— Я помогу тебе… — пролепетала та. Тейт пропустил предложение мимо ушей, моментально сбросил в корзину полотенца, что сжимал в руках, и устремил взгляд на девушку.

— Не клонит в сон? Не тошнит? - сжимая ее плечи, словно она могла упасть в любой момент, Тейт, озабоченный состоянием Вайолет, внимательно осматривал ее лицо. Вайолет отрицательно замотала головой, хотя ее все еще потрясывало.

— Прости меня, — снова завела одну и ту же фразу девушка.

За что простить-то?! — крутилось в его голове, но вопрос он не задавал, будто вообще забыл, что может прямо поинтересоваться. Ее глаза снова увлажнились, и Тейт, боясь нового приступа, мягко притянул девушку к себе, заключая в объятия. Вайолет уперлась кулачками в его грудь, выдыхая, прикрыв глаза, чувствуя, как постепенно успокаивается, как мышцы расслабляются, а тело наливается приятной истомой, знакомой всем, кто когда-либо страдал от самого банального пищевого отравления.

***

Ей опять плохо.

Единственное, о чем Тейт мог думать, — было это коротенькое предложение. Ей снова стало хуже. Отчаяние и страх были так велики, что он даже не задавался вопросом, какое из последних событий повлияло на столь резкую смену ее настроения. Ему просто было страшно. Вот он просыпается рано утром, выспавшийся и столь непривычно и неприлично счастливый, вот он спускается вниз на кухню, чтобы взять завтрак для той, которая научила его заново чувствовать то, что, казалось, он и не умел испытывать, и вот та, которая, хоть и научила чувствовать, но сама, кажется, хотела избавиться от всех эмоций и чувств. Что за глупый парадокс!

Ему надо что-то сделать, надо удостовериться, что он не теряет ее…

После инцидента в ванной комнате Вайолет больше не говорила с ним. Молча, словно отрешенная от реальности, словно забывшая события минувшего часа, она собирала вещи, учтиво кивала прислуге и прощалась с персоналом, даже выдавила улыбку мистеру О’Риордану, но продолжала молчать пока происходила погрузка в машину.

Тейта сжигало это чувство. Чувство неизвестности. Все было словно в огне, и хотелось закричать, но он терпел, боялся реакции Вайолет. Его все пугало. Он боялся ее и за нее. И как избавиться от этого чувства он не знал…

Пожилая пара махала отбывающим молодым гостям, стоя под зарослями дикого винограда, а четырехлетняя малышка О’Риорданов хохотала, делая сальто на влажной траве так, что вся ее непромокаемая курточка поблескивала от капель осевшего тумана. Тейт учтиво отвечал на прощания, помахав рукой, но вскоре занялся выездом с территории, на какое-то время погрузившись в заботы, связанные с управлением авто. Вайолет устроилась на сидении, делая вдох за выдохом и пытаясь определить свое состояние.

***

Форд неспешно двигался по роще. Планы Тейта на день были перечеркнуты не самыми приятными событиями, и спокойной прогулке по лесу вдоль кромки озера и держанию за руки можно было уверенно помахать ладошкой. Юноша постукивал по рулю, спешно пытаясь сориентироваться в ситуации и решить, что сейчас нужно Вайолет.

Она по прежнему молчала, глядя на пролетающие мимо нетронутые цивилизацией пейзажи. Молчание тяжелым облаком висело в салоне, оба это чувствовали, но, казалось, лишь Тейта это напрягало и лишь он не знал, что с этим делать.

На самом деле и Вайолет было не по себе. Она чувствовала тошноту. Не ту, которую вызывает грипп или другая болезнь, а ту, которая подкатывает, когда ты чувствуешь, что сказал то, что не собирался говорить, когда сделал то, чего не хотел делать, когда другой человек узнал то, что ты не должен был ему поведать. Тошнота как при панической атаке.

— Я не собиралась кончать с собой, — слова резанули словно лезвия бритвы, потребовалось какое-то время, чтобы услышать, понять и переварить брошенную фразу. Тейт повернул голову, Вайолет не двигалась, все также уперев взгляд в окно, отвернувшись от водителя насколько это было возможно. Вайолет молчала, понимая, что нужно еще что-то сказать, зная, что Тейт ждал этих слов. Ждал вообще хоть каких-нибудь разъяснений. Она втянула его во все это, она во всем виновата… — Я просто не могла уснуть… - Вайолет зажмурилась, подавляя в себе приступ паники и поток слез.

Тейт сжимал челюсти, глядя на дорогу.

— Хочешь поговорить об этом?

— Ты расскажешь отцу о том, что произошло? — проигнорировав вопрос продолжила та, не меняя ни позы, ни эмоций на лице.

— Нет. Если ты посчитаешь нужным, то сделаешь это сама.

Вайолет откинула волосы, и снова подперла подбородок ладонью. Опять повисло молчание, Тейт поджимал губы, постукивая по рулю большими пальцами.

Прошло несколько минут, Форд выехал на асфальтированную узкую дорогу, тянувшуюся вдоль лесного массива, авто пронеслось мимо того дома на пригорке, теперь уже одиноко простаивающего по правой стороне. Молчание было настолько невыносимым, что Тейт чувствовал, что вот-вот дойдет до той стадии, когда хлынут собственные слезы, и он начнет умолять ее объяснить ему в подробностях то, что произошло утром.

Но Вайолет первая нарушила тишину, неожиданно ахнув, Тейта даже передернуло. Затем вытянула шею, присматриваясь к чему-то по ту сторону стекла, и быстро, ожив на глазах, развернулась, бросая мимолетный взгляд назад, потом резко присела вниз на своем месте и издала слабый стон. Тейт в недоумении уставился на пассажира.

— Тейт, — начала та тихим голосом, — у нас проблема…

Удивительно, как ситуация может измениться за какие-то две минуты. От прошлой недосказанности и натянутости не было и следа. Теперь нервничала Вайолет. Блондин завертелся, пытаясь понять, что вызвало столь резкую смену эмоций.

— Что еще за проблема?

Вайолет белела на глазах, вжимаясь в сидение и тупо уставившись перед собой.

— Та машина позади нас…

Тейт поправил зеркало заднего вида.

— Ты про черный Седан?

— В то утро, когда я… — Вайолет сглотнула, — когда произошла вся та история с твоим дядей, я видела такое же авто неподалеку от маяка, но тогда я подумала, что это обычные зеваки, каких полно на местах происшествий…, а вчера я опять заметила эту же машину…

— … когда именно?

— Когда мы выезжали с участка…

— И ты ничего мне не сказала?! — вспылил юноша.

Тейт выглядел заведенным, Вайолет разинула рот.

— Ну уж извини меня, я как-то не подумала, что самый простой автомобиль может быть настолько важной деталью!

Тейт втянул воздух, бросив еще один взгляд в зеркало заднего вида, затем принялся бегло осматривать окрестности. Свернуть, чтобы проверить, следят за ними или нет, было некуда; с одной стороны лесá, с другой начались пологие склоны, до ровной трассы еще было несколько километров.

— Да, прости, ты не виновата, — Тейт потер глаз ладонью, — я просто пытаюсь понять, что нам дел… — раздался звонок мобильника. Вайолет подскочила, пискнув от неожиданности и адреналина, Тейт медленно прикрыл глаза, ощупывая карманы. Кого это еще там черт принес… — Тревис… — узнал номер блондин и откинул крышку раскладушки большим пальцем, затем ткнул по громкоговорителю и швырнул мобильник в бардачок между двумя передними сидениями. – Да, Трев, — кинул фразу юноша, возвращаясь к вождению авто, черный Седан все еще медленно тащился позади. — Ты на громкой связи.

— Йоу, ребята! Вайолет привет! Как проходит ваш медовый месяц? — на том конце провода голос Тревиса звучал бодро, непринужденно и весело, иногда кричали чайки на заднем фоне. В салоне же Форда вопрос Тревиса породил неловкое молчание. — А-а-а, — лукаво протянул парень, — проблемы в раю?

— Ты по делу звонишь или просто так? — откашлялся Тейт, стараясь вести машину на неизменной скорости.

Тревис картинно выдохнул на том конце трубки.

— Где вы сейчас?

— По пути обратно к Динглу. А ты?

— Ээ… — Тревис ютился в своей маленькой машинке, напоминая детектива-любителя: неудобная поза на сидении, запутавшиеся наушники, вставленные в уши, бинокль в руках, россыпь пачек картофельных чипсов вперемешку с доисторическими гаджетами и пустыми стаканчиками кофе. — Вам лучше не знать. — Тревис настроил фокус большого матового бинокля. Крик чаек усиливался и затихал. — Вам сейчас нельзя домой…