5. Политическое развитие региона характеризовалось сначала (XI—XII вв.) преобладанием феодальной раздробленности, часто под внешним покровом слабых монархий; затем (XIII—XV вв.) повсеместным усилением государственной централизации в форме складывания феодальных монархий или территориальных княжеств (Германия) с сословным представительством.
6. Религиозная жизнь региона, так же как в Юго-Западной Европе, определялась огромным влиянием не только в области культуры и идеологии, но и в политике католической церкви, независимой от государств и стремившейся в отдельные периоды подчинить их своему диктату, а с другой стороны, — особенно широким развитием в XI—XV вв. разного рода еретических учений и движений.
В это время основная часть феодалов в регионе еще вела в больших или меньших масштабах домениальное хозяйство, используя труд зависимых крестьян. Получаемая с них феодальная частносеньориальная рента была в этот период главным обеспечением существования феодалов. Повсеместно (за исключением отдельных территорий) крестьяне находились в частновладельческой зависимости от своих сеньоров — личной (более тяжелой) или поземельной (более легкой). Свободные крестьяне-собственники сохранялись к началу XI в. лишь в отдельных замедленно развивавшихся частях региона (Северогерманские земли, Ирландия, Шотландия, Швейцария). В более развитых странах (в Англии, например) эта категория крестьян в XI в. была малочисленна. Лично зависимые крестьяне (сервы во Франции, нэтивы, позднее вилланы в Англии и подобные им категории в Германии) составляли в данном регионе значительную, по сравнению с другими регионами Европы, часть крестьян, но не были преобладающими: их число в среднем по региону не превышало 30-40% крестьянского населения. Они несли тяжелые недельные барщины (2-4 дня в неделю), платили унизительные сервильные повинности: «брачную подать», «посмертный сбор», произвольный побор сеньора (талья во Франции и в Англии), их права на земельный надел не были защищены законом. Поземельно-зависимые крестьяне если несли барщину, то менее тяжелую (чаще поурочную), платили в основном натуральную, позднее и денежную ренту, не несли сервильных повинностей, имели более обеспеченные права на земельный надел. Они составляли большую часть зависимого крестьянства в начале, но особенно в конце рассматриваемого периода.
Характер крестьянских поселений и полевых систем был различным в разных частях региона. В его многочисленных равнинных районах преобладала система «открытых полей» с чересполосицей, принудительным севооборотом и выпасом скота по пару. В горах, на лесных расчистках и в болотах более обычны были небольшие, в несколько домов, деревни или хутора. В этих случаях крестьянские наделы были компактны и огорожены. Жители деревни (а иногда и нескольких деревень) составляли общину типа соседской. В XI — начале XII в. она была зависима от сеньора, и ее наличие слабо отразилось в источниках этого времени. Однако это не значит, что ее не было вовсе, как считают теперь многие историки на Западе. Во Франции, Англии, Германских землях уже в X — начале XII в. общины часто выступали против попыток их сеньоров захватить общинные угодья, повсеместно сообща пользовались альмендой. Они же часто служили низшими ячейками местного управления и единицей раскладки налогов.
Крестьянству как единому (несмотря на социально-правовые различия в его среде) классу эксплуатируемых противостоял господствующий класс феодалов, в руках которого была сосредоточена собственность на землю. Он также делился на разные группы: светских и церковных феодалов, часто враждовавших между собой. Каждая из этих групп в Западноевропейском регионе была уже в XI в. сильно иерархизирована и строилась на вассально-ленных отношениях.
Феодалы в той или иной степени располагали в своих владениях политической и судебно-административной властью. Эта власть служила одной из гарантий эксплуатации крестьянства, особенно еще лично свободного. В конце X—XI в. по всему региону сильно расширяются иммунитетные права феодалов. Высшие и средние их слои наделяются правами «бана», которые включали право высшей юрисдикции, право иметь свои тюрьмы, орудия пытки, виселицы для казни преступников. Даже простые рыцари могли привлекать в свои сеньориальные суды не только лично зависимых, но и поземельно-зависимых крестьян и располагали «баналитетами» — монополией сеньоров на мельницы, печи, виноградный пресс, за пользование которыми крестьяне-держатели обязаны были им дополнительными платежами.
Средоточием политической власти феодалов высшего и среднего ранга становятся замки (во Франции с конца X в., в Англии и Германии — с конца XI в.). Они заметно изменяют аграрный пейзаж региона.
Расположенные обычно на высоких труднодоступных холмах, часто над речной долиной, они, господствуя над окрестностями, позволяли издали увидеть приближение врагов. Донжон — высокая башня, где жили феодал и его свита, стоял на внутреннем дворе, окруженном одной или двумя стенами с несколькими башнями. Нередко замок обносился наполненным водой глубоким рвом, через который к его воротам вел подъемный мост.
Замки и укрепления служили не только военным целям, но и оплотом политической независимости их владельцев от короля. Они являлись также центрами организации управления феодальным владением, в том числе эксплуатации крестьян. Массовый рост замков был выражением завершения процесса феодализации в регионе. Однако нельзя согласиться с теми западными учеными, которые видят в массовом росте числа замков в X—XI вв. главное орудие «феодальной революции» в регионе. Ведь появление замков в эти столетия было отнюдь не источником формирования феодализма, но лишь спутником и завершением тех экономических и социальных изменений, которые лежали в основе этого процесса. Не политическая власть сеньоров, концентрировавшаяся в замках, создавала феодальную собственность и зависимое крестьянство, но, напротив, она была атрибутом и следствием складывания феодальных отношений в экономике и социальной жизни.
Располагая широкой политической властью, объединенные системой феодальной иерархии, обладающие сильным войском из своих вассалов, разбойничьими гнездами замков, феодалы, особенно крупные, повсеместно в регионе в XI—XII вв. не были заинтересованы в сильной центральной власти короля, что явилось одной из предпосылок состояния феодальной раздробленности большинства областей региона; сепаратизм крупных феодалов был также источником постоянных феодальных междоусобных войн за земли и доходы; тяжелее всего они отзывались на не защищенных стенами сельских поселениях.
На первых порах в феодальном обществе низкий уровень производительных сил обусловил в основном натуральный характер как сеньориального, так и крестьянского хозяйства. Ни то, ни другое не имели значительного излишка продуктов для торговли. До начала XII в. она велась в очень ограниченных масштабах. Натурально-хозяйственная замкнутость политически разобщенных феодальных мирков порождала замедленность развития общества, его традиционность, вообще свойственные феодальному строю.
Однако зрелое феодальное общество Западноевропейского региона отнюдь не было неподвижным. В его развитии выделяются два этапа: первый, когда простое товарное производство не вносило еще существенных деформаций в феодальную структуру, и второй, когда такого рода деформации исподволь стали подготовлять ее разложение.
ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО НА ПЕРВОМ ЭТАПЕ РАЗВИТОГО ФЕОДАЛИЗМА
Относительно раннее завершение процесса феодализации, утверждения, с одной стороны, мелкого самостоятельного крестьянского хозяйства, с другой — вотчины, побуждавшей его своими требованиями к повышению производительности труда, уже с конца XI в. привело к значительному росту продуктивности сельскохозяйственного производства и к общему экономическому подъему в регионе. В XI—XIII вв. здесь распространяются более совершенные пахотные орудия, развивается конная тяга, ускорившая процесс обработки земли, применяются удобрения; переложная система сменяется двухпольем, а в XIII в. во многих местах — трехпольем, прогрессирует садоводство, виноградарство, возделывание технических культур. Создавалась возможность образования в крестьянском хозяйстве некоторых излишков.
