В IV—V в. в империи развернулись ожесточенные философско-богословские споры о природе Христа и месте его в Троице. В этих спорах в теологизированной форме ставился вопрос о смысле человеческого существования, месте человека во Вселенной, пределе его возможностей.
В IV в. возникло особое религиозное течение — арианство, получившее свое название по имени его основателя александрийского священника Ария (ум. 336). Арий и его сторонники выдвинули учение, согласно которому Христос — творение бога-отца, а следовательно, не единосущен ему, не вечен и занимает в Троице подчиненное место.
Проповедь Ария первоначально имела успех среди городской интеллигенции и ремесленников Александрии и других городов Востока. Господствующая церковь, опасаясь раскола, резко выступила против Ария, обвинив его в ереси. В 325 г. на I Вселенском соборе в Никее был выработан православный символ веры, учение ариан осуждено, а Арий отправлен в ссылку. Вторично его учение было предано анафеме на Константинопольском соборе 381 г. и на этот раз окончательно объявлено ересью.
В христологических спорах V в. участвовали также несториане, монофиситы и халкедониты. Несториане отстаивали идею о том, что божественное и человеческое начала в Христе находятся лишь в относительном единении, никогда полностью не сливаясь. В противовес им монофиситы признавали только одну божественную природу Христа. Несторианство было распространено в Сирии и Месопотамии, многие из преследуемых господствующей церковью несториан позднее переселились в Иран. Монофиситы находили многочисленных приверженцев в Египте, Палестине, Малой Азии и Армении. Халкедониты, сторонники православного Никейского символа веры (325 г.), подтвержденного на халкедонском соборе 451 г., осудившем монофиситов, защищали ставшее ортодоксальным определение единосущности первого и второго лиц Троицы, «неслиянности» и «нераздельности» двух естеств Христа.
В переходную эпоху разложения рабовладельческого и становления феодального обществ возникает новое видение мира, более соответствующее складу мышления и эмоциональным запросам средневекового человека, рождается новая эстетика. Патристическая литература, библейская космография, литургическая поэзия, монашеская повесть, всемирная хроника, христианская агиография, пронизанные религиозным миросозерцанием, мало-помалу овладевают умами византийского общества.
В формирующейся христианской идеологии в этот период можно наметить две струи: аристократическую, связанную с господствующей церковью, императорским двором и образованной интеллигенцией, и плебейско-народную, выросшую из ересей и корнями уходящую в толщу религиозно-этических представлений народных масс и широких слоев беднейшего монашества. Представители первого направления энергично выступали за использование всего лучшего, что было дано человечеству античной культурой, все чаще заимствовали из ее сокровищницы импонирующую простоту и пластичность философской прозы, филигранные методы неоплатонической диалектики, логику Аристотеля, практический психологизм и античную риторику.
В литературе наблюдается удивительное смешение языческих и христианских идей, мыслей, образов, представлений. Индивидуальность художника в этот период еще не растворилась в церковно-догматическом мышлении. Интимная биографичность, глубочайший самоанализ, смятенность душевных переживаний характерны для некоторых поэтических произведений того времени, например для гимнов Григория Назианзина и Синесия (V в.). Они перекликаются со знаменитой на Западе «Исповедью» Августина.
В церковной историографии ранней Византии — в трудах Евсевия Кесарийского, Сократа, Созомена, Феодорита Киррского, Евагрия — создается христианская, основанная на Библии, концепция всемирной истории. На смену античной теории цикличности исторического развития приходит концепция линейного времени, отсчет которого ведется от сотворения мира и до бесконечности. Исключительность римской истории сменяется включением во всемирную историю всех народов без различия расовой и этнической принадлежности при условии принятия христианства.
Народное течение в христианской идеологии все больше приближает христианскую литературу к народу и отрывает ее от ученой античности. В народное художественное творчество все сильнее проникает глубокая искренность и эмоциональность, цельность и наивность восприятия мира. Монашеская идеология, нередко питаемая народной средой, активно воздействует на житийную литературу. Наиболее ярким примером этого были такие сборники житий, как «Лавсаик» Паллада и «Луг духовный» Иоанна Мосха, пользовавшиеся популярностью у широких слоев населения Византии. Сильная народная струя проникает в литургическую поэзию, где рождается новая метрика и ломаются античные нормы стихосложения, где торжествуют новые эстетические идеалы, пронизанные народным духом. В Византии VI в. появляется такой выдающийся поэт, гимнограф и музыкант, как Роман Сладкопевец, использовавший в своих гимнах народные мелодии.
Все же в ранней Византии античная культура еще сохраняла свое влияние и лишь медленно уступала место христианской.
Отличительной особенностью системы образования в ранней Византии было сохранение многих античных традиций. Она унаследовала от грекоримского мира классическое образование, в основу которого было положено изучение семи свободных искусств. В крупнейших городах в IV — первой половине VII в. процветали высшие школы, сохранившие значение центров классической науки, просвещения, культуры: школы философии и естественных наук в Александрии и Антиохии, ораторского искусства в Кесарии, Газе, Никомидии, Кизике, Никее и Анкире. Центром античной философии оставались Афины. В связи с кодификацией римского права при Юстиниане окрепли старые центры юридического образования, подобные Бейруту, и возникли новые в Константинополе.
Православная церковь, стремясь подчинить своему влиянию образование и воспитание молодежи, создает в этот период богословские высшие школы — в Александрии, Антиохии, Эфесе, Нисибии, которые иногда именовались богословскими академиями. Они были тесно связаны с православными патриархиями Востока. В богословских академиях наряду с изучением теологии большое внимание уделялось преподаванию светских наук. Ареной ожесточенной борьбы языческой и христианской идеологии были крупные города Византийской империи. Однако именно в них античная культура имела прочную базу и своих горячих поклонников.
Античные традиции еще господствовали в естественных науках. Особое внимание в Византии уделялось тем отраслям знания, которые были связаны с практикой, прежде всего с медициной, сельским хозяйством, ремеслом, военным и строительным делом. Вместе с тем в ранней Византии шел процесс постепенного переосмысления и совершенствования позитивных научных знаний и традиций, накопленных античностью.
Однако в развитии научной мысли были и отступления, приводившие порой даже к забвению достижений античности. Так, географические представления о Вселенной, мире, земле развивались в IV—VI вв. в обстановке острейшей идейной борьбы между христианскими богословами и философами, с одной стороны, и сторонниками античных космогонических и космографических теорий — с другой.
Антиохийская школа, отличавшаяся догматическим подходом к истолкованию Священного писания и крайне негативным отношением к античной географии (Диодор Тарсский, Феодор Мопсуэтийский, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин), утверждала, что Земля — плоский круг или четырехугольник, над которым распростерто куполообразное твердое небо; существуют два неба, между которыми заключены небесные воды; единый океан окружает сушу со всех сторон. Эти идеи нашли обобщенное выражение в «Гексамероне» Севериана из Габалы и в «Христианской топографии» Козьмы Индикоплова (VI в.). Принципы антиохийцев завоевали господствующее положение в средневековой географии и сыграли в ее развитии крайне реакционную роль, ибо заменили созданную античными учеными модель мироздания фантастической картиной, не имеющей ничего общего с наукой.
