и шагает вперед, даже не оглядываясь, чтобы проверить, иду ли я за ним. Это что, его Рик сам за мной послал? Ну да, судя по тишине и довольно раннему еще времени, Граймса в камере и не должно было быть. Но почему он хочет со мной поговорить? Может быть, ему Мишонн все рассказала, и он теперь собирается умолять меня поделиться моими тайными знаниями еще и с ним, спасая их группу от войны, эпидемии и прочих подозрительных Терминусов? Но почему здесь, в этой темной камере, которая находится непонятно где, и в которой я ни разу не была? И где Рик? И почему этот странный бледный мальчик вдруг закрывает дверь ключом и кладет ладонь на кобуру пистолета, напряженно осматривая меня, не имеющую при себе никакого оружия?

Эй, что этот мелкий извращенец от меня хочет здесь, где мы одни, и где меня никто не услышит?

====== 16. Кому stuff and things, а кому и ночь с самим Дэрилом Диксоном! ======

Машинально осматривая довольно темную камеру в поисках совершенно случайно завалявшейся тут заначки какого-то заключенного-сладкоежки, пудинга я, конечно, не нахожу. Вообще ничего не нахожу, кроме вспоротого, я даже знаю, чьим протезом, матраса и алюминиевой ложки на полу, которая за оружие точно не сойдет. А вообще, странно все это. Если пацан, в самом деле, извращенец, то мог бы сюда хотя бы свечку какую-то принести. Или он не стриптиза за неимением всяких там сайтов и журналов для взрослых жаждет? Ну не чего-то большего ведь? Малой еще. Значит чего-то меньшего? Мечтает поцеловать свою ненаглядную Бетти и хочет, чтобы я его научила? Но зачем тогда так угрожающе на меня смотреть?

Эй, малыш, не тужься, как бы ты тут не щурился, до Дэрила тебе далеко! Да даже до папаши далеко. Если взгляды Рика, при наличии фантазии и в отсутствие рядом Диксона, в общем-то, немножечко выпив и настроившись на нужный лад, и можно счесть возбуждающими, то его сына хочется просто в угол поставить и сладкого лишить. На всю жизнь!

- Что… что ты хочешь? – не выдержав затянувшейся паузы, мысленно проклинаю я себя за дрожащий голос.

- Нет! Это ты что хочешь?

Кажется, Карл тоже не очень доволен своим голосом, прозвучавшим слишком высоко. И потому, не придумав ничего лучше, он снова хватается за оружие, видимо, в надежде припугнуть меня. Если честно, у него это отлично получается. Стоит только вспомнить того вудберийского глазастого мальчика с напрочь вылетевшим из моей головы именем, которого шерифский сынок пристрелил и не поморщился! Кто знает этого мелкого маньяка, вдруг он зимой слишком часто с тетушкой Кэрол общался? А она, тренируясь для своих будущих уроков маньячного мастерства перед широкой детской аудиторий, обучала его всем этим премудростям? Сначала его, потом Лиззи, потом…

Это что же, нам в пятом сезоне ожидать сюрпризов от крошки-Джудит, нянчили которую Кэрол с Бет? Это что же, милый ребенок скоро будет гнуть маты в любой стрессовой ситуации, показывать факи направо и налево, требуя от дядюшки Диксона самогона, хорошо хоть не его самого, а темными ночами, сжав в своих пухлых пальчиках какие-нибудь маникюрные ножницы, ходить и резать всех, кого угораздило при ней кашлянуть, чихнуть или пожаловаться на головную боль?

- Ну?! – нарочито низким голосом, откашлявшись, торопит меня с ответом Карл, поправляя шляпу, а я понимаю, что пятого сезона, кажется, уже точно не увижу.

И почему я не какой-нибудь там мастер любого вида спорта? Почему не могу выхватить у этого нахального мальчишки его оружие, отшлепать его же ремнем и высказать все, что я о нем думаю, желательно используя все богатства моего родного языка, но так, чтобы он все понял?!

- Я не понимаю, – утихомириваю рвущиеся наружу эмоции, понимая, что насмехаться над подростком сейчас точно не стоит, и беспомощно пожимаю плечами. – О чем ты спрашиваешь? Я что-то не так сделала?

- А ты не знаешь? Не прикидывайся! – злится он, выглядя совсем ребенком, и начинает говорить очень быстро: так, что я, и без того плохо понимающая язык и его речь, не успеваю составлять предложения.

Он говорит что-то о моем поведении. Но что его не устраивает в моем поведении? Он упоминает Бет, повышая голос, и я задумчиво хмурюсь, понимая вдруг, что он ревнует. Раньше Бет только с ним дружила, а теперь вроде как я появилась, с которой ей должно быть гораздо интересней, чем с влюбленным в нее малолетним мальчишкой, с которым, кроме убийств, комиксов и пудингов, и обсудить-то нечего. Выныривая из своих интересных мыслей, я понимаю, что Карл все это время продолжал говорить что-то о том, что у меня ничего не получится, что я должна выбрать себе другой объект любви… Любви?!

- Эй, ты что… Ты это… Нет! – лепечу я, перебивая Карла и с трудом подбирая нужные слова. – Я не… я не той ориентации!

- Что? – округляет он глаза и отступает на шаг назад. – Правда?

- Да! Да, конечно! Как ты мог вообще подумать?! Кошмар, – кривлюсь я при одной только мысли о, конечно, очень милой, но до безобразия девочки, Бет в моих объятьях.

Уж лучше Мишонн! От той хоть польза есть: и еду добудет, и защитит, и переживать за нее не надо. Не очень общительная, конечно, но… Черт, этот мальчишка, кажется, довел меня до того, что я, при живом-то Дэриле и прочих представителях мужского пола, к счастью, не вымерших пока в этом страшном мире, всерьез думаю об отношениях с женщинами!

- Извини, – кажется, всерьез раскаивается в своих нелепых предположениях Карл и торопливо отпирает дверь, косясь на меня из-за плеча почти испуганно, может быть, сообразив, что я гораздо старше его и могла бы дать отпор, будь чуть посмелей. – Ты не бойся, я никому не расскажу!

- Что не расскажешь? – спрашиваю для проформы, просто радуясь тому, что я уже на свободе – осталось только добраться до родного блока.

- Ничего не расскажу! – решительно кивает он и честно провожает меня обратно до камеры своего отца.

Или это он меня просил никому не рассказывать о его поступке? Черт бы побрал этот их английский язык – у меня от него уже голова болит!

Рик уже у себя, и я, поколебавшись и покосившись на выжидательно поглядывающего на меня мальчика, все же захожу вместе с ним внутрь. Все мои мысли по поводу того, что можно было бы сказать или сделать, чтобы убедить лидера провести завтрашнюю встречу совсем не так, как в сериале, после такого напряженного разговора с Карлом улетучиваются. И я, под двумя удивленными взглядами отца и сына, плюхаюсь на койку, вытягивая ноги и морщась от ноющей, пусть и легкой, боли в моей многострадальной шее.

- Вы что-то хотели? – переводит с сына на меня усталый взгляд Рик, украдкой вздыхая – наверное, он уже отдыхать собрался перед непростым завтрашним днем.

- Возьми меня с собой завтра! – просит Карл, непонятно на что надеясь.

- Нет, Карл. Мы уже говорили – это не тот случай. Тебя я никак взять не могу. Останешься тут, будешь присматривать за Джудит, за Бет, – улыбается лидер, вероятно приметивший детскую влюбленность своего сына в нашу блондинистую феечку, и снова косится на меня. – Ты что, тоже поехать хочешь? Машаблин…

- Нет! – даже подпрыгиваю я от одной только мысли о подобном кошмаре. – Не хочу никуда ехать! Я еще стрелять не научилась! Мне учитель нужен!

Понимаю, что для такой просьбы совсем не время, но все же лелею надежду, что Рик, само собой, не желающий сам меня учить, как-нибудь уговорит своего верного помощника заняться бедной и несчастной, но такой привлекательной девушкой, которой жизненно необходим голубоглазый темноволосый учитель по имени Дэрил Диксон…