Ханства, образовавшиеся на территории Золотой Орды, не стали крупными государствами, подобными каганатам, на которые распалась когда-то Тюркская империя. У них не хватило сил на восстановление разоренной армиями Тимура экономики и на борьбу с соседней все более усиливавшейся Московской Русью. В отличие от близившихся к упадку во времена Хазарского каганата Ирана и Византии это было молодое, с каждым годом набирающее силу государство, начавшее активную и победоносную борьбу сначала с Золотой Ордой, а затем с ее преемниками. В результате все они, а также пришедшие в XVI в. из монгольских степей ойраты (калмыки) вошли в состав России. При этом ханства, в которых преобладала вторая стадия кочевания, легко присоединились к России. Для ведения планомерного скотоводческо-кочевого хозяйства им необходим был союз с земледельцами, так как развитые феодальные отношения требовали комплексной земледельческо-кочевнической экономики, а перейти к земледелию в засушливых калмыцких и нижневолжских степях было невозможно.
Глава X
ТОВАРНО-ДЕНЕЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ЭВОЛЮЦИЯ ФЕОДАЛЬНОЙ ДЕРЕВНИ
В итоге рассмотрения истории всех регионов Европы становится очевидным, что в период развитого феодализма экономическая и социально-политическая жизнь общества сильно усложнилась. Одним из главных факторов этого усложнения, чем дальше, тем больше становилось взаимодействие двух основных сфер феодальной экономики — сельского хозяйства и ремесленно-торговой деятельности, деревни и города как центра товарно-денежных отношений. Взаимодействие между ними носило противоречивый характер, ибо в рамках единой феодальной системы город и деревня на всем протяжении ее существования составляли своеобразное единство противоположностей: основой сельского производства оставалась земельная собственность и труд зависимых крестьян, основу городского хозяйства — товарное производство ремесленников и торговля. Их объединяли феодально-корпоративный характер собственности, мелкий характер производства, наличие различных форм внеэкономического принуждения и то, что с момента возникновения городов между ними и феодальной деревней существовали взаимно необходимые товарно-денежные связи, возраставшие от XI к XV в.
Развитие в феодальном обществе товарно-денежных отношений вело к складыванию внешнего и внутреннего рынков. Если внешний рынок лишь в некоторых регионах и странах активно втягивал в свою орбиту деревню (в Англии XII—XIV вв., в Юго-Западной Франции, южных областях Пиренейского полуострова тех же столетий, позднее — в XV в. — в Заэльбской Германии, Польше, Венгрии), то местные рынки вокруг даже небольших городов не только в Западной и Юго-Западной Европе, но и в других регионах, включая Северо-Восточную Русь, охватывали более или менее густой сетью товарно-денежных отношений близлежащие сельские местности.
Во всех регионах Европы, как мы видели, в рыночные связи втягивалось и господское, и крестьянское хозяйство, а это изменяло, хотя и по-разному, способы эксплуатации крестьянства и формы феодальной ренты. Развитие товарно-денежных отношений в деревне повсеместно ускоряло расслоение крестьянства рост в его среде, с одной стороны, массы малоземельных и совсем безнадельных бедняков, с другой — зажиточной крестьянской верхушки. Бедняки подрабатывали или каким-либо ремеслом, или (в XIII—XV вв.) батрачили у феодалов и богатых соседей и в большом числе, особенно в XII—XIII вв., бежали в города в поисках заработка и личной свободы. Уходили туда и зажиточные крестьяне в поисках личной свободы и возможности вложить накопленные в сельском хозяйстве средства в более прибыльные сферы городского ремесла или оптовой торговли.
В странах с высоким уровнем развития городов (Италия, Южная Франция, Нидерланды, Византия), а также в особо крупных городах на Руси (Киев, Новгород, Псков) феодалы-вотчинники также охотно переселялись в города, имели там свои дома, подворья, а иногда и лавки, сбывали продукцию своих вотчин, составляя часть городской верхушки — патрициата. В XIV—XV вв. во многих регионах шел и обратный процесс: представители городской верхушки, а иногда и средние слои горожан обзаводились в окрестностях города земельными владениями, нередко в виде настоящих феодальных вотчин, продукцию которых они сбывали на городском рынке. В качестве феодальных землевладельцев они часто разными путями становились членами дворянского сословия. Таким образом, возникновение и развитие товарно-денежных отношений и городов повсеместно усиливало миграционные процессы и усложняло социальную стратификацию общества.
Другой общей чертой воздействия товарно-денежных отношений на деревню было во всех регионах Европы возрастание феодальной эксплуатации крестьянства, хотя и в разных формах. Города с их высокоразвитым ремеслом, дальней торговлей, концентрацией денежных богатств и роскоши способствовали росту потребностей феодалов, их стремлению к более блистательному и утонченному образу жизни, который требовал все новых и новых средств, главным источником которых была феодальная рента. И представители господствующего класса всеми доступными им способами старались повысить ее размеры, изъять у крестьян все большую долю их избыточного продукта. При этом, однако, они тратили основную часть получаемых ими доходов не на расширение и укрепление своего домениального хозяйства, но главным образом на непроизводительные расходы, на потребление; обычно не соизмеряя свои доходы и расходы, они часто оказывались в долгах, которые пытались покрывать тоже за счет крестьянской ренты.
Вместе с тем товарно-денежные отношения воздействовали на деревню по-разному в различных регионах и странах. Это своеобразие определялось некоторыми главными факторами: общим числом городов в стране, наличием или отсутствием там значительного числа крупных городов — центров международной торговли или абсолютным преобладанием мелких полуаграрных городов. От характера городского развития в стране зависели различия в соотношении там внешней и внутренней торговли, а от этого и различная роль феодалов и крестьян как поставщиков сельскохозяйственных товаров на рынках. В тех странах, где общий тон городской жизни задавали крупные центры ремесла, рассчитанного на экспорт и международную, часто транзитную, торговлю (Северная и Средняя Италия, Южная Франция, Южная Испания, Нидерланды, города Рейнской области, Византия), феодалы, хотя и вели в XI—XIII вв. часто даже довольно крупную оптовую торговлю сельскохозяйственными товарами, но в основном не за счет домениального хозяйства, а за счет натуральной ренты зависимых крестьян. В XIV—XV вв. по мере дальнейшего развития товарно-денежных отношений натуральные оброки коммутировались в денежные, которые в эти столетия уже преобладали во Франции, Нидерландах, западных областях Германии, в Византии. Исключение составляла Италия, где особая насыщенность страны крупными городами и поликультурное земледелие создавали постоянную нехватку продовольствия в городах. Это обусловливало длительное сохранение здесь натуральной ренты и даже ее преобладание над денежной. В тех странах, где наблюдалось в этот более поздний период свертывание домениального хозяйства феодалов и смены барщины натуральным, а позднее часто денежным оброком, шел прогрессивный процесс освобождения крестьян от личной зависимости, превращения их в наследственных держателей. Наряду с этим там широко распространялась в конце XIII—XV вв. крестьянская аренда, чаще всего краткосрочная, издольная (в частности, половничество). Такая аренда являлась уже полуфеодальной, полукапиталистической формой аграрных отношений (например, меццадрия в Северной и Средней Италии), но на практике часто приобретала застойный характер и служила консервации феодальной эксплуатации крестьян и даже ее увеличению, особенно в XIV—XV вв.
В регионах, где города были особенно многочисленны и сильны, как в Италии, деревенское ремесло было слабо или вовсе неразвито. Такой путь развития имел место также в центральных областях Испании — в Леоне и Кастилии, хотя там не было большого числа крупных городов, а большинство их составляли средние и мелкие, тесно связанные с деревней и местными рынками. Своеобразие в отношениях между городом и деревней имелось в Англии и Арагоне, особенно в Каталонии. В этих странах крупные города также были не очень многочисленны, преобладавшие там мелкие и средние города не всегда были четкой гранью отделены от деревни и не могли воспрепятствовать широкому развитию сельского ремесла и мелких сельских рынков и ярмарок. Но, с другой стороны, здесь, особенно в Англии, имелись широкие возможности для экспорта сельскохозяйственной продукции — шерсти, зерна, кожи. Если на местных рынках их продавцами выступали в основном крестьяне, то на внешнем господствовали феодалы, выгодно сбывавшие свою продукцию за границу. Эти возможности побуждали значительную часть английских феодалов в период с середины XII до начала XIV в. не сворачивать, но, напротив, расширять домениальное хозяйство, широко использовать в нем подневольный труд крестьян (отработочная рента), а для этого сохранять тяжелую личную зависимость значительной части крестьян (вилланство). Сходные тенденции наметились в Арагоне, где до конца XV в. значительную часть крестьянства составляли лично зависимые «ременсы». Однако в ходе классовой борьбы английских крестьян, кульминацией которой было восстание 1381 г., эта реакционная тенденция в аграрном развитии Англии была сломлена, и к началу XV в. здесь, как и во Франции, Германии и Италии, личная зависимость крестьян, барщина в значительной части домениальных хозяйств феодалов были ликвидированы, наследственные права лично свободных крестьян (копигольдеров) на землю укрепились, быстро стала развиваться крестьянская аренда, основная масса крестьян превратилась в товаропроизводителей, господствовавших на сельскохозяйственном рынке.
